Алексей АРХИПОВ (г. Екатеринбург) ПРЕВРАТНОСТИ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ

ЖЕНСКАЯ СОЛИДАРНОСТЬ

(рассказ друга)

Моя жена любит посплетничать. Это явление столько веков остается обязательным для выживания, что недостатком в современном обществе уже не считается.

А где еще получишь достоверные сведения?

К недостаткам женщин я отношусь терпимо. Не заморачиваюсь по этому поводу. Все, кто женятся, упорно и наивно верят, что выбрали лучшую в мире жену. Простофили! Подумали бы: сколько невест выходят каждый день замуж по всему свету? Откуда их, хороших, взять столько и сразу?!

К семейной жизни надо относиться проще. Я, несмотря ни на что, всегда говорю: мне повезло с женой. В том смысле, что могло быть и хуже!

Любой из нас мог прожить жизнь лучше, чем он ее прожил.

А мог бы и хуже…

Терпимее надо относиться к жизни, терпимее…

… Раньше сплетничали на скамейках у дома, потому что не было телефонов, и слухи распространялись воздушно-капельным путём, потом перебрались на кухни, поближе к телефонной трубке, а сейчас условия жизни улучшились, и все предпочитают обмениваться информацией в уютной гостиной за чашечкой кофе или за рюмочкой чего-нибудь такого, что улучшает работу языка, имея под рукой смартфон, улучшающий работу мозга.

… Вела моя жена в очередной раз теплый разговор с подругой Настей, сидя у нее в гостях на удобном диванчике, попивая Каберне из большого стеклянного бокала. Когда все основные новости закончились, она, чтобы молчание не длилось больше одной секунды, от чего пропадает весь смысл разговора, вдруг неожиданно для самой себя пожалела подругу:

— Тебе, Настька, уже за тридцатник перевалило, а ты всё одна: ни мужа, ни детей. Скучно!

И тут неожиданно поняла, что у той нет никого, кроме неё, с кем можно приятно поговорить по душам. А это самое тяжкое, что может представить себе женщина. Ей даже не по себе стало…

Вид растрепавшихся волос и разгоряченного лица подруги, возбужденного от невероятных новостей, которые ежедневно напрягают нашу жизнь, пробудил в моей жене необычайный прилив нежности к Насте. Поэтому она тут же добавила:

— Такая красавица, а пропадаешь одна. Несправедливо! Давай-ка найдем тебе мужика.

Настя нахмурила свой лобик, прикрытый черной челкой.

— А мне это надо? Ярмо на шею вешать! Сейчас мужики пошли или альфонсы, сами как дети, или перекати-поле. Поишь его, кормишь, а он раз — и переехал к другой. Столько продуктов зазря изведешь! А тебе, за все твои тяжкие семейные муки, оставит в наследство кучу детей — как хочешь, так и выкручивайся.

— Я же живу, — говорит жена, — значит, не все.

— Фью! Ты думаешь твой Славик (т.е. я) хороший муж? Тоже такой. Завтра какая-нибудь юбка поманит за собой — он и исчез. И останешься ты со своим Вовкой (т.е. сыном) не солоно хлебавши.

— Ну, уж ты напраслину не наводи. От зависти, что ли? Славка не такой!

— Фьють! Не такой! Ты просто мужиков не знаешь. Наивная ты баба, Светка (т.е. моя жена).

И заспорили они громче обычного и раскраснелись сильней, чем прежде: такой я или не такой.

Настя понастырнее моей жены — передавила голосом.

— Давай проверим: какой он?!

А Светка сдуру и в запальчивости согласилась.

На проверку выделили неделю. За это время Настя должна была «разделать меня по косточкам, разложить по полочкам и разбить на тезисы».

Я, конечно, не подозревал, что начался эксперимент. Живу себе мирно. Но начинаю замечать: жена стала какой-то отстраненной и холодной. А Настя, наоборот, проявляет ко мне повышенный интерес. Глазки «строит». Она и раньше «строила» да только старалась делать это незаметно, а тут вдруг нагло, в открытую, при жене. Это меня настораживало. Не хватало мне семейных скандалов на пустом месте!

Я вновь задумался: что же такое происходит? И решил, что у некоторых баб бывают в жизни такие моменты, когда от необъяснимых душевных катаклизмов они обалдевают. Становятся решительными и наглыми, и кидаются на мужиков как кошки на собак, рискуя жизнью.

