Dixi

Архив



Ольга ЧУБАРОВА (г. Москва)

Чубарова 

МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

 

Встреча

Вот двое встретились. Знакомы — сотни лет.

О да, я — женщина! А ты — мужчина видный.

Суть не в подробностях — но будущего нет.

А друг без друга… Глупо, больно и обидно!

 

Взялось за дело бытие — не сдержит быт!

Баланс удерживать, похоже, невозможно.

Долг не забыт — но зыбок мир, и нас знобит:

Стоим так близко — и танцуем осторожно...

 

Пара

Он в шортах был, а я — еще в пальто.

Оппозиционеров на бульваре,

Привычно митингующих за то,

Что все не то, мы в паре затмевали.

 

Он полон и высок, а я ему

Макушкой до плеча не доставала

На каблуках … Должно быть потому,

Что у меня на удивленье мало

 

Терпенья, веса, склонности считать,

А у него — избыток качеств этих,

Господь решил любовью сочетать

Двух чудаков — да на одной планете.

 

 

Ты нужен

Ты нужен мне! Я без тебя тоскую.

Ты нежен мне! Приревновать рискую:

Вдруг с кем-то так же нежен, как со мной?

 

Пусть мир разнообразен безгранично,

Ты ценишь то, что для тебя привычно,

И вечно возвращаешься домой.

 

А где твой дом? А он в ином пространстве,

И в нем ты пребываешь в постоянстве,

С улыбкой наблюдая за игрой

 

Свободных женщин, что колдуют миром,

Умеющих из мышеловки с сыром

Извлечь сосуды с черною икрой.

 

 

Игрок

Жизнь была для него легка,

Он смотрел на все отстраненно:

Словно шахматная доска —

Мир с фигурками подчиненных.

 

В подчинении были все:

Жена, женщины, дети (много),

Сослуживцы… И, как эссе,

Он расписывал их дороги.

 

Он без очереди входил,

Просто пешек отодвигая,

Он исследовал этот мир,

Этим миром, смеясь, играя.

 

Но капризничала игра.

Вдруг фигурка жены сказала:

«Мне с доски уходить пора.

Я по клеткам скакать устала».

 

Дети двигались не туда,

Куда он указывал пальцем,

Убегая прочь — в города,

Где другие танцуют танцы.

 

А одна из любовниц, та,

Что играла песком и светом,

Что могла королевой стать,

Раз — исчезла: была — и нету.

 

И пошел он ее искать,

Бросив дом и оставив дело.

Им заброшенная доска

Запылилась и опустела.

 

А любовь, что его вела,

Навалившись грузом на плечи,

В нем сочувствием проросла,

Чтоб, ослабив, очеловечить.

 

 

Семейное

По краю кромки, на грани срыва

Идет беседа — да вдоль обрыва:

Кто с кого спросит

За годы муки,

Кто кого бросит

В чужие руки.

 

Да только держит

Еще надежда:

Свернет дорога,

И свет забрезжит

В окошке дома,

Где будет тихо,

И не разбудит

От счастья —

Лихо.

 

Тесней прижались —

И легче стало:

Согрело

Общее

Одеяло...

 

 

Ключ

Ты — ключ ко мне. Открыв себя — тобой,

Я становлюсь уже не человеком,

А божеством, небесною горой,

Дающей солнцу кров и вектор рекам.

 

Границы тела ритмом растворив,

Прочь разлетевшись — взрывом во вселенных,

Волною взмыв, миры в себя вместив,

Вплетаюсь в тайный лабиринт блаженных

 

И неподвластных разуму путей,

Где бродят души в поисках детей.

 

 

ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА

 

Март

Ловила луч весны, бродя по парку.

А небо было нежно-буйно-ярким:

То золотом, то розой облака

 

Кокетничали с мартовским закатом,

И туча тучная плыла куда-то,

Низка и мрачно-серо-глубока.

 

След на земле от тучи — снег хрустящий,

Как будто бы уже ненастоящий,

А на снегу — коллекция следов:

 

Собачьих, человечьих, голубиных…

Цветные пятна — люди и машины —

Проекция цветущих облаков

 

На сдержанность земных природных красок:

Снег да деревьев голые каркасы,

Да нижние шары снеговиков.

 

 

Апрель

Все мучаются мигренью:

Оттаивает весна,

Затянуто пробужденье

От зимнего полусна.

 

Во имя благоустройства

Копают Москву, и пыль

Тотального беспокойства

Налетом покрыла быль.

 

Но солнце включает чаще

Уверенный яркий свет,

И день — уже настоящий,

А снега — в помине нет.

 

 

Июль

Лето

Быстро катится к своей середине.

Света

Срок убавится, и звёзды раскинет

 

Вольно

Подмосковное вечернее небо —

Солью

По ржаному срезу черного хлеба.

 

 

Подмосковная осень

Прозрачный лес, рябиновые точки,

Скамейки у дорожки — отдохни!

К земле летят не листья — оболочки,

Где содержимым — солнечные дни.

 

Дождями упивавшееся лето

Оставило деревьям тихий свет,

И золотые легкие монеты

Окупят то, чего в помине нет.

 

С тележками осенние старушки

Шагают бодро в дачные места.

Их долг ведёт: запасы — не игрушки!

Лишь краем глаза — тема «красота».

 

Антоновка. Картошка. Роз капризы.

Последние букеты хризантем…

И к электричке — ждать весенней визы

Для нового сезона дачных тем,

 

Обратно — лесом… Статный лес — что храм:

Берез да сосен в небо силуэты,

И редкая рябина тут и там —

К зиме незлой неточная примета.

 

 

Осень горожанки

Крыльев плеск, похожий на шум дождя —

Голубиная стая влетает в осень.

Из-под носа лето прочь уводя,

Мир у нас корректно прощенья просит:

 

Вдруг уступит место младой джигит

С внешностью разбойничьей и восточной —

Седина моя, увы, говорит

О годах — хотя и не очень точно.

 

А Москва и строится, и бежит,

Поезда пуская по новым веткам,

И под стук колёс тихонько дрожит

Расписаний узловатая сетка.

 

 

Лови!

Мир устроен так, как он устроен:

И несправедлив, и неспокоен.

Но недолог жизни нашей срок.

 

Стоит ли, дружище, тратить время,

Плавая часами в топкой теме:

«Всё не так, как хочет видеть Бог?»

 

Посмотри, как небо с солнцем вместе

Ткут фату декабрьской невесте,

Как мороз торопит первый снег!

 

Вновь в снежки играют в парке дети,

Мяч летит — лови! … На этом свете

Счастье есть — лови же, человек!

 

 
html counter