Dixi

Архив



БЫЛО ДЕЛО — ЧИТАЛ

 

Сергей Кардо (СК): Чуть более пятидесяти лет назад Джорджем Харрисоном, одним из участников The Beatles, была записана песня Here Comes The Sun (Здесь восходит солнце).

Вещь была в своем роде не типичной — автор, по воспоминаниям другого участника квартета, посетовал, что тема получилась странной — в песне присутствуют необычные нечётные ритмы, характерные для индийской музыки, но вовсе не для музыки The Beatles. Это поначалу вызвало смущение: «Джордж мне сказал, что у него есть песня в размере семь с половиной. С таким же успехом он мог говорить со мной по-арабски».

Кроме того, при записи был использован диковинный для того времени музыкальный инструмент — синтезатор Moog, изобретение Роберта Муга. До августа 1969 года он крайне редко применялся профессионально по очень простой причине: этих музыкальных инструментов было чрезвычайно мало; для Харрисона «агрегат» по его заказу был собран в США специально.

Послушаем самого музыканта: «эта штука была невероятных размеров, с сотней штекеров и двумя клавиатурами. И одно дело было его заполучить, а другое — заставить работать. Инструкции не было, а была бы, состояла бы из сотен страниц. Думаю, сам мистер Муг не знал, как играть на нём». Кроме этого электронного чудища в записи, длившейся шесть дней, принимали участие еще семнадцать струнников и духовиков, сведением занимался продюсер Джордж Мартин.

Песня получилась очень выразительной, прогремела на весь мир, оставаясь и по сей день свежим и прекрасным гимном весне и солнцу[1].

В 2019 году звукозаписывающая индустрия добралась в своем желании поднимать качество носителей все выше и выше до перезаписи, пожалуй, самого культового альбома двадцатого века — Abbey Road, на стороне «B» которого и находилась эта в общем-то коротенькая (3:05) вещь.

Диск был переиздан в 2019 году. Джордж Харрисон и Джордж Мартин уже не с нами, но в работе по подготовке в числе других принимали участие сыновья великих людей, повернувших в свое время развитие мира в сторону человечности и любви — Джайлз Мартин и Дхани Харрисон.

Как получилось — судить вам. Я же о другом. Чуть ниже вы прочтете слова одного из отечественных виртуозов электрогитары, не являющегося пишущим человеком, слова музыканта о том, что он «переуслышал» на новом издании Abbey Road, альбома, который имел еще одно рабочее название — «Эверест», и который и по сей день остается лучшей работой рок-музыкантов мира.

Итак, Владимир Корниенко о переиздании Here Comes The Sun.

 

«То, что пытаться пересводить Abbey Road — это как пытаться заново писать Джоконду, было понятно всегда. Когда Джайлз Мартин сотоварищи открыли мультитрэк — уверен, они это поняли с новой силой. И решили от противного: не спасать заново то, что волей судеб в спасении полвека не нуждается, а показать, насколько живые и простые люди и технологии стояли за этой записью. Сегодня половину записанных тут партий любой современный звукач ринулся бы править по времени и питчу. Соло в Something вызовет конвульсии у Юриев Лоз и Шильникова, да что там — даже немного у меня. Вся ленноновская часть I Want You сыграна и спета явно с тяжеле-е-ейшего бодуна. Под конец «Oh, Darling» Маккартни и его связки становится просто жалко (что современный параллельный эквалайзер ещё и подчёркивает). Почти всё попурри сыграно на грани фола. В басу местами бьются коленями одновременно три партии. Бас-гитара строит с бэндом лишь пятьдесят процентов своего звучания. Something вместо былого откровения звучит так, будто в очередной раз проходит цикл поднадоевших уже немного движений. В «легендарно-идеальных» вокальных пачках Because и Sun King вскрывается элементарный брак. Удивительно: альбом, по тщательности продакшна всегда казавшийся близким скорее к Сержанту, в этом пересведении оказывается местами саранжирован и сыгран небрежней, чем Белый Альбом (как будто спешно накидывали идеи, видя, что ярких идей по-прежнему много, а накидывать времени почти не осталось.) Как мы всего этого не слышали раньше? Что заставляло нас не обращать внимания?

Данный ремикс, знает он это или нет, — лучший памятник Мартину-старшему, инженерам Джеффу Эмерику и Филу Макдональду. Группу спасти было не в силах продюсера, и, возможно, продюсер не всегда был уверен, что в его силах будет даже спасти такой трэкинг, понимали, что сейчас финтов ушами на миксе будет много, но это всё равно легче, чем позвать их сыграть вместе ещё раз. Но в результате всех финтов — пластинка, которую сам великий и ужасный Заппа называл «лучшим продакшном альбома ever, не считая панорамирования».

Странное ощущение: в новом миксе, как и положено, альбом слушается так, словно записан вчера (кино хорошее, кстати). Но вряд ли вчера кто-то создал бы именно такие, простые и красивые, глубокие и спокойно-уверенные в себе песни. Или написал бы азбуку. Или изобрёл бы велосипед. Предельная чёткость картинки лишь обостряет недостижимость. Лишиться девственности можно только раз.

И вот ваше старинное фото каким-то чудом сделали ясней, и уже заметны там твои немытые волосы и прыщик на лбу, и пятно от мела у неё на рукаве куртки, и дешёвый неумелый пока макияж. Стало ли лучше? Наверное, стало. Ведь память не изменилась, а от понимания того, какая проза втайне от вас сопутствовала очарованию, — память стала только волшебней.

Кажется, Мартин-младший понимал, что делает» [2].

 

По-моему, перед нами именно тот образец выражения своих мыслей, к которому надо стремиться пишущим людям. Владимир не относится к упомянутой категории, но получив интересную для него тему, он почувствовал потребность высказаться. То, что вы сейчас прочли, поймут и оценят не только музыканты. Качество спонтанно родившегося текста поразительно по своей экспрессии, удивительно по передаче настроения, и говорит о глубине проникновения в тему, общей эрудиции и о ширине кругозора автора. Мне бы очень хотелось, чтобы «новые писатели» образца 2020 порадовали жюри и себя подобными шедеврами.

Маргарита Брик (МБ): Вступление вполне в духе Сергея — большого знатока не только творчества The Beatles в частности, но и вообще рок-музыки шестидесятых-семидесятых-восьмидесятых. Вкусив запретного плода, необходимость есть обычную пищу, конечно же, не исчезает, но и суррогат при этом перестаешь воспринимать за нечто эксклюзивное. И, ясно-понятно, речь идет не только о музыке.

Ну, раз уж пошли аллюзии, то включусь и я со своими рассуждениями. Мои ассоциации более приземленные, обыденные. Такие, знаете, столовско-ресторанные. Искренне предполагаю, что со звездами Мишлена везде одинаково — их просто так не дают. В литературе в том числе. Однако же вернуться туда, где тебя встретили добрым словом, накормили вкусно и сытно и при этом не обсчитали на сумму, превосходящую все разумные пределы, естественно для любого нормального человека.

