Dixi

Архив



Здоровый плюрализм, приправленный парой частных мнений

Часть первая

 

От редакции: В этом обзоре пойдет речь о впечатлениях от присланных на конкурс работ. Отличие от любого из предыдущих лишь в том, что мы два мнения — члена жюри конкурса Сергея Кардо и редактора литературного агентства «Новые писатели» Маргариты Брик — соединили в один большой, но, надеемся, не очень скучный текст.

Впрочем, чтобы не путать ни вас ни себя, мы строго обозначим каждое  высказывание, чтобы не создавалось ощущения игры в доброго и злого следователей. И если мнения будут совпадать, то это всего лишь значит, что про конкретного автора наши рецензенты думают приблизительно одинаково. Такое, знаете ли, иногда случается.

А теперь начнем.

 

Дорогие друзья!

Я постараюсь быть честным по мере своих сил, и за это прошу меня простить. Должен вам сразу сказать, что заметки, которые вам предстоит прочесть, никоим образом не влияют на оценку жюри. По прошлому опыту знаю — мои высказанные вслух мысли зачастую идут вразрез с местоположением автора в итоговом реестре. Что говорит о том, что состав жюри выбран верно, и здоровый плюрализм имеет место в нем быть. И критерии оценки тоже выбраны правильно. Другими словами — частное мнение одного члена жюри может не совпадать с позицией всего состава жюри.

Бытует расхожее мнение о том, что критик — суть неудавшийся писатель. Еще есть красивая и правильная фраза о глазе и поместившемся в нем бревне. Все верно. Все именно так и обстоит.

Но в оправдание повторю, что я делюсь своими личными мыслями, возникающими в процессе поиска так уважаемой мною гармонии — сюжета, языка, темпа, правдоподобия событий (если речь идет о реализме) и настроения (важнейший аспект творчества!), в котором пребывал автор, создавая свое детище.

Бывают абсолютно мастерские работы, но с таким мрачным содержанием, что, прочитав, ощущаешь себя испачкавшим пальцы в растаявшем шоколаде. И что прикажете думать по этому поводу? Или автор выплеснул на всех свою тайную боль, чтобы избавиться от нее, как брадобрей царя Мидаса, или все же имел в виду нечто иное? И как расшифровать это иное? Изложенное отходит на задний план и просто хочется понять замысел, понять — в качестве кого послужил читатель, какую роль ему отвел автор. И как следует реагировать — сочувствовать, злорадствовать или еще как-то?

Или вот другой пример — залихватская история, поданная корявым языком, но пролетающая в сознании как яркая комета, заставляющая забыть о нестыковках.

Ваш вариант — кто фаворит? Правильный ответ — больше плюсов наберет депрессивная по сути работа, но грамотно литературно оформленная. Несправедливо? Отнюдь. Решение жюри ставит выбывшего перед выбором — обидеться или поработать над ошибками и повторить попытку. Можно сказать, что именно таким образом многие прошли через сито отбора и остались в проекте. Так что проигравших в конкурсе —единицы, и это те, кто посчитал, что его неправильно поняли…

Кстати, именно такой и была моя реакция на свою первую попытку. Но, как видите, обошлось…

Иными словами — то, что вы прочтете, должно помочь вам посмотреть на себя со стороны.

А на сладкое — про музыку, с которой писательство близнецы-братья.

Однажды Маэстро, известный органист, отмечал в Большом зале Консерватории свой юбилей.

Звучали Бах, Вагнер, Моцарт, Альбинони… Зал буквально не дышал, впитывая вибрации органа, боялся пропустить нюансы, ожидая новых прочтений классики от корифея. Когда номер заканчивался, над рядами проносился вздох облегчения, шорох смены позы, шуршание программок. Чуть-чуть успокоившись, люди невольно зажмуривались, пытаясь запомнить обстановку, атмосферу, чтобы продлить только что пережитые мгновения наслаждения.

Объявили очередной номер. Я намеренно не назову фамилии автора, только по памяти воспроизведу фрагмент текста, прозвучавшего со сцены:

— Большой друг юбиляра, композитор NN написал это произведение специально к сегодняшней круглой дате. Исполняется впервые.

… Когда стих последний регистр, лица присутствующих были в легком недоумении. Друг юбиляра написал музыку для демонстрации высочайшей исполнительской техники органиста, пропустив красоту гармонии на второе место. Резкие диссонирующие звуки требовали от исполнителя физической гибкости всего его немолодого уже тела! По спине и неакадемическим движениям рук и ног музыканта зал видел, сколь трудна подаренная пьеса и слышал, сколь она инородна здесь и сейчас, после классических бессмертных канонов. Даже его ассистентка, стоявшая рядом, наклонившись к клавиатуре, переживала всю трудность исполнения, невольно выдавая своими порывистыми движениями желание помочь маэстро в особо трудных местах.

Наконец юбиляр встал и раскланялся залу с видимым облегчением. Зал рукоплескал не меньше, чем прежде, но без благоговения и с облегчением другого порядка — Слава Богу, все обошлось, гимнастика закончилась!

Показать мастерство можно и нужно, но оно не должно существовать отдельно и не должно служить демонстрацией техники ради техники.

Сергей Кардо

 

            Объяснение, почему мы решили выступить в паре, очень простое — не хочется повторяться в своем обзоре, и, надеюсь, мне это удастся. Попробую что-то добавить существенное к тексту уважаемого члена жюри в отношении каждого автора. Ну, а если у меня не получится? Тогда увы мне…

Итак, приступим.