Сделал я такой неоспоримый вывод и дальше живу себе спокойно. Она «строит» мне глазки, а я — нет. Скромно отворачиваюсь, чтобы не было семейного скандала. Да и глаза у нее — черные, влажные, как маслины — смотреть не хочется при жене.

А Настя поняла это по-своему. Робеет — значит клюнул. Странная у женщин логика: глаза закрывает — значит робеет; если робеет — значит любит. А если он глаза закрывает, потому что спать хочет?!

Как бы там ни было, проходит контрольная неделя. Я по-прежнему в недоумении. Чувствую: что-то назревает. А что — понять не могу! Сижу дома. Жена пошла к подруге. Ушла гордо, будто уже заявила мне о разводе.

А через полчаса звонит по городскому телефону Настя. Она от нас на расстоянии двадцати минут ходьбы живет, на соседней улице.

— Привет, Славик! — говорит. Голос томный. С элементом загадочности.

— Привет! — отвечаю я. — А Светки дома нет.

— Это хорошо, — говорит она. — Чем занимаешься? Скучаешь?

— Да не очень. Книгу читаю.

— Книга — это неинтересно. Приходи ко мне — вместе поскучаем.

— Зачем я тебе без Светки? — глупо спрашиваю я.

— А зачем она нам? — продолжает Настя. И всё с каким-то манящим намеком. Я даже растерялся, честно говоря. Видимо, мужчины тоже боятся насилия, как и женщины.

— Книга интересная, — говорю жалобно.

— Я одна, — настаивает Настя, — и мне скучно. А вместе мы повеселимся.

Тут я оторвался окончательно от литературного сюжета. «Вот, — думаю, — дает!» И выйдя из художественного мира и войдя в мир реальный, наконец-то широко открыл глаза и трезво подумал головой. Обстановка начала проясняться. И показалось мне, что рядом с Настей еще кто-то вьется. Тихонько, закрывая рот ладошкой, ехидно хихикает. Прислушался: точно! То хихикает, то шепчет что-то гадким голоском.

Я не люблю, когда хихикают у меня за спиной. И гадкий голосок мне тоже неприятен. Я разнервничался и выпалил в трубку:

— Ты номером не ошиблась?! Особо обеспокоенным особам надо звонить тому, кто развлекает скучающих одиноких женщин, которым приспичило поразвлекаться. Есть такие услуги. Есть еще вариант. Поярче накрась губы, одень красную юбку покороче — и на улицу. У нас есть места, где тебя сразу заметят. Дать еще советы?

Хотел еще кое-что посоветовать, но в ухо ударили гудки. Она бросила трубку. Покраснела ярче губ, которые я советовал накрасить, и ярче юбки, которую я посоветовал надеть. У нее чуть не остановилось дыхание. У нее парализовало глаза с двумя зрачками у переносицы.

— Он не бабник, — выкрикнула она истерично. — Хуже! Он негодяй! Он просто чурбан неотесанный! Я же из благородных побуждений… Я хотела помочь. Как ты можешь с таким уродом жить?! Я тебе говорила: все мужики — дрянь! Грубо отесанные чурбаны…

Она так неподдельно негодовала, переживала и плакала, что не поверить ей было нельзя. Кто же сможет не поверить подруге, когда она так убедительна!?

Я тоже окончательно всё понял. Покачал головой, поулыбался и обрадовался, что поступил правильно. Ожидая жену, я приготовил несколько шуток, чтобы беззлобно посмеяться над ними. Я поджидал жену, упиваясь своей находчивостью.

Размечтавшись, я не успел после звонка открыть дверь. Жена ворвалась в квартиру, как будто у нас и не было никакой двери.

Вот сейчас мне кинутся на шею, расцелуют, будут причитать, какой я верный и преданный муж. Измажут слезами и задушат в объятиях…

А я буду скромно, застенчиво отворачивая голову в сторону, бубнить:

— Да ладно тебе…

Я внутренне собрался и приготовился к предстоящему событию.