Поскольку я тут работаю, а Сергей с определенного времени завсегдатай, то нам и карты в руки.

В общем, мы вас, уважаемый читатель, приглашаем в заведение с названием «Новые писатели – 2020». Ну-с, зайдете? Пахнет вроде бы вполне вкусно. И музычка живая.

Учитывая, что наш первый конкурсант — двукратный призер конкурсов предыдущих лет, то выходит, что блюдо от шеф-повара.

Итак, начинаем.

 

 

Юрий Гончаренко «СЫНОК»

 

СК: Что и говорить — по сути своей история жуткая и страшная. Но подана точно. Нет отвращения от развития сюжета, нет желания отказаться от чтения. Есть сострадание и негодование. И размышления о судьбе.

Водка убивает. Но как становятся ее жертвами? Автор не дает ответа. Я думаю, что ответа на этот вопрос вообще нет. Сначала умирает душа пьющего, потом разум, затем кто-то рядом и, наконец, он сам. Все убийственно просто, но вариаций гибели внешне похожих пропащих судеб тьма. Не поворачивается язык назвать персонажа рассказа «героем», который уже умер, но продолжает физически существовать как отброс общества, которое его и породило.

Множество мыслей рождает прочтение. В этом и есть суть настоящей литературы.

Помнится, в свое время я советовал автору подумать о стабильности. Снимаю свои слова с повестки дня. Мастерство, плюс острый взгляд и честность изложения показывают и в этой работе, что со стабильностью (и многим другим) все в порядке. Следующая веха — в оттачивании появившегося достаточно высокого мастерства. Удивительный рост! И смелость.

 

МБ: Структурно рассказ выстроен точно, прописаны детали, которые важны, и затушеваны те, которые лишь уведут историю в сторону. Со смелостью всё ровно так, как и должно быть — подвигов автор не совершает, но из литературной обыденности выламывается, прекрасно осознавая все сложности того пути, на который вступил.

Умело выстроить систему литературных доказательст, чтобы вывести читателя на обобщения — это признак мастерства. Автор, на мой взгляд, его уже обрел. Ну и, давайте уж подтвердим, рассказ интересный и умный.

 

Моргана Руднева «ДЖЕРРИ»

 

СК: Изящно. Приятно. Легко. Забавно. Автор неожиданно показал, что ему подвластны и очень качественные стилизации. Батарейки* не садятся, и это здорово!

 

МБ: Раз уж я взяла на себя роль распорядителя на кухне, то сравню рассказ с десертом — тонким, очень вкусным, весьма уместным после основного блюда. Просто наслаждайтесь, забывая о своих печалях и всякой дряни, которая так и норовит пролезть сквозь маску.

____

 

* Отсыл к рассказу Морганы Рудневой «Становится темно и батарея садится» — «Песня» том второй М., Дикси Пресс, стр. 104

 

Сергей Пудов «МОРСКОЙ ВОЛК»

 

СК: Задорно, увлекательно, с четко ощущаемым хорошим настроением, драйвом и гордостью. Текст о логистическом и экономическом кошмаре, украшенный неправдоподобными подробностями. Аж целую «эскадру» (термин сугубо военный) морских сейнеров из «Мурманской базы морлова» (морлов — морской лов? Аллюзия на булгаковскую Главрыбу?) перегнали для промысла в пресноводную Обскую губу.

Позвольте усомниться. Переход занял бы никак не меньше недели. Какова же будет себестоимость выловленной рыбы? Мурманские рыбаки треской и пикшей не только страну снабжали, рыба шла и на экспорт, за валюту. Все бросить и идти в незнакомый район? Верится с трудом. Еще сбивает с толку короткая фраза про некую телеграмму. Она, видимо, должна была что-то объяснить. Но поскольку отправлена депеша не нам, то содержание ее автор читателю не раскрыл. Может быть зря. Она могла бы объяснить причины такого волюнтаризма.

Невозможно согласиться с некоторыми сюжетными подробностями: капитан-директор флагманского корабля (речь идет о плавбазе?) не отстраняет рулевого от штурвала, чтобы подать команду — отдать якорь! Ваер (трос) на барабан укладывает ваероукладчик. Поломка его — невероятная ситуация. Поставить машину на «стоп» — уронить обездвиженный кошель на отнюдь не гладкое и близкое дно мелководной бухты.

Изобилующие тут и там неточности превращают повествование в весьма лихой пересказ рыбацких страшилок. Ну хорошо, предположим, здесь имеются литературные допущения, пусть будет как описано.

Необъясним восторг автора от того, что героя рассказа, бывалого капитана, укачало до тошноты на речном мелководье.

«Ты прости капитан. Тридцать лет я держал данное тебе слово…»

А оно того стоило? Хранить в памяти чужую физиологическую особенность? И разбирает любопытство — а что, собственно, толкнуло на выдачу секрета?

Полное впечатление, что это достаточно пожилая (уже давно ни у кого кроме, конечно, хозяев футбольного клуба «Зенит» не возникает эйфории от разработки новых газовых месторождений) газетная статья (прочел и забыл — завтра будет новая «бомба»), выхватившая что-то по верхам, рассчитанная на доверчивого читателя. Немного географического ликбеза, энтузиазма, расхожей индустриальной специфики, напора и… недостоверности. Но читать приятно — язык профессиональный.

 

МБ: Есть четыре вещи, в которых разбираются все: секс, политика, футбол и море.

Пусть успокоятся профессионалы. Пусть спрячут свои ухмылки. Речь не о них.

Я люблю читать про море и про политику. Про секс и футбол я читать не люблю. Но это не значит, что я одинаково хорошо ничего про это не знаю. Нет, не одинаково.

Все же про секс и футбол я не знаю чуть меньше, чем про море и политику. Про море я вообще ничего знаю. Мне можно втюхать любую тюльку. Или воблу, не знаю, как правильно. Я не знаю, чем ваероукладчик отличается от веероукладчика, и почему нужно говорить «ходить», а не «плавать», и почему в обычном слове «компас» нужно ставить ударение в самом неожиданном месте. Поэтому про море я читаю с придыханием, кто бы про него ни написал.

Я не стану третейским судьей между двумя Сергеями. Просто загадаю желание. Чтобы то, что написал автор, все же оказалось правдой. А то как-то неудобно…

 

Александр Гречаник «ПОЧТИ НЕВЫДУМАННАЯ ИСТОРИЯ, ИЛИ КАК ПОДРУЖИТЬСЯ С БЕЛКОЙ?»

 

СК: Легкость изложения, свободный несложный сюжет — что можно ждать от подобной истории? Но она только на первый взгляд такая. Мягкими касаниями, абсолютно не педалируя, автор показывает тонкие детали, присущие именно тем временам. Тема на удивление созвучна с моими мыслями — не так хорош, как его сейчас пытаются изображать, социализм. Кто не помнит всесоюзный лозунг весенних обязательных демонстраций — «Мир! Труд! Май!»? Мир — нечто абстрактное, где-то за линией наших наглухо закрытых границ. Оставался труд, накатанные жизненные рельсы, по которым предлагалось катиться всем гражданам «в едином порыве» от одних призывов к другим. А май… Раз в году. Вот и все, товарищи. Расходитесь по домам, завтра на работу. Мне доводилось слышать подобные истории о тех, кто пытался как-то выделиться своими знаниями и редкими навыками, умением, но их мяли, плющили, ровняли. Как тогда говорили — стригли под одну гребенку, как говорят сейчас — меняли прошивку.