Маргарита Брик

 

 

Ида Миллер

Тебе виднее

 

С.К. Начнем с красивостей. Их действительно мне виднее.

… с носа и подола куртки все равно текло…

… разъезжали по лужам, поднимая целые волны…

… испарения воды и выхлопных газов поднимались высоко в небо…

… ветер развевал ее уложенные в прическу волосы…

… культурная программа… на корпоративе…

… машинист дальнего следования…

… струящаяся юбка до колен…

Признаться — все это довольно сложно представить.

А вот это — «кофе… ароматный источник бодрости и хорошего настроения» — более чем хорошо знакомо, ибо редкое описание привычек офисного планктона обходится без упоминания расхожего штампа об «источнике бодрости».

По несколько, на мой взгляд, замороченному сюжету тоже вопросы. В нем мы имеем современный любовный треугольник. Инфантильный изнеженный мелкий начальник, роботоподобная подчиненная, циничный расчетливый психолог. Ни у одного ни любви, ни симпатии, ни страсти…

И я задам тот же вопрос, прозвучавший от имени рассказчика — зачем профессиональный душевед идет на корпоратив к супруге, густо накрасившей глаза и красиво одевшейся, облаченным в оранжевую футболку со светящимися цифрами? Да еще с пластмассовым портсигаром? Где он такой нашел? И не выпускающим из рук телефона? То есть дающего окружающей публике ясный и обдуманный агрессивный посыл — а я на всех вас (в первую очередь на собственную жену) «клал» с высокой колокольни. Будьте любезны — получите и распишитесь!

Или таким образом муж подготовился к встрече с «геем» — начальником своей суженой? Тогда я на его стороне — так и надо с ними, с содомитами, — в пронумерованной майке, с портсигаром и телефоном. Чтобы сразу было ясно — я не с вами!

Основное впечатление от прочитанного — хоть и написанный от лица мужчины, это все равно не «мужской» рассказ. К сожалению, это ясно видно. Материал прислан скоропалительным, рыхлым и незавершенным.

И все же следует поприветствовать начинающего автора с дебютом и признать, что первый блин с натяжками скорее съедобен.

Добавлю пожелание — в себя надо верить. Рассылать рассказ веером (авось кто-нибудь да клюнет) по разным адресам — не лучший способ заявить о себе.

 

М.Б. Все же не буду столь категорична. Написанный от лица мужчины рассказ — всего лишь, на мой взгляд, попытка объяснить мужчинам, какими им нужно быть в определенных обстоятельствах. Попытка не очень уклюжей, но искренней им помощи. Не впрямую, а в виде психологического теста, с вариантами ответов. Выбрали пункт «а» — скромное наблюдение со стороны, разбавляемое незначительными знаками внимания к лицу противоположного пола, — не ждите от противоположного пола ответных бурных чувств. Не будь рохлей и мямлей, завоевывай, заряжай энергией, плюй на окружающих, интеллигентов — на помойку.

Выбрал пункт «б» — атака на грани фола — победил. А то развелось вас тут, инфантильных…

Таких рассказов — ничем не лучше представленного — я много в свое время прочла в «Космополитенах» разных лет. Так ведь тоже надо научиться писать, не каждый сумеет.

 

Гасан Санчинский

Любовь к труду и не только…

 

С.К. Уважаемый участник определил жанр представленного им произведения как сказка. Если быть точным, то перед нами — литературная (поскольку имеется конкретный автор) сказка для взрослых. Выбор смелый, ибо надо иметь дерзость состязаться с нашим телевидением, монополизировавшим эту площадку.

И поначалу «Любовь к труду…» именно сказка! И чего в ней только нет! Собственно любовь, счастье, производственные успехи, рост благосостояния, детектив, прогнившая власть, слава, Президент, клад, искушение, преодоление и финальный рецепт правильного миропонимания.

Сюжет действительно вполне сказочный, идиллический, но чем дальше, тем больше идиллия превращается в утопию, прославляющую, местами довольно навязчиво, дидактично, общинно-родовой строй. Но язык…

… Молодые изъявили желание остаться на ферме, пообещав умножать поголовье скота…

… чем очень помогли… с реализацией продукции их труда.

… подыскали для этого дела компетентных специалистов…

… разного ассортимента нашей продукции…

… разработали и ввели в строй специальные очистные сооружения…

… эмалированные цистерны…

… здания сотрудников обслуживающего персонала…

У меня единственное объяснение на этот счет. Русский, скорее всего, не родной язык автора, и он не стал у него тем инструментом, которым автор должен владеть в совершенстве. Наверняка в оригинале, то есть на родном языке, сказка заблистала бы тем драгоценным камнем, которым и задумывалась.

Хотя в целом рассказ безусловно интересен ярким национальным колоритом, авторским взглядом на смысл жизни и даже новым прочтением классики о Царевне Лягушке.

Также предположу, что данная работа задумывалась как обрамление мыслей, высказанных в последнем абзаце. Но мыслей по сути своей не новых и достаточно широко известных.

Творить добро, любить и сострадать (кто же против?) — первичная, нормальная, естественная потребность здоровой души, а желание попасть в рай — всего лишь эгоистичное желание, мотивация к поступкам… Думаю, что и «качество продукции» на выходе разнится. Что от чистого сердца и что от желания получить хороший бонус — все-таки имеет заметную разницу. И грозное «Аминь» здесь ничего не изменит.