Но жена не бросилась мне на шею. Она метнула шляпку куда-то вперед по коридору (я еле успел пригнуться) и, чернея как ночь перед ураганом, заклокотала чугунным голосом:

— Какой же ты… неотесанный! Чурбан! Неучтивый… Эгоист… Ты только о себе думаешь… Ты только умеешь, что говорить гадости. И хихикать втихаря. Видеть тебя не могу…

И так далее, и тому подобное. Невозможно воспроизвести всё, что она сказала: получится целый роман. И не нужно. Таких книг много. Но… Ох, если бы вы слышали, что она говорила! Хорошо, что Вовка не видел этого завершающего акта комедии.

— Мне — что? Надо было соглашаться? — растерянно бубнил я, робко отворачивая голову в сторону.

Она не разговаривала со мной весь вечер. Звенели тарелки в ее нервных руках на кухне и некоторые, слышно было, разбивались. В гостиной она оборвала штору, уронила напольную вазу с криком «заклеишь, если дорога семейная жизнь», залепила подзатыльник сыну (молодой еще, не умеет вовремя спрятаться), разбросала все вещи в спальной комнате, уронила полку в ванной…

И весь вечер тихо плакала. Так жалобно, что мне стало жалко не только её, но и Настю.

И так и не удостоила меня ответом. До сих пор не знаю: как поступать в следующий раз?

Если случится очередной эксперимент, как сохранять семейный очаг и добрые дружеские отношения с ее подругами?

… Всё-таки семейного скандала я не избежал. Но понял: прожить жизнь без семейных скандалов невозможно. Семейная жизнь, скажу я вам — сплошная безвыходная ситуация, озаряемая время от времени экспериментами.

СЛУЧАЙНАЯ СВАДЬБА

В старину выходили замуж для создания семьи, чтобы иметь свой дом, вести совместное хозяйство, растить детей. Поэтому старательно обдумывали браки.

В наше время думать не принято. В современном мире, если будешь долго думать, можешь не успеть.

Сейчас заключают браки не из любви к жениху или невесте, а скорее из любви к приключениям. Выйти замуж — что побывать в экзотической стране, увидеть невиданное, приобрести ощущения, щекочущие нервы. Познать мир развлечений и почувствовать себя полноценным человеком.

Не побывать замужем так же стыдно, как не учиться в школе.

Входом в эту загадочную жизнь является свадьба — главное приключение в судьбе человека.

Многие пользуются этим входом всю жизнь.

Первая свадьба, конечно, неизгладимое приключение. Вторая… тоже понятно: на грабли обязательно наступают дважды. Третья случается уже по привычке. А там пошло…

О детях современные молодожены не думают. Детей называют сюрпризом. Для жениха зачастую так и бывает. Не успеет он в себя прийти после бурных торжеств, а ему — свадебный подарок в упаковке из пеленок.

Раньше залетали в дом аисты, сейчас — невесты.

Большинство мальчишек и девчонок и до женитьбы живут беззаботно и весело. Зачем им хочется еще интереснее?

Всё дело в свадьбе. Она самая яркая вспышка в череде наших серых будней.

… Мой друг старался жить так, чтобы этими вспышками был освещен весь его жизненный путь. Первый раз он женился пять лет назад. Говорил: на приключение потянуло. А потом пошло. Второй раз — из любопытства. Захотел познать благополучную беззаботную жизнь. У второй жены были созданы для этого все условия: квартира, машина, уютная обстановка… Кто же откажется изведать земного Рая? Отказалась она. Оказалась стервой, но посчитала себя Богом. И выгнала его через месяц из Рая.

Третью свадьбу, на которой я оказался гостем, он, по его словам, не хотел, потому что Раем в новой семье явно не пахло. Но разве устоишь перед очередным любопытством? Он не смог. Побывав в Раю, ему захотелось заглянуть и в Ад.

Свадьбу решительно запланировала его недавняя знакомая. Не знаю, что двигало ей: желание познать неизвестное гражданское состояние, зафиксированное актом, страсть к приключениям, любопытство, склонность к авантюризму, к развлечениям? Или просто сдуру захотела стать счастливой и размечталась не вовремя?

Мечты, конечно, сказочное чувство. Надежда, что они сбудутся, делает человека крылатым. Наверное, и она решила обрести крылья.

Будущая теща тоже оказалась решительным человеком. К любопытству прибавился натиск двух женщин. Кто же устоит против этого?

