Николай ТРЕТЬЯК (станица Кумылженская, Волгоградская обл.)

ОТСТУПНИК

Вопросы

Жара гнала пришедших по домам...

Толпа текла ручьями в город пыльный...

Их унесли...

А я остался там —

Растерянный, уставший и бессильный.

Всё.

Нет Его.

Земная жизнь пуста.

Как дальше жить? Кто даст теперь ответы?

— Я плакал у подножия креста,

Возненавидев всех, кто сделал это.

Ну почему? И где же здравый смысл,

Когда любовь равняют с преступленьем?

Да что там смысл? Теперь любая мысль

Отравлена зловонием сомнений.

Людских грехов

В людской природе суть:

Своя же глупость действенней проклятий.

Они, слепцы,

Закрыли в небо путь,

Ведя того, кто прав был,

На распятье.

А он не проклинал. Он всех любил...

И даже там, у смертного порога,

Прощая сам, прощения просил,

Для палачей своих, взывая к Богу.

— Так кто же прав? На ком лежит вина? —

Мой крик, слабея, в небо уносился.

В ответ — ни звука, только тишина.

Он был казнён, но мир не изменился.

Безумие людей своё взяло...

Я встал с земли,

И, ни во что не веря,

Ушёл от них туда, куда вело

Желанье вырастить

В душе застывшей

Зверя...

Перерождение

Об Истине уже не думал я.

Утихли страсти. Бесполезны споры.

Мой путь лежал в запретные края,

Где нет людей, где только снег и горы.

И там, смотря на то, как звездопад

Кромсает шапки льда

На вечных скалах,

Я, внутренне,

Вернул себя назад,

В естественность животного начала.

Оковы веры

Сняв с души теперь,

Сумел, в конце концов, того добиться,

Чего хотел:

В ней пробудился Зверь,

Заставивший хозяйку подчиниться.

Мы с ним срослись

В единое одно —

Ловили дичь, из речек пили воду.

Судьбой, казалось, было решено:

Всё потеряв, я обретал Свободу.

Но тёмный зверь, терзающий мне грудь,

Иного жаждал,

Может даже слишком.

Он по ночам шептал мне:

— Не забудь,

Что сотворили жалкие людишки.

Ещё недавно, веруя в любовь,

Наметив в жизни цель,

Ты ввысь стремился...

Но той толпе была нужна лишь кровь.

Кровь пролилась,

Полёт остановился...

Из ночи в ночь

Он звал меня туда,

Где у креста я пыль глотал когда-то.

Ну что ж, пускай...

Придёт и к ним беда,

Наступит неизбежно миг расплаты!

Месть

Предсмертный холод вызвал страшный крик,

Который

И теперь

Щекочет нервы.

Он шёл куда-то, я из тьмы возник...

Да, повезло —

Он умер самым первым.

Мы не были знакомы никогда:

Одет невзрачно, глупо — жалок с виду.

Мог жить бы дольше,

Но попал туда,

Где кое-кто мне должен

За обиду.

А месть сладка...

И в ней — мой звёздный час!

Верша свой суд, не знающий пощады,

Тот, кем я стал, рос в силе

Каждый раз,

На жертву нападая из засады.

Любого без сомнений убивал.

Но этого уже казалось мало,

И жалкий город я огню предал,

Чтоб даже мышь

Оттуда не сбежала!

Горели их никчёмные дома.

Я слышал стоны, плач, ничтожный лепет.

Теперь не мой — их мир сошёл с ума,

Вселяя ужас

И священный трепет!

Зверь вырос. Зверю нынче далеки

Страдания бездомного скитальца —

Я чувствовал проросшие клыки

И сталь когтей

На узловатых пальцах...

Вы сами сотворили этот ад!

Примите ж

Воздаянье

Полной мерой.

Я ваш палач... И нет пути назад

Тому, в ком вы убить сумели веру!

Вопросы. Дежа вю

Внизу рос хаос. Рушились поместья.

Столбами пламя жадно ввысь рвалось.

Я вновь стоял

На том же самом месте,

Где это всё когда-то началось.

Вокруг — ни звука. Иногда, чуть слышно,

Неясный шум

С пожарищ

Долетал.

Мне этот шум сейчас казался лишним,

Я отдыхал.

Я просто отдыхал...

Звериное в груди ещё кипело,

Но нужно было для себя решить:

Куда теперь идти? Что дальше делать?

И как, достигнув цели, с этим жить?

Средь капель — звёзд луна плыла в зените,

Переливаясь чистым серебром.

Её лучи, сплетаясь подобно нитям,

Легли на землю призрачным ковром.

Луна шептала мне, что тот, кто хочет,

Вновь возродится,

С чистого листа.

И я бы ей поверил, между прочим,

Но на земле лежала тень креста...

Натужно попытавшись улыбнуться,

Шепнул себе и блёкнувшей луне:

— Начать бы смог, да некуда вернуться.

Уже всегда

Довольно поздно

Мне...

Встреча

Ночную тьму пытаясь обелить,

Восток бледнел

В предчувствии рассвета.

Пришла пора отсюда уходить...

Я сделал шаг. Но вдруг случилось Это:

Он плавно шёл

По воздуху

Ко мне.

Во тьме сверкали белые одежды,

И чудилось в слепящий белизне

Уже когда-то виденное прежде.

Боль сжала сердце огненным кольцом...

Мерещится?

Нет, не было ошибки:

Я узнавал знакомое лицо

И любящую мудрую улыбку...

Как мне смотреть опять в его глаза,

Когда вовек от крови не отмыться?

Я попытался что-нибудь сказать —

Он жестом попросил остановиться.

Слова, конечно ж, были ни к чему:

Всё, в общем-то, и так уже понятно.

Пускай другие тянутся к нему...

Я, отвернувшись, зашагал обратно.

Возврата нет отступнику теперь.

На крест взойти?

Креста я не достоин.

... А надо мной во мне смеялся Зверь,

По-прежнему уверенно-спокоен...

Coda

Вот так всё встало на свои места:

Да, он был прав, идя на смерть и муки —

Кто не запятнан, чья душа чиста,

Тому даны все Судьбы Мира в руки.

Не за свои грехи, их просто нет,

Но за людей

Несовершенных духом

Он был готов покинуть этот свет,

Идя навстречу клевете и слухам.

Случившееся — замысел Творца:

Сын Человечий,

Свыше всякой меры,

Испил страданий чашу

До конца,

Чтоб возродиться воплощеньем Веры.

А я,

Ему внимая без ума,

Не смог понять того, кто правит сущим.

Поэтому меня накрыла Тьма

И возродила

Тьму в себе несущим.

Свои грехи придётся искупить,

Не дать ей вновь отпраздновать победу!

Но для того я должен совершить

Ещё одно

Убийство

Напоследок...

Холм позади. Дорога привела

Туда, где грех не смог найти спасенья.

Со злом сегодня билась сила зла,

И Зло зажгло здесь

Пламя искупленья.

Вот он конец...

Ну что ж, пусть будет так.

Пришла за всё расплата и награда.

Сквозь рёв огня

Я слышал вой собак,

Спускаясь вниз,

Шагая в бездну Ада...