 

М.Б. И опять не буду столь категорична. Мне показалось очень милым, по-детски правильным желание автора дойти до сути бытия человеческого. Автор прекрасно понимает, что все им придуманное в нынешних условиях невыполнимо. По сути ничего особенного для любой другой страны, но не нашей. Сказка. Очень горькая и ироничная. И выбранная автором стилистика такова не от незнания автором русского языка Толстого и Пушкина, а потому, что автор слишком хорошо знает другой язык, на котором сейчас говорят все в России.

 

Сергей Пудов

Глухой телефон

 

С.К. Талантливый стеб на относительно недавнюю социалистическую действительность. Все показано верно, кроме одного — правдоподобия ситуации. В описываемое время ответный «ход» колхозников однозначно привел бы к серьезным последствиям. Наша власть всегда была крепка и неразборчива. Не церемонилась бы точно — на партию покусились? И кто? Смерды беспаспортные! Вычислили бы в считаные дни, справедливым советским судом судили бы и посадили. А то и расстреляли бы…

В общем — было бы смешно, если бы не так грустно. Я имею в виду еще и тот неоспоримый факт, что «двадцатипятитысячники» — движение самого начала тридцатых годов. Шолоховский Давыдов — один из них. А у автора действие происходит, судя по ряду деталей, после Великой Отечественной войны.

В остальном — хорошая добротная работа на редкую ныне тему.

 

М.Б. С «двадцатипятитысячниками» и вправду как-то нехорошо получилось. «Что-то сомневаюсь я однако, Устин Акимыч», — как говорил устами Андрона Анатолий Иванов в своем романе «Тени исчезают в полдень». А по-другому, наверное, было бы еще сложнее подвязать эту историю к реальной.

            Но, собственно, вот и все недостатки. А достоинств у рассказа значительно больше. Язык. Знание крестьянской психологии. Умение выстроить достойный сюжет практически из ничего. Очень интересно, как рассказ оценят судьи.

 

Андрей Новолоцкий

Не привык свою кровать…

 

С.К. Очень сильно. Динамичная, крепко сбитая, интригующая, классно изложенная история.

 

М.Б. С рассказами Андрея знакома по конкурсу «Метафорическая деформация». Узнаваемая стилистика — скупая, искусственно сниженная до бытовой речь. Полное отсутствие какой-либо аффектации.

Рада, что Андрей вернулся, и, похоже, в новом качестве. Не удивлюсь, если этот автор попадет в шорт-лист конкурса.

 

Олег Сафонов

Цена победы

 

С.К. Да простит меня автор — мне рассказ показался несбалансированным, перегруженным пафосными описаниями природы и погодных условий, обдумывание которых временами заставляет притормаживать и разбираться в прочитанном.

… Громотуха ревела, как ревет раскаленная сталь, зажатая в тиски валков.

Тиски — приспособление, фиксирующее деталь. Валки служат для обжима движущихся болванок в прокатных станах. Слышал ли сам автор рев стали, зажатой именно в тиски вращающихся валков? Допускаю, что слышал, но можно же предположить, что читать рассказ будут не только рабочие прокатного цеха?

В финале один из друзей погибает. Автор намеренно не уточняет, кто именно убит «сдвинутым им в безумном порыве» камнем? Видимо, это неважно, в погоне за призом так поступил бы каждый.

Оставшийся в живых некто оставляет в тайге тело мертвого друга и «твердым уверенным шагом» уходит покорять вершину. Покорит, и его будет ждать светлое будущее в качестве тестя директора нефтедобывающей компании? Сильный аргумент, непреодолимое искушение! По нынешним-то временам. Ничего личного, прости — просто я серьезнее отношусь к своей карьере?

То есть, каким бы высокоморальным ты не был до момента выбора, придет время и ты убьешь?

«Везучая» девушка Карина… Если, разумеется, выйдет замуж за более приспособленного к жизни «победителя».

Впечатление от прочитанного мрачное. Когда человек борется за свое, так сказать, то, что он считает счастьем, он перестает быть человеком? Цена победы за право заключить брак с любимой — смерть мешающему?

Однако. Куда катится мир? Женщины вставляют силиконовые имплантаты, делают липосакцию и пластику, приклеивают ногти и ресницы, носят утягивающее белье, а мужики не мелочатся даже на бритье, они просто убивают за право этим обладать. Леденящий душу мачизм во всей своей непосредственности. Конечно, я утрирую, но доля правды все же в нарисовавшейся по прочтении картине есть.

Глядя на фотографии лиц топ-менеджеров ведущих топливных компаний, начинаешь поневоле поеживаться и оглядываться…

Не иначе подгнило что-то в Датском королевстве…

 

М.Б.  А мне рассказ показался честным. Во всем, в том числе и в деталях тоже. Кстати, отмечу образную речь, исключительно обкатанное, но при этом удобное и не очень затертое слово.

Рассказ имеет два слоя — внешний и внутренний, сюжетный и идеологический. Автор, похоже, неплохо знакомый с литературой социалистического реализма, и выстраивает свой рассказ в рамках этого направления.  Во всяком случае, такое впечатление складывается при первом чтении.

Но мне довелось готовить рассказ к постановке на сайт, и поэтому чтений было больше, чем одно. Так вот, соцреализмом здесь и не пахнет.  Скорее, это такой антисоцреализм — с последовательным развенчанием мифов.

Миф первый. Классические два героя в противостоянии обстоятельствам приходят к дружбе и совместному их, этих обстоятельств, преодолению. Антагонисты по мелочам, они непременно должны быть соратниками по духу и борьбе.

Методично, спокойно и как-то буднично развенчивается автором этот первый миф.