Кто-то возразит — мы жили тогда хорошо. Но при нашем потенциале, народе, при наших просторах, географическом положении, ресурсах можно было бы жить не еще, а гораздо лучше. Конечно, здесь не место для споров. Скажу только, что я полностью солидарен с автором. Рассказ лег мне на душу, и за это я ему благодарен. Это «моя» тема.

… Страна мчалась семимильными шагами вперед, к неуклонному росту благосостояния, в угаре повышения производительности труда, поэтому отряд не заметил потери бойца. Хотя главная наша ценность тогда была, судя именно по наглядной агитации — советский человек.

А реальность была совсем иной…

 

МБ: Мне, пожалуй, есть что добавить. Да, мы в результате получили срез той эпохи, которую многие склонны идеализировать. Но это у автора получилось естественно, просто потому, что не соврал в деталях, собрал этот пазл в правильную картинку. При этом автор, на мой взгляд, подобной задачи перед собой вовсе даже и не ставил. Он просто рассказал о взаимоотношениях человека и его судьбы. Они непросты тем более чем более судьба прогибает человека, и чем более человек при этом прогибается.

И еще, конечно же, какое чувство дистанции! Сейчас бы сказали, социальной. Я бы, пожалуй, поправила, этической. Дистанции между теми и этими. Между нами (почему-то я хочу так считать) и ими.

 

Олег Сафонов «ШОКОЛАДНЫЙ ЗАЯЦ»

 

СК: Уверенная остросоциальная сатира. Герои рассказа — педагоги. Они выбрали себе профессию, окончили соответствующие образовательные заведения и вынуждены учить детей, чтобы прокормиться (с пивом на ужин). Выпускник факультета географии и биологии преподает ОБЖ, поскольку, по его собственным словам, в биологии ничего не соображает. В гимназии, где разворачивается сюжет, детишки рано взрослеют. Шестиклассник с пониманием относится к утренним страданиям бытового алкоголика, учителя основ безопасности жизнедеятельности, преподнося ему шоколадного зайца, видимо, содержащего коньяк. Мальчику уже сейчас можно выдавать аттестат зрелости — он готов к взрослой жизни и понимает, как достаются в нелегкой борьбе за бытовые блага первые места в социальной гонке. Если «подмазать» человека, принимающего решения, то и результат будет получше. Это жизнь: пусть раненый олень ревет, а уцелевший скачет, кому что рок назначит. А вот другим соискателем первого места следует озаботиться — он наивен, к современной жизни не приспособлен, умен и трудолюбив, поэтому может наломать дров. Педагогам логично будет мальчиком заняться отдельно….

Честный умный парень — не жилец в нашем обществе. Сопьется, загуляет, принесет в школу отцовский дробовик… Но самое неприятное будет заключаться в том, что придется лезть в книги, чтобы ученик не догадался, что учитель — случайный человек в школе.

Цепкий острый взгляд, хороший юмор, актуальность темы.

 

МБ: В общем-то, предыдущий оратор сказал достаточно, чтобы мне не повторяться. Пожалуй, стоит добавить лишь вот что. Подобные рассказы, если их будет много, возможно, когда-нибудь, совсем не обязательно что скоро, все же заставят нас ужаснуться. Не рассмеяться, не постебаться, не поёрничать, а реально ужаснуться. Их должно быть для этого очень-очень много, и тогда возможно… когда-нибудь… не обязательно что скоро…

Удивительно не то, что все (пожалуй, даже так — ВСЕ) — против подобной системы образования. Удивительно, что при этом никто (пожалуй даже так — НИКТО) не взял себе за труд подумать, а зачем-то ведь это нужно? И кому-то нужно именно это. Именно так. Только так.

 

 

Андрей Оболенский «КАФЕ «ВДАЛИ ОТ ЖЁН»

 

СК: Блестящая работа. Безупречная с технической стороны. Скрупулезнейший анализ человеческих чувств. Симпатичны ли герои описанной ситуации? Не могу однозначно ответить. Временами мерещится, что я подсматриваю в щелочку за не очень приятными персонажами, а автор меня не то чтобы не спрашивает, хочу ли я этого, а наоборот — пригибает к этой самой щели: а ты смотри! Наслаждайся!

Вопрос даже и не ставится — не коробит ли меня от увиденного сквозь? Прецизионный прожигающий взгляд опытного эксперта внутренних переживаний героев порой, на мой взгляд, слишком уж отстраненно безжалостен.

Не прошу упрощений, но некая горечь все же остается. Очередная история о несчастной женщине с висящим в воздухе вопросом — в своем ли она уме? И снова лейтмотив и этого рассказа — продолжение будет еще хуже, чем описанная реальность. Будущее героев беспросветно? Абсолютно! И вдобавок бессмысленно.

Автор намекает — цените свою жизнь…

 

МБ: Я добавлю — и не лезьте в чужую. Добра от этого не будет. Любви нет. Ни высокой, ни плотской. Нет любви.

Рассказ удивительный какой-то зигфридофрейдовской беспощадностью, когда все объяснено и одновременно предопределено. Словно персонажей кто-то посадил на поводок, а сам при этом занялся своими делами. Так в деревнях посередь поля вбивают кол, привязывают к нему козу и оставляют до той поры, пока на месте ее пастьбы  не получается идеальный круг словно бы выжженной земли (коза, как известно, ест всё подчистую).

Точно такой же — идеальный и выжженный — получился у автора. Мощный рассказ, у которого практически нет слабых мест.

 

 

Николай Самуйлов «ЧЕРНАЯ ДЫРА»

 

СК: Десять лет назад, чтобы ходить по поликлиникам, надо было иметь карточку медицинского страхования, устойчивую психику, лошадиное здоровье, гранату-лимонку и записку в паспорте: «В моей смерти прошу винить установленный Минздравом порядок оказания медицинской помощи населению».

Рассказ глубокий, несмотря на кажущуюся простоту и этакий обстоятельный военный язык. Он не сразу открывается, в него трудно входить из-за обилия деталей, на это потребуется терпение и время, а его в наше время гаджетов, боюсь, почти ни у кого не осталось. Но тому, кто вчитается и доберется до конца истории, будет приз — спокойная уверенная улыбка автора и хорошее настроение.

 

МБ: Вот уверена, писался рассказ с удовольствием, смакуя былое (отчего бы и не посмаковать, тем более, что память, дай бог, не подводит), и анализируя детали. Вот этот анализ деталей и заставляет вчитаться в это неспешное повествование, чтобы и испугаться, и улыбнуться, и, перекрестившись, сплюнуть три раза — пронесло…

Абсолютно корректный взгляд, простая фиксация, не наше какое-то спокойствие и уверенность. Считаете, что все будет хорошо? Получите.