Свадьбу устроили в скромном кафе, переделанном из бывшей столовой. Зал небольшой, серый, прямоугольный. Гостей он вместил немного, человек тридцать.

Длинный ряд столов, блаженные лица торжественно усевшихся гостей. В каждом — приподнятое, загадочное настроение. Глаза горят, с нетерпением глядя на чистую белую скатерть с красивыми закусками. В зале витает предчувствие новых впечатлений…

У каждого своя мечта! Но пока все счастливы.

Первую половину торжества гости, как и полагается, выставляли напоказ манеры, почерпнутые из аристократических семей. Все сидели за столом прямо, с аппетитом закусывали, старательно держа руками столовые приборы, невнимательно, но учтиво, слушали тамаду, компанейски кричали «горько!», словно платили этими выкриками как монетой за шикарный ужин, охотно и неумело танцевали. В перерывах между оглушающей музыкой и дикой пляской зал наполнялся светлыми эмоциями, приглушенными голосами, звяканьем вилок и рюмок, напоминающим треньканье бубенцов на свадебной тройке. Всё было прекрасно и даже романтично. Невеста в белом наряде, олицетворяющем чистоту и целомудрие, чуть постаревшая от серьезности события, высокая и стройная, озаряла зал лучезарной чуть застенчивой улыбкой, светившейся из-под фаты во всё лицо. Жених, умело прикрыв свою третью свежесть дорогим костюмом, белой рубашкой с бабочкой, блистал ей в тон.

Тамада говорил громко, внятно и доходчиво.

Вначале веселье протекало настолько образцово-показательно, что даже наводило на некоторых легкую скуку. Первые минуты застолья остро чувствовалась нехватка раскованности. Вся надежда была на вторую половину, в которой гости доходят до нужной кондиции. Их мой друг собирал в экстренном порядке. На работе. Родители на свадьбу идти отказались, отрезали: хватит, надоело! Родственники стойко поддержали их. Пришлось приглашать всех, кто подвернулся под руку. У невесты гостей тоже было не много. Неужели и она выходила замуж третий раз?

Рядом со мной с наслаждением угощался парень, которого вроде бы звали Петей, работающий у нас на предприятии грузчиком.

— Зачем ты его пригласил, ты же незнаком с ним? — спросил я у жениха.

— Он вчера поздравил меня, случайно столкнувшись у проходной. Пришлось, — вздохнул он.

Когда собираются в одном помещении за одним столом незнакомые люди, жаждущие веселья, праздник обязан превратиться в вакханалию, в маскарад, где вместо масок неизвестные рожи.

До середины торжества всё шло по программе тамады. К этому времени молодожены уже реально ощутили, что поженились. Оставалось всего лишь закрепить событие в памяти и разойтись.

Но так не бывает. Всегда предстоит вторая, непредсказуемая сценарием тамады половина…

И когда она наступает, уже хочется незлобиво (или как получится!) поругаться с кем-нибудь, довести себя до слез, выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы вечер крепче засел в памяти, распахнуть душу и показать всем, какая она большая. Наступает долгожданный миг, когда жених теряет где-то дорогой пиджак, небрежно выбрасывает бабочку в мусорное ведро и возбуждается до такой степени, что принимает свадьбу за дружескую попойку. Невеста вешает на спинку стула ненужную уже фату и, поддавшись неукротимому порыву души, танцует до изнеможения, как последний раз в жизни, забыв про жениха. Белая рубашка жениха и белый наряд невесты уже становятся не совсем белыми. Уже официанты ловко шарахаются от взбудораженных лиц. Уже не помогают кондиционеры. Пот застилает глаза. За стол уже никто не садится: тарелки опорожнены, а жидкости больше войдет стоя. Постепенно начинает казаться, что это веселье не кончится никогда, что оно будет длиться вечно, до конца жизни каждого из нас…

И вдруг неожиданно выключают музыку. Становится оглушительно тихо. В зале замирает всё живое. Даже тамада и диджей.

Что может быть зловещее гробовой тишины в разгар веселья?

Взрывая страшную тишину, в динамиках грубо как приказ прозвучало:

— Всем сесть за стол!