Миф второй. В жизни всегда есть место подвигу.

В рассказе этот миф развенчивается еще более спокойно и методично. В жизни места подвигу нет. В жизни есть место предательству, приспособленчеству, но не подвигу. Подвиг — это геройство безумных. Расчетливые трезвые менеджеры среднего звена, просчитывающие варианты, способны на все, кроме безумства.

Миф третий. Главенство общего над частным, общественного над личным.

Ну, конечно… Даже пословица есть русская — только курочка от себя гребет. Так что если друг спас жизнь друга, надо очень сильно по этому поводу задуматься — на что конкретно он при этом рассчитывал…

 

Алексей Архипов

Маленькие сказочные истории

 

С.К. Что тут скажешь? Сложившийся оригинальный классный автор со своим стилем и своей тематикой. Написано честно, смешно, интересно. Соответственно читается легко и с любопытством.

Все выверено и отмерено. Но вот почему-то по мере прочтения интерес к сказочным историям падает.

Почему? Потому что они все выглядят случайно собранными вместе. Как в рекламном буклете — смотрите, как классно я могу и это, и это, и это…

Первый сюжет — просто великолепен и по языку и по смыслу. Ожидаешь вторую историю в том же ключе, ан нет. Второй сюжет безусловно хорош тоже, но он сам по себе, и вовсе не сказочный. Третий — как раз сказочный, но с малоинтересной моралью высокоморальных людоедов. Четвертый — философская притча. Четыре направления компаса. Четыре стороны света. Все стороны хороши, а вместе не складываются. Жаль, потому что хороши. Жаль, потому что маленькие.

 

М.Б.  А мне вроде к этому и добавить нечего. Разве что всхлипнуть — Ерошку жа-а-а-а-лко…

Симпатичные практически библейские истории, написанные ровно тем языком, какой каждой из историй соответствует.

Прекрасный стилист.

 

 

Николай Зайцев

Старик и голуби

 

С.К. Извечный конфликт — мои домашние любимцы и соседи. Аллюзия к «папаше Хэму», как к коллеге по цеху рассмешила, ибо и без него авторов именно «Старик и голуби» в сети немного, но имеется.

Хороший слог, ясный и понятный язык, но чуточку горчат передержки про религию, потому и кажутся неуместными в тексте. Потому что сам герой не блюдет христианские заповеди:

— возжелал жену ближнего. Неоднократно.

— не обратил к обидчику и другую щеку, а взялся за оружие.

Лейтмотив истории — в Бога я верю в церкви, в жизни так не проживешь? Затюкают?

В остальном — все более чем прилично.

 

М.Б.  А вот меня аллюзия к «папаше Хэму» очень сильно разочаровала. Чем-то напомнило обвинения Юрия Лозы Led Zeppelin и Rolling Stones в непрофессионализме. Явления одного порядка. Вроде и шутка, а не смешно.

            Общее ощущение от неплохого рассказа аллюзия эта снизила основательно. Напомнило одну даму, которая поучаствовала в нашем поэтическом конкурсе: Я — как Ахматова в стихах…

            Конфликт с соседом вызвал в памяти анекдот.

            «В церкви к батюшке, ведущему службу, подошел развязный молодой человек и, не говоря худого слова, влепил батюшке пощечину со словами: «Бьющему тебя по правой щеке подставь левую».

            Батюшка въехал в ответ хуком с левой. Молодой человек сломился пополам.

            — Какой мерой меряешь, такой и тебе будет отмеряно, сын мой, — ответствовал при этом служитель.

            А паства шушукалась: «Евангелие толкуют…»

Соседа не жалко. Дедушку почему-то тоже.

 

Тамара Тонина

Рай Веры Алексеевны

 

С.К. Рассказ кажется незамысловатым, как само существование в тихом провинциальном городке, как разговоры бабушек на лавочке у подъезда. Одна из подтем повествования — религия и жизнь. Верно подмечено автором, что как только отменили социализм (и перекрестился на камеру Президент), в Бога уверовали в основном атеисты из коммунистов. Вернее — перестали таиться. Им разрешили следовать за новой линией власти. Вот и вскрылась суть строя — двурушничество. Характерно и положение  уехавшего на заработки в монастырь недалекого Николая — на социализм и на попов он работает за корм, не получая реальных денег. Под схожим лозунгом — вот построим, тогда и заживем! Как лгала власть трудовому народу, так теперь обманывают монастырские. Тупик!

Пусть прочитанная история немного монотонна, зато монотонность повествования органично поддерживает безысходность положения героев, их приземленные рассуждения о еде, отсутствии будущего, потерю идеалов, конформизм.

Автор сделала тонкую работу, реалистично показав яму, в которой живет глубинка России с девяностых. И дай Бог, чтобы выбралась из нее…

 

М.Б.  Мне рассказ понравился. Внешне безыскусный, он довольно тонко стилизован под языковую и сюжетную неряшливость. Автор изредка выглядывает из-под накинутого на себя сиротского платка, оценивает — насколько впечатление, которое она создает, обманчиво, грустно улыбается при этом, и снова под платок — воплощаться в своих странных героев.

Чего только не пережили люди за пять лет перестройки, и голод, и талоны, и возникновение новых двух классов общества — бомжей и аферистов, и леденящие душу заказные убийства по подъездам. А главное, отсутствие цели и недоумение людей, у которых в голове вертелся вопрос: «Что это? Все? Созидать больше не будем? Эта жизнь уже навсегда? Что-то более светлое, пусть не коммунизм, а хотя бы общество без бомжей и без аферистов разве не в силах нам построить?»