 

 

Владимир Шишигин «КАК МЕДВЕДЬ ЗА ПАРОХОДОМ ПЛЫЛ»

 

СК: Приятный авторский стиль убаюкивает и успокаивает, унося мыслями в собственные воспоминания. Цепкий недетский взгляд мальчика на уклад послевоенной деревни, конечно, весьма избирателен, его впечатления похожи на видовые сценки из фильма «Кубанские казаки». Человек так устроен, что прошлое всегда вспоминается в светлых тонах. Лубочная деревня парит вне времени и прогресса — бечева, бурлаки, косы, лучшие одежды — на работу в поле, как на фольклорный праздник… Как при приезде кинохроники.

Рассказ — реквием по утраченному русскому Северу. Он хорош и крепок. Некоторая нарочитость все же присутствует, но она не портит прекрасного впечатления от прочтения.

 

МБ: За автором числится победа в нашем конкурсе (Новые писатели — 2016, номинация «Проза»). Подняла свои записи того времени. Да уж, я была немногословна…

Следует правда отметить, что писала свои «крохотки» до того, как были обнародованы результаты работы жюри. Тогда про «Пусик»* сподобилась разразиться фейерверком эпитетов:

«Отличный рассказ. Вот просто отличный, и все!

Тончайшие переливы чувств, умелое сдерживание читательской реакции, строгое соответствие выбранному тону — все рассказу на пользу. И язык, очень хороший язык. Читала и улыбалась. И снова улыбалась. Не грустно, но светло. Так хочется, чтобы этого автора оценили в конкурсе по достоинству».

Сразу скажу, что нынешний рассказ оцениваю гораздо более сдержанно. Конечно же, в нем все ровно, четко и правильно. Педалируется там, где требуется вызвать определенные эмоции, они, собственно говоря, в итоге и вызываются, что есть свидетельство мастерства. И если уж продолжать кулинарные сравнения, то рассказ — это такие блины на масленицу: вкусно, сытно и ожидаемо.

_________

* Владимир Шишигин «Пусик» — «Дыхание» том второй М., Дикси Пресс, стр. 326

 

Владимир Гакштетер «ПЁС»

 

СК: «Мы привыкли считать, что люди думают, а собаки… мыслить не могут…» Вводное утверждение от лица «мы» считаю огульным и далеко не очевидным. Бернард Шоу справедливо заметил: «два процента людей — думает, три процента — думает, что они думают, девяносто пять процентов лучше умрут, чем будут думать». Что касается собак — достаточно задать любому хозяину, держащему дома первейшего друга человека, простой вопрос: «Она умная?» и получить исчерпывающий ответ. Но вдруг это не репрезентативная выборка? Конечно, тогда лучше спросить неких ученых, «которым виднее». Ученых, изучающих… а что, собственно, изучающих? Комменсализм или мутуализм? Или и то и другое? Но ответа нет, произнесенный философизм зависает в воздухе. Потом фраза встретится еще раз и снова будет оставлена без ответа. В таком случае вопрос — с какой целью она дважды произнесена? Чтобы «мы» все же задумались и через чтение пришли к выводу, что собаки вопреки сложившейся некой традиции «могут мыслить?»

Далее. «Конечно, воровать нехорошо, но сам виноват…» Сыновья заочно попрекают отца, у которого они стащили лист ватмана. В чем вина главы семьи? Не спрятал свое имущество в сейф или в том, что так воспитал?

«Конечно, первое время малыш скучал за своей мамой…» «Скучать за кем-то» выходит за рамки русского литературного языка.

«Реализация… мечты». Реализация мечты…. Странная парочка — казенщина и нечто возвышенное. Теоретически-то оно верно, но все же как-то царапает из-за второго, более обиходного смысла слова реализация — продажа товара или услуг. Поэтому возникает некое недоверие к голодной собаке, сложно озабоченной «реализацией мечты».

В целом история Пушка безусловно позитивна, полезна педагогически, но мне она не показалась убедительной и проникновенной, как вероятно, задумывалась автором.

           

            МБ: История поучительная, и, в общем, вполне симпатичная, как принято ныне говорить — витальная. Язык авторский, на мой взгляд, несколько простоват, но при этом внятен, никаких дополнительных обобщений не требуется. Будет вполне хороша в среде таких же, их сотни, они про доброту и отзывчивость, про верность и человеческую порядочность. Почему нет? Конечно, да. Как оценят судьи, не знаю. Автору однозначное спасибо за тему, потому что говорить о подобном надо, и говорить по-разному, наверное, и так — тоже.

 

 

Андрей Пучков «КРАСНАЯ НЕЗАБУДКА»

 

СК: Рассказ мощный, увлекательный, хотя и не лишенный в некоторой степени неправдоподобия. Если попадет в шорт и будет время и желание, то неплохо было бы избавиться от выпадающих из общего стиля слов — «вкусняшки» и четырежды упомянутом «хохотнул». «Вкусняшки», по определению «Словаря современной лексики, жаргона, сленга» пришло из арго патологоанатомов и обозначает содержимое желудочно-кишечного тракта покойника.

«Хохотнул» (равно как и «улыбнул») слово понятное, модное, отчего в последнее время часто используется, и фактически стало заезженным штампом.

 

            МБ: Боевик. Не частое явление в нашем конкурсе. Я была бы за то, чтобы в книге этот текст присутствовал. Мало того, что рассказ по-хорошему брутален, — а подобной литературы ныне мало: она либо классифицируется как самопародия, либо до настоящей брутальности не дотягивает, балансируя между «псевдо» и «недо», либо просто слаба в исполнении, — он позитивен. Существующая в мире добра и зла симметрия достойна того, чтобы ее достойно литературно зафиксировать.

 

Рената Юрьева «ВЕРЮ»

 

СК: Светлая и чистая тема. Любовь и вера — непреходящие ценности жизни, без которых кто-то может быть и обойдется, но тогда это будет уже существование. Вместо любви — равнодушие, вместо веры — ложь, кто что выберет по своим установкам. А вещи эти определяющие понятие души. Идти, следуя своей судьбе, с верой и любовью труднее, ибо на этом пути больше встретится терний, чем звезд, но выбравшие его красивее душой, нежнее и добрее, не смотря ни на что. Такое впечатление оставил рассказ — немного грустное, но просветленное.

«Как можно понимать по-разному слово, если ему одно название?»

Может быть, у него один смысл?

 

МБ: Женская проза, но та, которая без гендерного душка, а женская по женской сути — мать, любимая, жена, сестра. И вопросы — женские, общечеловеческие. И то, что ответа нет у этой истории, тоже правильно. Их и не может быть. Зачем тогда вопросы, есть на них имеются ответы?

 

 

Тамара Тонина «СЛИШКОМ ГРЯЗНЫЙ ЧТОБЫ ЖИТЬ»

 

СК: При несомненной увлекательности этот добротный живой детектив со всеми признаками жанра вышел сыроватым. Жаль — тема-то выбрана интереснейшая!