На середину опустевшего зала вышла мама невесты, высокая как памятник, и крепкая как скала женщина. К широкоскулому потному лицу прилипли жесткие волосы, а заколотые на затылке шишкой съехали набок. Тещенька — успел ласково окрестить ее мой друг. Тестем на этой свадьбе он был обделен. Она нервно старалась убрать с лица потные волосы, пытаясь ухватить их кончиками пальцев и закинуть назад, безуспешно дула через верхнюю губу себе под нос, но они, как намагниченные, возвращались на прежнее место. Наконец бросив эту затею, волнуясь и глубоко дыша, она разгневанно выпалила сквозь отдышку:

— Кто взял кольцо?! Я потеряла его вот здесь! — и показала указательным пальцем в пол рядом с собой.

В зале воцарилась еще более зловещая тишина. Если бы она сказала это как-то помягче…

Рассевшиеся за столом гости осоловело посмотрели на нее, пытаясь уловить связь между каким-то кольцом и так некстати остановившимся весельем. Некоторые перестали жевать. Другие застыли с поднятой рюмкой. Шушуканье прекратилось, и улыбки сползли с раскрасневшихся лиц.

— Что вы такое говорите, мама? — простонал жених.

— Помолчи! — оборвала его теща таким тоном, будто свадьба уже состоялась и она получила полное право распоряжаться судьбами молодых.

— Кто?! — грозно топнула она ногой, ломая каблук. Поморщилась, стала чуть-чуть ниже ростом, захромала, но не обратила на это внимания.

Звук от удара мощной ноги гулко прокатился над головами затаившихся гостей. Они вздрогнули и начали выходить из шока.

— А в чем дело? — неуверенно пропищал кто-то.

Оказывается, мама невесты решила подарить дочери на свадьбе золотое кольцо с бриллиантами. И пока ожидала удобного случая, засунула его в грудной отсек. Проверенная тещина кладовая: туда можно спрятать два футбольных мяча и полвитрины ювелирного магазина. Хранилище, естественно, подпрыгивало при танце в такт музыке, заставляя танцующих держать безопасное расстояние. Кольцо не выдержало амплитуды колебаний и покинуло теплое место.

На женском лице было столько отчаянного безумия, что онемевший в первое время зал стал понемногу испытывать чувство сострадания. Глядя на убитую горем женщину, у многих появилось желание прийти ей на помощь. Сердобольные повставали с мест, прервав приятное занятие, и разбрелись по залу в поисках пропажи.

Но некоторые черствые личности остались сидеть. Поступили не предусмотрительно. И сразу же попали под подозрение.

— Где кольцо? — теща подошла к ним вплотную. — Молчите? — опираясь обеими мощными руками о стол, она ощупала подозрительным взглядом каждого.

Жених растерянно ерзал на стуле, зачем-то впопыхах вспоминая, куда дел пиджак.

— Что она творит?! — простонал он.

Невеста, вновь прилаживая фату на голову, неуверенно улыбалась, оставляя вопрос жениха без ответа.

Кто-то из оставшихся за столом не выдержал пронзительного взгляда похожей на Фемиду женщины и робко предложил вывернуть карманы. И незамедлительно продемонстрировал:

— Видите: ничего нет!

Если бы все были такими покладистыми…

Рядом сидящий с ним грузчик Петя презрительно смерил его взглядом.

— Не дам рыться в карманах! — пьяно заявил он.

Если бы он не веселился от всей души, употребляя водку…

— Ты?! — вскричала теща.

Ее озарило. Он! А кто же еще? Она словно увидела, как тот тайком поднимает кольцо с пола и прячет его грубыми руками грузчика в свой карман. Такими жуткими руками, искалеченными тяжелой работой, можно таскать только ящики и чужие кольца! А эти грубые складки лица, бычий взгляд, говорящий, что грузчики ничего не отдают добровольно…

Люди часто бывают слепы в своих неосознанных убеждениях. И маниакально убеждены в них.

— Ах, негодяй! — поставила теща конкретное клеймо Пете и, обезумев от простоты своей догадки, закричала на весь зал:

— Он взял! Он!

Бродившие по залу сплотились вокруг нее. Им очень хотелось побыстрее найти кольцо и продолжить веселье.

Зря Петя полез в бутылку. Поступил опрометчиво, как последний фраер. Не подумал, что такие поступки портят нам жизнь. Если бы он умел мыслить, мог бы догадаться, что в такой ситуации не захочешь выворачивать карманы — вывернут душу. Но мыслить не было его любимым занятием. Он был грузчиком, а не философом.