 

Валерий Калашников

Майский жук.

 

С.К. Тонкая, гармоничная, наполненная уверенным психологизмом работа. Очень серьезная заявка на высокое место.

Работа выполнена в стилистике и тематике женских романтических новелл о любви и жизни.

«Их» мягкость и легкая самоирония, неспешность, немного сарказма, излишняя детализация, предчувствия…

Не будь предваряющего фото и имени, я бы не сомневался.

Но все равно здорово! Если я все же ошибаюсь — то это несомненный плюс автору. Браво!

 

М.Б.  А я просто добавлю — без всяких «но». Просто здорово. Вот интересно, когда работа нравится, о ней вроде и нечего говорить… Не цокать же без остановки языком…

 

Людмила Крымова

Одесское танго

 

С.К. С самого начала рассказ начинает ошеломлять.

«… Юлю разбудил дождь. В такую непогодь, в выходной по графику день, лежать бы в любимой релаксирующей келье с хорошей книгой...»

Где же мечтает оказаться работающая в смену девушка? Келья — комната в монастыре. Любопытно, что и для кого там отчебучили монахи. Или монашки. Релаксация в чистом виде — снижение тонуса скелетной мускулатуры. Какие мышцы в таком случае у кельи? Потому что правильно — келья релаксации или для релаксации.

«От сна восстав и сотворив молитву… решила разыскать председателя колхоза, мэра населенного пункта или кто там у них…» — очаровательный лексический винегрет.

Далее:

«Властная несговорчивая осень, приютив ненадолго докучливое пауками и удушливым запахом костров бабье лето, вовсю разгулялась холодными обложными дождями, грязевыми ваннами в рытвинах и вязкой засасывающей тягучей слякотью. Дремотные непроглядные утренние туманы обволакивали погруженную в дневной сумрак природу, передавая эстафету чайно-кофейным вечерам».

Несговорчивая осень. С кем она должна договариваться? Почему бабье лето удушливо запахами костров? Откуда слякоть (дождь со снегом), если осень приютила бабье лето? Непроглядный утренний туман в дневной сумрак? Почему сумрак виден, если туман непроглядный? Туманы (водяной пар) обволакивали и передавали эстафету вечерам (время суток). Хотелось бы здесь поподробнее про физику процесса. И какие виды туманов возникают чайно-кофейными вечерами?

Хотя… если читать быстро и не обращать внимание на смысл написанного, то звучит все завораживающе.

Далее:

«Дачники, ко времени выкопав драгоценную картошку, закатав под жестяной панцирь добротные садово-огородные усилия и рекорды, от изобилия свободного времени и сокрушающей преграды — инициативы, готовились к празднованию дня поселка, гадая — какой будет погода».

Дачники… выкопав… закатав… готовились…

Полагаю, что речь идет о домашнем консервировании, но это нечитабельно! Картошку законсервировали? Ее родимую. Не усилия же и рекорды закатывать под жесть. Тем более, что картофель — драгоценный.

Не должно читателю обдумывать каждое слово в рассказе на русском языке и взламывать голову мучительно соображая, какой смысл и с какой целью автор вложил в текст. Интерес к сюжету катастрофически падает, интерес к нахождению следующих возможных несуразностей возрастает. Как в картинках-загадках — найди десять различий.

А кусочек — «…сокрушающей преграды — инициативы» — так же как и встретившийся ниже «триумф липидных отложений» не дался никак. Но зато чем-то напомнил болгарский язык. Там майка — мама. Булка — невеста. Стол — стул. Кака — тетя.

Теперь настала очередь действующих лиц или про их имена. Помимо, скажу так, необъяснимой буффонадности некоторых из них, имен упомянуто многовато. И не ясно — проходной персонаж или нет. Надо запоминать имя или оно больше не появится?

Отдельная подтема — название ансамбля казачьей песни «Ястребинка». «Который будет страдать — кручиниться, петь и тосковать…» Да, есть такая невзрачная полусорная травка, она же мышиное ушко, волосатик, ястребинник, лихорадочная трава — употребляется в народной медицине как противовоспалительное, мочегонное, вяжущее, антисептическое и противорвотное средство. Для овец ядовита. Насколько это актуально для тоскующих исполнительниц казачьих песен?

Можно и дальше продолжать про почтальонку, владыченьку, ухарский огонь и другие неологизмы.

Но.

При всем при том абсолютно ясно видно, что автор был искренне увлечен радостным процессом творчества, и его перо порой опережало мысль. Рассказ получился напористым, с прозрачным сюжетом, заметным, безусловно показывающим способности своего «родителя», сделавшего несомненные шаги вперед по сравнению с прошлым годом.

К моему большому сожалению, в том числе и по старым граблям.

 

М.Б.  С этим надо что-то делать! Очень талантлива, но безумно уперта в своих стилистических предубеждениях! Как бы еще объяснить, что бродить долгими полярными ночами по старым граблям вовсе не доблесть, а занятие, сопоставимое с минированием поля, подготовленного под посевные работы. За что ж вы так читателя-то своего не любите, уважаемый автор? Это он, читатель, взращивает автора, а вы его планомерно уничтожаете.

 

Наталия Шадурко

Счастье как диагноз

 

С.К. Хорошие, добрые рассказы средней руки, напоминающие случаи из практики домашнего психолога с обязательной дежурной и модной нынче установкой на позитив — все будет хорошо. Надо только закрыть глаза, абстрагироваться от действительности и в это верить.