 хозяин библиотеки-читальни мировой судья Сергей Иванович Никифоров, большой энтузиаст в деле распространения грамотности в народе, театрал. Сергей Иванович разрешал публике по вечерам в большом зале библиотеки-читальни устраивать танцы под граммофон.

Для распространения грамотности?

            … — Ну молодец. Ты мне нужна сегодня ночью, вечером поедем на электричке в город.

Электричка? На дворе лето 1910 года.

… По методу Яна Янского доказано, что группа крови Батищева И.А. совпадает с группой крови, находящейся на серпе.

Группы крови открыл Ландштейнер. А Ян Янский сформулировал в труде «Гематологические исследования психически больных», изданной в 1907 году, позже публикаций исследований Ландштейнера, свою собственную классификацию групп крови. Но эта тема его не интересовала, ибо он искал взаимосвязь между психическими расстройствами и свойствами крови. Довольно оперативно — отыскать в Чехии специфическую работу малоизвестного психиатра и воспользоваться ее «боковыми» результатами для давления на подозреваемого — русского крестьянина. Респект последнему — он грамотен, значит все поймет и непременно сознается?

            И с дактилоскопией не все так однозначно.

Закон о создании в России первого специализированного судебно-экспертного учреждения был принят в 1912 году. К этому же году относится первый случай применения дактилоскопической экспертизы в судебном разбирательстве в Петербурге: дело Вайсброда. Другими словами — г-н Калугин занимался несанкционированными методами при осуществлении розыскных мероприятий. В суде его доводы посчитали бы необоснованными и бездоказательными.

            Но, тем не менее, автору мое уважение и благодарность за удовольствие при чтении и за то, что пришлось оживить в памяти кое-какие утраченные со временем знания. Все написанное вполне читабельно и после легкой правки (скажем, замене года на двенадцатый-тринадцатый, подчистки деталей — так ли важно знать читателю, кого следователь позвал убрать пыль в квартире или сколько «пропил» Калугин в «баре» (существовали ли таковые в те времена?), можно заслуженно гордиться проделанной работой.

 

            МБ: На мой взгляд, стилистическая попытка окунуть нас в год 1910-ый получилась не совсем корректной. Мы ведь уже по самые гланды измучены нарзаном, то бишь всякими Фандориными и Пелагеями, читывали и Юзефовича, да и современников начала прошлого века — тоже. Стилизация должна быть идеальной, тогда она имеет право на существование. В данном случае мы имеем дело с попыткой (порой удачной, зачастую не очень) этой стилизации. Когда она удачна, цокаешь языком, когда не особо — пожимаешь плечами. Пятерка за смелость, тройка, возможно, с небольшим плюсом, за исполнение (много ненужных деталей и персонажей), излишняя скрупулезность основательно утяжеляют историю, щадите читателя, мон шер!

Но это мой взгляд, со мной могут не согласиться, поскольку и вправду — живо и увлекательно, а это многими примется за основу.

 

 

Светлана Тихонова «БЕЗ СРОКА ДАВНОСТИ»

 

СК: Любопытный, свежий, сказочный сюжет и неверно выбранный инструментарий для его раскрытия. Переизбыток диминутива: пальчик, тигренок, задачка, сестренка, сапожки, хвостики, ресторанчик, ладошки и т.д., из-за которого возникает серьезная разбалансированность текста. Повествование ведется от имени мужчины! С хулиганистым уличным прошлым. Так же пестрят избыточно употребляемые определения, больше похожие на клише: необыкновенный цвет глаз, голубые глаза сверкали синими искорками, удивительные незабудковые глаза. Они стали темнее, почти как лесное озеро. Синие озорные искорки.

Высокая полная грудь, контраст между обхватом груди и талии… был значительным, и я бы сказал — восхитительным… Но это не о своей невесте, чьи формы у жениха не вызывают эмоций, это о девочке четырнадцати лет.

Некоторые описательные блоки либо весьма расхожи, либо спорны.

сияющими звездами, рассыпанными на черном небе

мерный шепот моря

откуда открывается потрясающий вид на Ла-Манш

милые далматинские коровы… (далматинские? Возможно, симментальские?)

аромат пряных осенних трав

яблочные и грушевые сады… (яблоневые же!)

Встречаются фрагменты, которые могут трактоваться совсем не так, как задумывалось автором.

напиться прохладно-живительного сидра. Нет, лучше кальвадоса, и как минимум десятилетней выдержки

Молодую приличную барышню накануне сбросили с крепостной стены «темнокожие африканского происхождения» (согласитесь, довольно натужная в своей политкорректности лексическая конструкция), но героиня, слава богу, в форме. Единственное, десятилетний кальвадос — это именно то, чего ей не хватает на данном этапе. Непростая дама. Взболтать, но не смешивать! Столь тонкое понимание алкоголя приходит с годами плотной практики.

Попав в переплет и едва уцелев, Олеся избавляется от попорченных вещей — кашемирового пальто и изуродованных перчаток. Затем «порывшись в чемодане и найдя теплый свитер цвета лаванды и черный кожаный пиджак», подкрасившись и улыбнувшись, она снова выходит из номера. Навстречу новым приключениям? Восхищение характером девушки передано достаточно ясно. Но опять же — от имени кого? Странно слышать подобные текстурные особенности женской верхней одежды от бесплотного существа мужского пола.

Работа читается безотрывно, хотя выглядит местами как хаотичное нагромождение случайностей — от трагических до слащаво сентиментальных. А местами и загадочных.

остатки неоново-зеленой жидкости. (Неон — бесцветный инертный газ, поверьте, я знаю).

заговорил по-французски, но не картаво, а шепеляво… Дислалия (картавость) есть дефект речи. Не выговаривается один или несколько звуков. Особенность произношения звука «Р» во французском принято считать грассированием. Шепелявить — неправильно произносить свистящие и шипящие звуки. «Не картаво, а шепеляво» — это как?

И все же автору респект — тема была поднята объемная, сложная, светлая и раскрыта она в целом понятно, в результате импрессия от самой идеи позитивная.

 

            МБ: Ну, а теперь, чуть успокоившись…

Такое читать обидно, но вовсе не смертельно. Давайте попробуем сделать из случайно разбитых яиц не «болтушку», а воздушное безе.

Имеется: несомненное чувство слова, понимание сюжета как основы малой формы и желание выстроить сладкую историю. А что еще надо?

Собственно, не так много: разобраться — для кого и зачем ты пишешь. Для массового чтива — вот и славно. Ничего не трогаем, все оставляем как есть. Женская проза (здесь, в отличие от рассказа Ренаты Юрьевой, речь идет именно о гендерной составляющей) вся такая — милый вздор, который легко простить блондинке и невозможно серьезному рассказчику, странный тон повествования — то ли флер, то ли вуаль, то ли туман, придуманная ненастоящая любовь, нарошношная сериальная действительность, шаблонно-красивые липучие фразы…

В серьезной литературе так не канает, извините за фольклор. Но стоит ли переучиваться? Специалистов по выпечке безе надо беречь и лелеять. Потому что безе — это сладко. А сладкого так мало в жизни… И я почему-то не особо сомневаюсь, что рассказ в итоговой книге будет. Вишенкой на торте.