Ко всем своим недостаткам Петя был еще и немногословен. Он умел грузить и разгружать, а не говорить. Вроде бы хорошее качество: работать, а не болтать! Но в разгар всеобщего веселья неумение говорить становится опасным пороком. Если бы он сумел объяснить толпе своё поведение, поклясться, что не брал, рвануть рубаху и постучать себя в грудь кулаком, всё обошлось бы миром. Но он мрачно озирался и обиженно молчал. Тут кого хочешь в чем угодно начнешь подозревать!

Пете предложили отдать кольцо или вывернуть карманы.

Если бы кто-нибудь из присутствующих знал, кому он это говорит! Когда Петя отказывался работать, его не мог заставить даже сам директор. То ли побаивался, то ли понимал, что бесполезно…

Ему пригрозили: «Если не дашь пошарить в своих карманах, хуже будет!»

Как и следовало ожидать, не подействовало.

Пришлось силой раздеть и обыскать Петю. Ничего, кроме ключа от квартиры. Затащили в туалет и проверили остальные места вплоть до малейших складок на коже. Пусто. Кто-то убедительно предположил, что он мог проглотить ювелирное изделие. Все согласились. Но что делать, когда в кафе нет рентгена? Петя с испугу, что ему могут заглянуть вовнутрь без соответствующего оборудования, вдруг взорвался и яростно пошел в атаку на толпу. А парень он был крепкий, тренированный, разные тяжести на работе таскал. Одолеть его смогли только пять человек, благодаря моральной поддержке остальных. Подавили на живот и другие части тела. Ничего не выпало, но подействовало: подозреваемый заговорил. Взмолился, что не брал. Как верующий человек побожился, и как атеист дал честное слово. И его с сожалением отпустили.

Пытаясь отдышаться, он поднялся, надел штаны и зло процедил сквозь зубы:

— Буду бить всех пятерых поодиночке!

И не успели искатели сокровища рассмеяться ему в ответ, начал воплощать задуманное в жизнь.

Самый дотошный мучитель, выбранный Петей жертвой номер один, упал как подкошенный. Все вмиг поняли, что дух у негодяя не сломлен. Навалились гурьбой — второго в обиду не дали. И не сговариваясь, пришли к единому мнению: невоспитанным людям нет места в приличном обществе. Петю вынесли из помещения и бросили на газон. Дверь за ним на всякий случай закрыли. Хорошо что стоял жаркий июль, солнце еще не село, и газон был подстрижен.

Пока его несли, теща бежала за процессией, теребила Петю за штанину и отчаянно причитала:

— Отдай! Куда ты его спрятал?! Не может быть, чтобы ты не брал! Отдай, будь человеком!

Сквозь витрину было видно лежащего на ласковом бархатистом газоне Петю. Повернувшись на бок, он смотрел разбитым лицом на радостную толпу в кафе, что-то тихо шептал, зло сплевывая кровавую слюну, и уходить никуда не собирался. Взгляд его горел местью. Не понимая по своей ограниченности законов общества, он задумал отомстить поодиночке всей свадьбе!

Кого-то это заставило нервничать. А кому-то стало жаль Петю. Люди всегда за тех, кого бьют и наказывают. После патологического приступа жестокости обязательно наступает болезненная потребность пожалеть несчастного.

— А вы мерзавцы! — сказал рослый парень из техотдела. — Он ничего не брал, а вы… Сволочи!

— А кто брал? — загудела толпа. — Ты?!

— Попробуйте, обыщите!

Иногда невыносимо хочется почувствовать себя смелым. Пойти против толпы. Стать выше сборища жалких людишек. Ощутить себя неординарным человеком. Заодно и размяться.

С ним повторили ту же процедуру, что с Петей и, не найдя ничего, тоже выбросили из кафе на зеленый газон.

Дальше обвинения посыпались спонтанно. Борцы за правду подустали и теперь выбирали для экзекуции более слабых. Так было проще и, казалось, дело продвигается быстрей. Свадьба превратилась в театр народных развлечений. Некоторые увлеченные игрой даже подзабыли, что ищут.