Здесь читательская аудитория может и разделиться. Не все считают, что это работает, поэтому маленький цикл про счастье будет отложен в сторону. А кто-то наоборот поверит и получит бодрый заряд доброты и тихой грусти. Все зависит от душевной установки, которую мы должны помнить: по вере вашей да будет вам. Спасибо автору за тонкое напоминание.

 

М.Б.  Пожалуй, мне остается только согласиться с оценкой Сергея. Ни убавить, ни прибавить.

 

Майкл Лиц

Кляпсус

 

С.К. Безусловно оригинально. Безусловно местами мило. Безусловно ранее не видано и не слыхано. Хотя нахожу некоторое сходство с полусказками Феликса Кривина и со стихотворением из «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэролла. Безусловно, прочтя один раз про Кляпсуса и Чернильницу, я буду знать, что такие существуют, но более к прочтению не вернусь. «Любое слово найдет своего читателя» — есть верное утверждение, поэтому я ни секунды не сомневаюсь, что у автора имеется своя немалая аудитория, состоящая из искренних поклонников и почитателей, но я, увы, в круг болельщиков Кляпсуса не попадаю. Может быть даже и потому, что в первом классе имел дома свою собственную чернильницу, которую называли непроливайкой, а она все равно проливалась, отчего ее приходилось носить в школу в полотняном мешочке. Не попадаю, ибо не мое. Перефразируя, скажу — «узок круг этих почитателей, страшно далеки они от народа». Мне кажется, что все написанное автором — красивая безделушка. Поставить на комод, на кружевную салфеточку и забыть, вспоминая о ней лишь тогда, когда приходит время уборки перед приходом гостей.

Позвольте мне остаться при своем — по силе полученного впечатления стишки-пирожки мне нравятся больше. И картины Васи Ложкина тоже.

 

М.Б.  Не пытаясь оспорить вышеприведенное мнение, все же считаю возможным не просто оправдать появление подобных «красивых безделушек», но и объяснить их необходимость. Подобные «магнитики на холодильник» вызывают порой эмоции нешуточные, рождая достойный ассоциативный ряд у читающего эти «милые оригинальные» тексты. И вызывают и мысли, и чувства. А собственно ради этого и читаются всякие литературные тексты.

            Мне показались эти миниатюры очень достойными.

 

Владимир Гактшетер

Минутный беспредел

 

С.К. Рассказ поучительный во многих смыслах. А вот сюжет (жесткий отец, взрослеющая дочь, социальное неравенство влюбленных, деньги — зло — обычный рефрен у тех, кто их не зарабатывает) уж больно часто эксплуатируемый. Странно выглядит сочетание слов в заголовке работы. Слово «беспредел» появилось в обиходе в начале девяностых из криминальной субкультуры. Печально, что со временем словцо перешло из арго не только в улично-бытовой лексикон, но и, как мы видим, проникает в пафосные назидательные стихи, в истории, похожие на легенды, где своим появлением снижает планку доверия к тексту. А в представленной работе оно упомянуто трижды, не считая заглавия. Да еще и обрастает непонятными определениями. Почему он минутный? О какой минуте идет речь?

Или «минутный» здесь только потому, что попросту удобно ложилось в строфу предваряющего стихотворения?

Бедного невинного Алешу, к которому «Аслан относился как к сыну» по его указке «взрослые мужчины» (а бывают и невзрослые?) избивали и пытали день и ночь. Чтобы потом по приказу обезумевшего негодяя еще и сбросить тело со скалы (любящий отец!). Это и есть минутный беспредел? Позвольте усомниться.

И в недоумении развести руками…

Далее — внезапная смена направления рассказа. «Поход» — отступление от сюжетной линии. И в назидание — снисходительное назидание: гадюки там хозяева, а мы гости, только не всегда достойные. Достойные чего или кого?

«Но вы реализуйте свое желание побывать в пещере Аслана. Не пожалеете».

О чем?

 

М.Б.  Увы, но мне рассказ не понравился. Так бывает — хороший автор написал неудачную вещь. С кем не бывает.

            Неудачна интерпретация известной на Кавказе легенды. Кстати, и интерпретации-то никакой нет, просто рассказано как услышано — блогерство в чистом виде, хотя и облаченное в неплохой литературный чистый язык. Но мне как читателю этого мало. Как редактору литературного агентства тем более. Любой текст хочется поставить на правильную виртуальную полку. Этому место среди вещей незапоминающихся, к сожалению. Хотя расчет явно был на другое.

Мне все же хочется чего-то большего. И как читателю, и как редактору.

 

Валентина Панасовская

Последняя кража

 

С.К. По сравнению с прошлогодней «Ошибкой» «Последняя кража» — качественный скачок вперед. Или, если угодно, вверх. Вот, оказывается, каков истинный уровень автора! Перед нами крепкий, интригующий, добротный рассказ на интересную тему с отличной проработкой деталей — причем все имеется именно в том количестве и соотношении, в каком они требуются для солидной и классной работы.

У меня лишь сомнения по поводу упоминания слова «костел». По-моему, оно в обиходе только в восточно-европейских языках, по-испански католический храм — iglesia.

В остальном все очень слаженно и увлекательно.

 

М.Б.  Замечательно стилизованная под Проспера Мериме история. Прочувствован язык, ситуация, даже воздух. Читать было очень приятно.

 

Андрей Пучков

Старик

 

С.К. Первая любовь… Как много в этом звуке для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!