 

 

Валерий Калашников «СИМА»

 

СК: Приятная работа, легкая и одновременно глубокая, чуточку небрежно структурированная, но это можно отнести в равной степени и к достоинствам и к недостаткам. Внимательный взгляд, отменная наблюдательность, психологизм, самоирония, уверенное владение словом, все вместе дают искомое — достоверность и чувство полного погружения в сюжет. Пусть незатейливый, но точно и глубоко психологически прописанный.

Искренне жаль Симу. Правильная была женщина, добрая, простая, отзывчивая, но с точки зрения двух друзей счастье обошло ее стороной. А так ли это?

 

МБ: Один из членов жюри в прошлом году рассказ Валерия Калашникова назвал лучшим рассказом конкурса.*

Стал ли Валерий писать по-другому? Нет, да и зачем? Повторю то, что сказала тогда: вот когда работа нравится, о ней и говорить особо нечего. Да и Сергеем к тому же сказано практически один в один, что хотелось сказать мне.

­­­________

 

            * Валерий Калашников «Майский жук» — «Песня» том первый, М.. Дикси Пресс, стр. 163

 

 

Алексей Архипов «ПРЕВРАТНОСТИ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ»

 

СК: Воистину правы англичане: сатана всегда найдет недостойное дело для праздных рук! Чего только от безделья и бездуховности персонажам не приходит в голову! Читаешь получившиеся басни в прозе и недоумеваешь — смеяться или плакать? Скорее плакать. Обе ситуации фарсовые, гротесковые, за гранью реального, а потом постепенно становится не по себе — а может быть это не авторской фантазией? Вдруг люди впрямь так и живут? Бедна и несчастна страна, в которой ее граждане всерьез «развлекаются» подобным образоми

Автор смакует ситуации, подает их ярким, едким, язвительным языком, желая, без тени собственной улыбки, рассмешить читателя, чтобы через горький смех он, читатель, проникся мужским шовинизмом? Бессмысленностью бытия?

В результате в финале тоже хочется воскликнуть «Горько!», но отнюдь не по поводу несостоявшегося поцелуя молодоженов. И заодно полюбопытствовать — откуда рассказчик знает, куда закатилось злосчастное кольцо и почему он смолчал? Любовался представлением?

 

МБ: Ну, пусть и смакует, отчего бы ему и не посмаковать? Велика страна, а побасенки, где бы их ни рассказывай, всяко слушать интересно да поучительно. Тем более, что сказка — ложь, да в ней намек.

Вот когда такие истории так, как это делает автор, некому станет рассказывать, вот тогда и Русь кончится. А пока волен один рассказывать, а другой на ус наматывать, она, настоящая Россия, Россией и останется.

 

 

Надежда Сапрыкина «ТИМОША И ДРУЗЬЯ»

 

СК: Основные действующие лица этой сказки:

Тима, Тимочка, Тимоша, Тимофей, Тимофей Андреевич — мальчик.

Тима, Тимочка, Тимоша — сказочно умный и наблюдательный говорящий попугай.

Прошка — домовенок.

Антошка — сначала грустный, а потом веселый соседский мальчик.

Родители детишек. Бабушка (по мнению дедушки, кудахтающая иногда, как курица) и дедушка (по мнению бабушки, иногда старый хрыч).

Добрая сказка с элементами мистики, юмора и некоторыми неприятными обыденностями нашего быта, не очень ровная по тону, но увлекательная.

Взрослые поймут добрый замысел автора. Поймут ли дети? Не уверен. Запутаются в фантазиях и именах.

 

МБ: Однозначно, по сравнению с прошлым годом, автор выросла. Окрепла, стала почти матерой рассказчицей. И хорошо, что она работает в своей несколько странной, но милой манере на стыке сказки и полуправды. Сегодня ее уже начали понимать взрослые. А про детей мы ведь и не знаем. Может, они ее давно уже понимают, а?

 

 

Мария Купчинова «СВОИ»

 

СК: Рассказ ярко разделен на две части. На мой взгляд неравные, потому что первая часть не выглядит завершенной. Не только потому, что ей отведена роль обрамления основной темы. Оклад ведь не должен затмевать картину? Не знаю — таков замысел или так получилось — не очень ровно, со смысловыми и лексическими шероховатостями, но роль свою первая часть выполнила.

Вторая, историческая, в силу своей экспрессии и накала страстей подавила всю «надстройку» и косвенно показала ее, так сказать, необязательность. Эпизод гражданской войны вполне мог и сам прекрасно существовать обособленно, в чистом виде, отдельным мощным, как это мы прекрасно видим, произведением. Но автор решила как решила…

 

МБ: Что-то я часто спорю со своим замечательным литературным товарищем… Вот и теперь мне хотелось бы чуть-чуть порассуждать. Есть такая хитрая штука — рефлексия. Это не в прямом смысле «обращение назад», не только и не столько в историческом, но более в психологическом: сравнение себя с собой идеальным. А литературная рефлексия, как мне видится, заключается в том, чтобы сконструировать определенный пространственно-временной континуум и обратиться к нему с позиций тоже как бы идеальных. За неимением другого времени и пространства, с сегодняшних. Вот и объяснения. И сразу вопрос: так ли они, сегодняшние, «идеальны»? Не продолжаем ли мы с упорством дрессированной блохи меряться прошлым? Не потеряли ли что-то важное в настоящем?

 

 

Ольга Чубарова «ЗМЕЯ С СОБАКАМИ»

 

СК: После окончания чтения этого рассказа, потрясшего яркостью, сочностью, точностью, лиризмом, настроением, завершенностью и цельностью, первое, что приходит на ум — искренние овации не только безусловно и безоговорочно автору, но и… устроителям конкурса. Не могу себе представить эту историю в другом, усеченном, формате.

Показанные жизненные перипетии горожан-дачников органичны и совершенны, насыщены высококачественным юмором и так здорово ложатся на душу, что местами текст просто материализуется перед глазами, как отличное кино.

Подытоживая скажу — выстрел в яблочко! Давно не читал ничего подобного. Браво! Это без оговорок великолепно.

 

            МБ: Ну, тут я вряд ли стану спорить. У меня, возможно, не столь бурные реакции на Ольгу, поскольку я готовила к печати книгу, в которой она представлена повестью и тремя рассказами*, и я еще с тех приснопамятных времен знаю ее потенциал, но скажу еще раз — согласна. Глаза у Ольги открыты для мира и для того, чтобы видеть все его цвета. Видеть в малом большое, в тонком — обширное, четко различать и разграничивать все оттенки литературного спектра.