Ежеминутно пополнявшийся газон стал похож на незапланированный митинг. В пустеющем зале, наоборот, шум и гам поутих. Доносились лишь невнятные тихие возгласы сквозь сопение противоборствующих. Я со страхом подумал: что будет, если количество митингующих на газоне значительно превысит число празднующих в кафе?

На обезумевшее от горя лицо тещи было страшно смотреть. Пот застилал ей не только глаза, но и разум. В каждом кармане ей мерещилось потерянное кольцо, которое просто обязано вернуться к ней. Дочь со слезами на глазах отчаянно просила ее и остальных буйных успокоиться. Но никто уже никого не слушал. Даже своего разума.

Свадьба разделилась. Одни выявляли очередного подозреваемого, другие сопротивлялись. Жених, бросив что-то резкое в лицо невесте, перешел на сторону тех, кто был на улице. Его не обыскивали. А зря. Он мог взять кольцо, чтобы спровоцировать скандал и увильнуть от женитьбы.

Семья начала распадаться, еще толком не соединившись.

Я тоже решил, что лучше заблаговременно переместиться на газон, чем выворачивать карманы. На шелковистом мягком газоне впечатления гостей о свадьбе звучали откровеннее и ярче.

В конце концов зал опустел. Последние трое, традиционно разлив в рюмки на троих, опрокинули их содержимое в рот, гулко протяжно выдохнули и осторожно покинули помещение через черный вход.

В углу, спрятавшись за аппаратуру, с тревогой соображали «как быть?» тамада и диджей. Официанты куда-то исчезли.

Вокруг мамы и дочери остались лишь несколько близких родственников. Те единственные, кто и должен быть на свадьбе. Они робко пытались утешить двух смертельно уставших женщин.

— Мама, ты сама сделала всё, чтобы довести себя до слез! — сказала невеста и заплакала.

— Я же для тебя старалась! Хотела как лучше! — упрямо оправдывалась мама.

По разопревшему мокрому лицу женщины время от времени скатывались слезы. Словно из дырочки прохудившегося сосуда внезапно появлялась капелька и медленно стекала по щеке. Потом другая, третья… Она размазывала их тыльной стороной ладони по лицу и смотрела в одну какую-то точку на уходящей от нее длинной ленте столов.

— Надо же от всей души постараться, чтобы сделать так, чтобы всем было плохо. И прежде всего плохо тем, ради которых старались сделать лучше.

— Я же для тебя старалась! — упорно твердила, оправдываясь, мама. Все остальные слова и мысли вылетели у нее из головы. — Я хотела как лучше!

А может не надо стараться? Надо привыкнуть жить по-человечески, не веря слепым убеждениям и суевериям? Тогда всем будет лучше!

До самой полночи сидели они тесной кучкой, пытаясь отогнать горе, невнятно переговаривались и воздухе безжалостным укором висели слова:

— Я же хотела как лучше…

На душе было по-настоящему горько, хотя «горько» уже никто не кричал. В зале стояла тяжелая тишина, прерываемая редкими всхлипываниями.

После свадьбы моему другу пришлось уволиться с работы. Не вынес стыда: над ним посмеивались не только те, кто веселился вместе с ним, а весь завод. Участникам свадебного торжества на следующий день стало стыдно за наш грубый народ, и они прокляли друг друга, тот вечер и всё, что мешает нам жить. Обиделись и те, кого обыскивали, и те, кто обыскивал. Не удивительно: не удавшиеся дела озлобляют людей. Родственники пережили шок и зло изругали нашу ужасную жизнь. Теща с невестой чувствовали себя униженными и долго не показывали никуда носа, обрекая себя на домашний арест. Несправедливая судьба наказала их, а не того негодяя, кто спрятал кольцо! Диджей и тамада, после того как улеглись страхи, дохохотались до икоты, которая впоследствии временами мешала им жить. Обслуживающий персонал кафе с ненавистью вспоминал детективный разгул новоявленных дознавателей и, убивая свою нервную систему гневом, долго подсчитывал материальный и моральный ущерб. Кроме того, помимо всех этих бед еще и газон вытоптали…

В семейной жизни молодоженов свадьба породила трещину, которая разрослась за несколько месяцев до пропасти и закончилась четвертой в будущем женитьбой моего друга.

… А кольцо так и не нашли. Оно закатилось туда, где найти его было просто невозможно. Да и зачем оно, если свадьба не состоялась?