Леонид КУРЕНЕВ (пос. Мортка, Кондинский р-он, Тюменской обл.)

* * *

Если летнею ночью не спится,

от раздумий болит голова,

значит, снова с ухмылкой стучится

в дверь колючая злая молва.

От неё непоседливый ветер

заползает тоскою в окно,

и сомнения ржавые петли

рвут со скрежетом сна полотно.

Но не стоит в такие минуты

примерять ветра стылого роль,

даже если сознание смутно

шевельнёт застарелую боль.

И тогда зазвучит птичий гомон,

долгожданная трель соловья,

даже песенки сказочных гномов

у любимого в детстве ручья.

На прохладные летние росы

забредёт молодой звездопад

и захочется по́ небу бо́сым

пробежаться, как сто лет назад.

И всё чёрное вдруг станет белым,

потускнеет лихая молва,

надо только лишь выкрасить мелом

резанувшие сердце слова.

ИЮЛЬСКАЯ КРАСКА

Ночь плыла невесомо

По тропе голубой,

И в тиши полусонной

Любовалась собой.

Обнимать всё на свете

Мне хотелось тогда,

Но шутливо на это

Улыбнулась звезда.

Незаметно под вечер

Гаснут краски рябин,

А я молча обвенчан

С королевой седин.

Всё уходит, но память

Режет бритвою сон,

Где я в звёздную замять

Был тобою пленён.

Обжигался не раз я

Угольками костра,

Ты — июльская краска

Моего серебра.

И ещё не остыла

Та волшебная ночь:

Позабыть всё, что было,

Сердцу, видно, невмочь.

А сегодня с гитарой

Я по небу пройдусь,

Привяжу песней старой

К облакам свою грусть.

Суетиться не надо

Мне уже будет там,

Сны, в которых ты рядом,

Никому не отдам.

САМАЯ ЗАВЕТНАЯ

жене

По весне черёмуху

белую, печальную

веточками рвём мы все,

но не для венчания.

Вот и плачет милая

в старом палисаднике,

шёл недавно мимо я,

песню написал о ней.

Веточка печальная,

ты всем людям верила,

вот и мне нечаянно

вдруг себя доверила.

Словно припорошена

лепестками светлыми,

ты, моя хорошая,

самая заветная.

Мне в хрустальной вазе ты

оказалась музою,

жизненной оказией,

и моею суженой.

И зимою стылою

ты всегда желанная,

а когда остыну я,

стань мне зорькой алою.

Встречу росной каплею

день без сожаления,

вспомню снова как твои

целовал колени я,

вязью многоточия

бережно уламывал,

всем, вестимо, хочется

выглядеть Уланами.

Если и кольнул, грубя

в суматохе чаяний,

знай, что лишь одну тебя

ревновал отчаянно.

БЛАГОДАРЮ

Благодарю за всё, что было,

за ту счастливую Весну,

когда с тобою оба плыли

в судьбу для нас двоих одну.

Пускай не всё путём сложилось,

бывали дни чернее туч,

ты шла, наматывая жилы

на тающий надежды луч.

Я тоже испытал немало,

порой хотелось волком выть,

но словно вол, тащил устало

уже бедой задетый быт.

В такие дни с тобою оба

своих не опускали рук,

ты шла за мною сквозь сугробы,

от всех скрывая сердца стук.

Ты и сейчас готова к бою,

хотя воюешь не одна,

и я вдвойне горжусь тобою

и пью свою судьбу до дна.

ОТЧИЙ ДОМ

Привиделся во сне тревожном

Прихваченный морозом лён,

И отчий дом в краю таёжном,

которым в детстве был пленён.

И захотелось беспричинно

обнять берёзовую Русь

с печальной песней под лучину,

(Названье вспомнить не берусь).

Она сидит занозой в сердце,

с которой хоть и больно жить,

но без неё повсюду серость,

Минувшее тоской брюзжит.

Ведь многие не ради смеха

Вернулись в стан родимый вновь,

как будто жизненная веха

всего одна — к тайге любовь.

И я все эти деревеньки

своею Родиной зову,

на отчий дом уже давненько

гляжу во сне как наяву.

ЖИВАЯ ВОДА

Всю ночь шелестела дождя пелена,

Под утро притихла, но не было сна.

Всё тело сковала коварная лень.

В сырую погоду кому нужен день!

А дождь, мне казалось, совсем обнаглел,

за тучей дырявой был грозен и смел.

Весь мир потерялся в кромешной ночи,

но жить всё же надо — ворчи, не ворчи.

Хотя неохота, придётся вставать,

и я с сожаленьем взглянул на кровать…

А та ненавязчиво манит к себе,

ну прямо совсем как таинственный бес.

«Поспать бы немного, — подумал, — пока

По крыше лихой дождь даёт трепака».

Тут сладко зевнул я, забыв обо всём,

Упал с головою в навязчивый сон.

Мне снилось забытое детство и мать,

Которую вновь захотелось обнять,

Всё то, что давно растворилось, как дым,

Но греет и в стужу сердца пожилым.

Родные пенаты — вот то, что всегда

Усталому сердцу живая вода.

* * *

«Судьба — она без узды»

А.Иванов

Вечерком у костра в темноте

В сердце просится время былое,

Дни заветного детства и те,

Что виски̒ до безумия ломят.

И захочется видеть опять

То, что было, но кануло в вечность,

Только время не движется вспять,

Хоть и манит таинственный вечер.

Язычки по поленьям ползут,

Освещая всё то, что забыто

И давно отгорело, а тут

Рана старая с картою битой.

Ведь судьба-то — она без узды,

Неизвестно где бросит в канаву,

Позвала б за собой меня ты,

Я теперь так себя не пинал бы.

И навряд ли б держался в тени,

А горел, как сухие поленья.

Но, увы, догорают лишь дни,

Где упал с головою в твой плен я.

МОЁ УКРАШЕНЬЕ

Я готов целовать песок,

по которому ты ходила.

В. Маркин

Ты — единственная награда

За былое на этом свете,

Скоро мне ничего не надо

Будет, если вдруг кану в Лету.

К сожаленью, иссякли силы

Чтобы по̒ небу бегать снова,

И у Бога с утра просил я

Дней минувших в конверте новом.

Для себя и тебя, конечно,

Ты, смотрю, подустала тоже,

Но не гнёшься при ветре встречном,

Даже если мороз по коже.

Сколько помню, меня ты песней

Из кувшина любви поила,

И целуем теперь уж вместе

«Рыжий берег с полоской ила».

Стала мне ты лесною речкой,

Любоваться которой рад я.

Но уже наступает вечер,

И прощаться, наверно, надо.

Ты — моё украшенье жизни,

В непогоду тропинка к свету,

Лишь тобою, быть может, жив я,

Не могу не сказать об этом.