 

_________

* «Вечный двигатель лета» — М., Дикси Пресс, 2013

 

 

Валентина Панасовская «КТО-НИБУДЬ ДА УСЛЫШИТ»

 

СК: Немного неровное, нервное, непричесанное произведение. Подобную оценку можно было бы дать рассказу, если бы не тема. Ровно и спокойно говорить о таких вещах невозможно, теряется обязательная экспрессия. Всплеск чувств, упрощенный язык — единственно правильный выбор, ибо вызывает больше эмоций и веры сказанному, чем стилистически выверенный гладкий язык. Здесь лексический сумбур скорее в плюс, он добавляет искренности, скрепляющей разные части в одно целое.

Безусловное «да» выбору темы и способу ее раскрытия.

 

МБ: Это на самом деле очень интересно — как стихи становятся стихами. У каждого по-разному. И хотя остановить мгновенье остается задачей невыполнимой, но почему бы не попытаться в очередной раз?

 

 

Георгий Панкратов «РАДОСТЬ»

 

СК: Ода безымянного человека, посвященная своим возвышенным чувствам, спонтанно возникшим к вылепленному им и его «родной», снеговику.

 

«Снеговик — настоящее новогоднее волшебство, абсолютное счастье, что ничем нельзя подменить. Это вся красота мира, вся прелесть жизни, все добро и любовь, на какие способно творческое человеческое сердце. Новая жизнь, порожденная им в радости, в светлом и открытом настроении, искренний порыв души. И вот стоит он теперь, и улыбается, и поздравляет: с Новым годом! И верит человек, что и у него самого, и у родной его, и целого огромного города, мира — начинается новая жизнь. С чистого, как белый снег, листа».

            Заморочено, но в целом понятно, хотя вербальное воплощение скорее небрежное. Снеговик вылеплен «едва достающим до колена». И человек с этаким лилипутом «обнимался»? Желание украсить «маленький шар головы» снеговичка шапочкой «колпачка от ингалятора» или «куском камня» объяснимое. Но как резко диссонирует с главной идеей! Здесь просто смысловой капкан — какой ингалятор? Что за колпачок? Кто помнит, как выглядит ингалятор? А колпачок от него? Возможно, это придирки — да мало ли как они выглядят? Согласен, но тогда зачем их вводить в пафосный философско-лирический текст, если это неважно? И «кусок» камня. Все перечисленное: красоту, абсолютное счастье, добро, любовь от творческого человеческого сердца — украсить куском и покрыть колпачком?

С этого места прелесть рассказа испаряется. И уже не интересно, кто спутница человека, загадочная «родная» без собственного имени — дочь, жена, тетя, бабушка? И в какое время происходит действо — перед католическим или православным Рождеством? Новый год был или наступает? По большому счету оно, конечно, тоже неважно, но хочется хоть что-нибудь понять, коли рассказ дочитан до конца.

 

Работа опубликована в книге автора «Российское время» издательства Чтиво. СПб 2019г.

Покупка: https://chtivo.spb.ru/book-rossijskoe-vremja.html

 

            МБ: На самом деле — обидно. Рассказ очень неплохой, но, думается, предполагалось, что условия конкурса будут выдержаны. Впрочем, на сайте в архиве текст останется. В книге его, боюсь, не будет.

 

 

Виктор Еремин «МНЕ НУЖЕН СЮЖЕТ»

 

СК: Легко и просто о жизни. Легкость и простота изложения достигаются трудом и опытом. Что автор и продемонстрировал. Если не заморачиваться поиском формальных признаков литературного произведения, то все вполне читабельно. Но пора уже и делать шаги вперед и выше — со словом автор дружит, вполне по силам отойти от перечисления событий, суть и канва которых из работы в работу не меняются.

… Провинциальный «пейзаж» грустен и уныл — кругом разруха, тлен, деревни умирают, работы в глубинке как не было так и нет, случайно попадающиеся люди грубы, лживы и выживают благодаря нелегальной занятости. Общую депрессивную картину усугубляет бравый голос первого лица — да знаю я их всех как облупленных, вижу насквозь, меня не проведешь. Столичная жизнь научила блефовать уж получше некоторых. Характерная сниженная лексика подчеркивает «моральное» превосходство горожанина над ущербными аборигенами.

На меня наезжают? Покажу пистолет.

Женщина принимает меня за другого? Она послабее и одна, эту припугну просто и доходчиво — в глаз получишь. Очень мило — герой подсадил попутчицу определенного толка и заставляет ее восполнять собственную творческую несостоятельность. При этом принуждая ее соблюдать правила приличия в рамках своего личного понимания этикета.

От подобных картин на душе еще грустнее — река течет, и сколько раз в нее не входи, она та же самая.

Что порадовало — теплота, с которой описаны родные. Это сильно. И не надо искать сюжет на стороне, он уже есть в памяти и в душе.

 

            МБ: Есть такая вещь — литературное кокетство. Вот уж не ожидала его от Виктора! А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо. Впрочем, возможно, Виктор ждет каких-то слов ободрения? Так у меня они есть. Автор умеет писа́ть. Умеет! Без всяких «но».

Так что, надеюсь, в будущем обойдемся без дополнительной опции, включающей  в себя книксены и расшаркивания.

 

 

Людмила Колосова «ЗАПИСКИ ИЗ ЖЕЛТОЙ ПАПКИ»

 

СК: Не имею права обсуждать эту работу. Летописи не обсуждают. От себя добавлю — у войны есть изнанка, и следующие поколения обязаны это знать. Самые ценные, потому что правдивые и честные воспоминания о том времени можно услышать именно из уст очевидцев камерно, не в актовом зале и не перед нетерпеливым корреспондентом и, конечно, не за один раз. А свидетелей становится все меньше и меньше… Красивых кинематографических побед все больше и больше…

Рассказы не «участников ВОВ», а реальных фронтовиков раскроют и дадут объемную правду тем, кто хочет ее знать. Дадут полнее и четче, чем что-либо увиденное даже высокохудожественное на сцене или экране. И хроника не донесет до потомков то, что пережили люди во время войны и после нее.

Автору сердечная благодарность. Колосову Анатолию Ивановичу — мое глубокое уважение.

 

МБ: Это было здорово, включить дневник отца в свой рассказ. Другая стилистика, другое мировоззрение. Мы пытаемся писать про войну, но мы другие. Мы другие! И как бы мы не пытались влезть в их кожу и мускулы, у нас это не получится. Поэтому тон, который выбрала для своего рассказа Людмила, на мой взгляд, самый правильный, может быть, единственно возможный в рассказах о войне.

 

 

Майкл Лиц «АЛЯПОВАТАЯ ВСЕОКРУЖНОСТЬ»

 

СК: Автор наблюдателен и точен, все очень интересно, свежо и не лишено изящества. Употребленный в меру словесный эквилибр украшает бессюжетный текст, находки великолепны и даже с объемом все замечательно. Потому что, уж простите, много такого текста — на истинного любителя.

Не могу не отметить — по сравнению с прошлым годом налицо заметный прогресс.