Простите мне эту вольность, тема светлая, вечная, неисчерпаемая. Автор дал свою оригинальную версию и показал себя интересным рассказчиком. Сюжет получился живым и увлекательным, но и не без шероховатостей. Мне показалось, что в целом дискурс действующих лиц более присущ младшей возрастной группе. По смыслу — детям лет десяти-двенадцати. Но здесь же рядом вдруг читаем: «она стала слишком взрослой, что ли, и какой-то женственной». А это уж точно не из детского лексикона.

Я употребил слово «показалось», потому что допускаю, что там, откуда автор, десятиклассники на каникулах именно так и разговаривают. В моем регионе речь школьников-выпускников очень и очень разнится с теми образцами, которые мы слышим в рассказе.

В «Старике» не упоминается привязка к конкретным датам, и если действо развивается в пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века, то все передано точно и органично. Если в наше время — описанные способы развлечения и целомудренные отношения современных взрослеющих подростков скорее всего придуманы. Но упомянутое не умаляет достоинств и умения автора в обращении со словом.

 

М.Б.  Что интересно, но меня рассказ тронул. Я потом долго думала — чем же. Искренностью. Да, именно ей. Ныне вещь весьма условная и редкая. Подделок под нее много, а настоящая встречается все реже. Если автор не растеряет, всему остальному научиться несложно.

 

Варвара Иславская

Ненависть

 

С.К. Очень похоже на китч. Рассказ как синопсис. Как будто он сделан в первую очередь для себя. Не очень уверенным пером, с не очень оригинальным сюжетом, но зато гладко и не утомительно. Прочтя рассказ, поймал себя на мысли — надо было врача с бородкой пристрелить. Но женщины… Существа непонятные. Пятнадцать лет прошло, он был бездарным, жадным и холодным. И мадонны у него получались без «захватывающей тревожности». А когда рассорились-расстались, кавалер вдруг стал успешным. Многое можно простить, но это — никогда! Поэтому Вацлав должен ответить девушке за аневризму, из-за которой ее налаженный образ жизни внезапно рухнул. Другими словами — богатых бойфрендов больше не будет. Значит — убить. Потом можно будет отнести старинный пистолет (неужели он так и висел на стене заряженным?) обратно владельцу, который после полутора бутылок виски наверняка еще спит. Получился бы детектив. Но это мои фантазии. И без того все, слава Богу, обошлось. Главное — все здоровы. Кроме Петьки — у бедняги наверняка с утра абстинентный синдром.

Кстати, Петр мне помог идентифицировать страну, где происходит действо. Вацлав — имя польско-чешское, Кэй — то ли английское, то ли японское и хорошо так засвеченное в американской кинотрилогии «Люди в черном». Часовня блаженной Ксении — на территории Смоленского кладбища в Петербурге. Но нигде больше кроме как у нас не может существовать «три в одном» алкоголик, собиратель и знаток оружия. Значит, дело было в России. В матушке нашей оно валяется везде, только подбирай. Даже алкаши у нас этим промышляют, плюя на статью 222 УК РФ о незаконном обороте оружия.

Вот только непонятно — Кей девушка прагматичная, пулевой стрельбой увлекалась, состоятельных любовников меняла, для каких целей ей такой проблемный «старый знакомый», как прохвост и пьяница Петька?

 

М.Б.  Варвара Иславская пишет давно, пишет все лучше. Жаль только, что она почему-то решила посвятить себя литературе про выдуманное и нездешне-романтично-странное, а не про то, что бывает в реальной жизни. Уверена, получилось бы вполне неплохо.

А потом можно было бы вернуться к старым, окутанным флером романтики, сюжетам. А там и сравнить.

 

 

Юрий Гончаренко

Армейские миниотЮры.

 

С.К. Мне больше по душе крепкие мужские рассказы с реальными событиями, персонажами и реальными разговорами, чем плавно и складно изложенные придуманные коллизии «про чувства».

Хороший соленый юмор, а армейский перл «это гарнизонная гауптвахта, а не дом терпимости» вполне может стать цитатой общего пользования. От себя добавлю — особой разницы между губой и публичным домом нет, только во втором месте еще и деньги платят.

Но есть вкрапления, которые лучше бы убрать. При случае.

«Поезд набирал обороты».

«Ночной Чернигов напоминал Днепр».

Рассказ подтвердил когда-то слышанную от отставного офицера фразу: «Нет места скучнее, чем казарма в мирное время. Оно или она «метит» побывавшего в ней. Метка остается надолго, если не на всю жизнь. Пригнуть волю новобранца, заставить не рассуждать, исполнять и только исполнять. Больше ничего не требуется. Но что делать с личностью? Которую каждый гражданин обязан в себе воспитать? Ответ один — затоптать. Она в казарме ненужная вещь, от нее сплошные неудобства. И самому солдату и офицерам».

Мое мнение — рассказ шире темы, которую он поднял. Армия была неотъемлемой частью «той» жизни и действительно школой, но какой! Ее опыт бесполезен и асоциален, что и показано в финале. Развитой социализм гнил сам, гнила армия как атрибут государства, развращая молодежь, народ, и правильно что социализма больше нет, как и фирменной его лжи — «Все для блага человека». Если бы процесс разложения продолжался, все могло быть хуже худшего.

Автору мое уважение за честность и прямоту. Кому-то иногда надо говорить правду про то, как оно все было на самом деле. Дабы не было желания стенать: «Ах, как мы тогда безоблачно жили! Какие продукты были дешевые!»

А что было-то? Раз в год первого апреля правительство снижало цены на чулочно-носочные изделия и ковры, да водка десятилетиями не дорожала. Этого, возможно, кому-то было и достаточно.

 

М.Б.  Я поначалу ожидала другого. Не знаю, правда, чего. Может соленого армейского юмора? Может жути какой-нибудь особой. Хотя и того, что получилось, вполне мне хватит, чтобы десять раз подумать, прежде чем отправлять сына в армию. Это произойдет не скоро, но день такой наступит. Я пойду на сайт солдатских матерей и буду тупо читать все те ужасы. Мне еще это предстоит. Со страхом жду этого дня.

А из телевизора несется — можем повторить.

 

Виктор Еремин

Мешок картошки

 

С.К. Незатейливая внешне история, нарочито просто по-свойски изложенная, и не такая однозначная, как кажется на первый взгляд. Скрытой и тонкой сатиры в «Мешке картошки» хоть отбавляй.

Беспардонная хамоватая четверка заваливается в гости к старикам, недолго и вяло пытается поторговаться с совестью, но быстро оставляет попытки под натиском придуманных ими самими доводов.

«Ситуация глупейшая, но делать нечего, иду в дом».

«Но делать нечего» — первый железный аргумент. Столько ехали, нет уж, мы погостим.

Второй — здесь наливают «по баночке». Да кто ж откажется? Остальные причины не уезжать такие же «веские». «Разбитная шатенка с хорошей фигуркой» хочет спать.

Картинка получилась сочной, яркой — приезжие ведут себя нахально, нагло. «Хороши» и гости, и местные жители, каждый по своему — одни пьют, другие не стесняются пользоваться чужим. С ходу на «ты»: дай то, дай се, а это я возьму без спроса. Натуралистичный точный срез советского или постсоветского общества.

Но деревенские все же, кто как может, как-то живут, перебиваются. Постоянно подпитываясь алкоголем. Только именинник Руслан еще пока по малолетству не испорчен действительностью, хотя уже, увы, болен. Парня искренне жаль.

Общую удручающую картину хорошо дополняют разговоры героев на обратном пути. Ни тени сомнений, что что-то было не так. Наоборот! Все путем! Выходные прожиты не даром. Пили-ели на «шармачка», да плюс получили мешок картошки. Homo soveticus во всей своей красе. После удачного дела — расслабление и мечты.

— Может нам пора быть вместе?

(У нас столько общего — мало пьем и не курим. Природу любим. Пора жениться).

— … Я такие вопросы на ходу не обсуждаю. Мне завтра на работу, я выспаться хочу.

(Отстань. Перебьешься. Работа важнее).

Рассказ волей случая неспроста (прямо таки рука божья) оказался за предыдущей работой. У них общий подтекст: социализм — общественно-политический строй, успешно и почти поголовно разлагающий личность советского человека. Если в первой работе дан процесс «воспитания», то в этой — результаты.

Автор с первого до последнего слова скрупулезно точно выдержал «тонус» темы и дал сразу две ярких и очень грустных картины — деградации нормальных человеческих качеств городских жителей и перерождения нашей деревни. К которой, если кто помнит, через центральные газеты к праздникам обращались с призывами со Старой площади: «Труженики села, повышайте надои молока! Увеличивайте поголовье скота!»

И невольно слышится в ответ: «Щаз! По баночке, и пойдем повышать и увеличивать!»

По-моему, ответ на гипотетический вопрос — почему у нас вечные проблемы с уборкой урожая, нескончаемые за него сезонные битвы и … вопреки неблагоприятным погодным условиям… все же что-то попадает в «закрома Родины», благодаря автору получен исчерпывающий и полный.

Отличная многоплановая работа.

 

М.Б. Особая ценность рассказа в его фотографической точности. Фотография безжалостна. Да, если ее подретушировать, потом отфотошопить, можно заделать вполне благостную картинку. Но в чистом виде фотография — как дерево на срезе — говорит сама за себя, только умей читать.

            Дополнительное достоинство рассказа — его цельность, правильная структурированность и честность, что в наше время все же редко принимается за достоинство. Вот эта честность в деталях и общем и выводит рассказ на вполне серьезный, на мой взгляд, литературный уровень.

 

Мария Купчинова

Перед рассветом

 

С.К. Чувствуется уверенная рука пишущего человека. Читается на одном дыхании.

Абсолютно непонятно, почему работа не пригодилась журналу «Новая литература».

Хотя не соглашусь с первым абзацем: «Что бы мы ни писали, всегда пишем про себя».

Не всегда.

Особо отмечу также и последний абзац.

«Старая писательница умерла осенней ночью, стоя у окна. Никто не знал, о чем она думала перед смертью, впрочем, никого не интересовало и о чем она думала при жизни…»

Пессимистический конец. Человек со своей жизнью при такой биографии никому не интересен? Значит все бессмысленно?

Живи поэтому как хочешь? На одной физиологии? По-моему, абзац жирно перечеркивает все позитивное, что было сказано до этого. Неожиданно и обескураживающе.

 

М.Б. Чувствуется уверенная рука не только писателя, но и психолога. Про Сергея Доренко писатель Андрей Ковалев, член жюри нашего конкурса прошлого года, сказал: «Прекрасная смерть». Я еще подумала — может ли смерть быть прекрасной?  Наверное, если ты все успел и всего достиг, если на взлете… Может, Андрей имел в виду именно это? Или имел в виду что сразу, не обременяя других? Что именно?

            Смерть писательницы была прекрасной во всех отношениях. И рассказ тоже очень хорош.

От редакции: вторая часть обзора будет размещена в рубрике "Поговорим" не позже 19 мая.

 

 

 
html counter