 

МБ: Вернусь к своему амплуа и сравню текст автора… С чем бы его сравнить? Придумала. Японцы исхитряются готовить вкуснейшее блюдо (не пробовала, но предпочитаю верить на слово) из рыбы фугу. Смертельно опасный аттракцион как для повара, так и для клиента ресторана, решающегося на столь экзотический шаг.

Пройти по грани, не отравив вкуса читателя, достойная задача. Блюдо, достойное вкушающего его.

 

 

Химена Бокетто «ПИСЬМО НЕДОСТОЙНОМУ СНОБУ»

 

СК: Я очень надеюсь, что этот проникновенный монолог — признание в любви на удивительно хорошем русском — дойдет до адресата.

Кто знает, может быть Он читает «новых писателей»? Время от времени чудеса, когда речь идет о глубоких переживаниях, случаются не только в сказках.

Получилось все здорово — мягкими тонами передано настроение и черты характера влюбленной: гордость, скромность, романтичность и в то же время здоровый практицизм и глубокое понимание людей.

Обращение в названии обобщающее, и хочется убедиться в его правильности. И объяснение следует.

Загадочный НС не образец мужественности и ума, и женщина, не потеряв самообладания от чувств, с грустью это отмечает, отдавая отчет в том, что тот, кого она любит, равнодушен, тривиален и не лишен нарциссизма. Но идеала не существует, увы…

Крепкая, качественная, многогранная работа. Гармоничная, завершенная, лиричная. И загадочная — откуда такое владение литературным языком? Кто учитель? Кому выразить благодарность за ученицу? Даже цепляющий фрагмент фразы «… но конечно без никаких попыток» выглядит милым и органичным в общем контексте.

Что касается эпиграфов, мне кажется, они лишние, они дублируют название, хотя текст и сам по себе прекрасно открывается и справляется со своей задачей. Без них радость понимания происходящего была бы острее.

Подытоживая, безусловно похвалю автора, хотя где-то глубоко пульсирует недоверчивая мысль — а не розыгрыш ли это? Уж больно хорош и выверен язык.

 

            МБ: Нет, все же, думается, не розыгрыш. Есть некоторые стилистические моменты, которые свидетельствуют, что «нездешняя грусть» (как сказал поэт) именно «нездешняя». И это очень здорово, когда так любят русский язык. Поскольку, ну он действительно очень красив…

 

Татьяна 100Рожева «ЯНИНЫ ЯНВАРИ»

 

В 322 строки, в 2872 слова, в которых нет ни одного лишнего, уложить события так, как будто все было воочию, рядом, за стенкой в коммуналке, в пыльном московском дворе, как будто жизнь проходила перед глазами.

Абсолютно правильно выбранный серьезный лаконичный стиль с редкими вкраплениями сочного юмора лично меня привели в состояние тихого восторга.

Женщина — хранитель очага. Русская женщина — вдвойне, если не втройне. А уж в советские-то времена, особенно в самом начале — даже и представить во сколько раз сложно. Стержень, опора, добытчик, порой защитник, а ведь еще и дети. Их воспитать, вытереть слезы и сопли, да не только им, но и мужу, если таковой рефлексирующий имеется. Нету? Тогда себе. Недаром советский фольклор был горек: я и лошадь, я и бык…

Все перенесла она, все перетерпела, выстояла, сохранила в себе любовь и дальше по эстафете передала.

Понимаю, здесь не место, но не смолчу — прочитав этот очень теплый и не очень объемный рассказ, я вспомнил, как появился в закрытом НИИ, который имел отношение к наработке оружейных элементов таблицы Менделеева. В лаборатории работали в основном женщины. Самые простые женщины. Из Москвы, Мытищ, Отрадного. Люба, Таня, Люся, Нина, Валя, Аня, и еще много-много имен — мужчин было мало. В разы меньше. В основном, начальство. По шесть месяцев в году девушки проводили в командировках в закрытых городах, воспитывали детей, писали диссертации, отпрашивались в магазины, чтобы купить что-то красивое или нужное в дом, детям, мужу, в общем, они хотели жить как обычные люди и не рассматривали себя особенными, выдающимися и уж тем более героическими. Приходя утром на работу, они загоняли внутрь свои проблемы, тревоги, заботы, переодевались, подходили к вытяжным шкафам и кропотливым ручным трудом доводили до ума сырые, смертельно опасные технологии нарабатывания атомного арсенала. Женскими руками были созданы наши бомбы. И не только. Их руки, зачастую подменяя мужские, вытягивали страну в окопах, в метро, в детских садах, школах, поликлиниках — везде, где только можно. Они подставляли плечи там, где некому было подставить и делали это с честью, не забывая оставаться любящими, красивыми, добрыми, приносящими уют и тепло.

Сколько их — героинь, которые преодолевали все или почти все на своем священном пути к счастью и покою в семье? Перед нами история еще одной — замечательной нашей современницы, Янины, с гордостью и любовью представленной нам дочерью героини. Героини в обоих смыслах. Я воспользуюсь возможностью и скажу «Браво» им обеим. И спасибо.

 

МБ: После подобного панегирика мне остается только примолкнуть, чтобы не схлопнуть создавшейся атмосферы. Чу! Пора, пора коня на скаку останавливать…

 

 

Анастасия Горан «БЛЕФ»

 

СК: Рассказ написан сухо, стилистически сниженной лексикой, с вкраплениями обычной небрежности — «тревожный звон… начал гудеть», «жестко хохотнул», «памятник с фотографии», «самый большой госбанк страны», «кушать», «прошло практически две недели», «практически из воды сухими вышли», «практически уже была готова», «практически перебил».

Отрицательные персонажи улыбаются, героине с ее «чувством юмора», которое так нравится прорабу, тоже смешно, но голый сюжет не дает причин веселиться читателю — суть событий постная, интрига убита, потому что развитие дается одновременно с двух сторон, герои схематичны, отчего все действующие лица не вызывают симпатии — и те, кто должен восприниматься положительными и те, кто мошенники. Причем, про последних писано с большей теплотой (дети, семья, мотивация, чуток биографии), чем про «честных». Получить удовольствие от приведенных телефонных препирательств сложно, зная, к чему приведет концовка. Но с ней как раз получился сюрприз — она, как таковая, отсутствует. Невнятное завершение поставило точку на истории? Или на паузу? Или далее все перейдет «на бумажные носители?» Читателю остается дорисовывать финал в соответствии со своими эмоциями и фантазиями.

 

МБ: А мне рассказ понравился. То есть все, что сказал Сергей, правильно, а рассказ тем не менее понравился. Есть в нем какая-то слепая правда, нутряная, что ли. И все эти шероховатости — они, ну не к месту, конечно, лучше бы без них, но как-то простительны, что ли. Есть в рассказе атмосфера, а это ой как немало. И когда уходишь из текста, еще вся в нем, и понимаешь, что это не художественное произведение, а такой именно скол реальности, и что ничего сделать невозможно (а что сделать — будь у тебя автомат, что, пошла бы валить этих сук, да?), то уходишь с ощущением того, что тебя это вот прямо зацепило-зацепило. Оказывается, что-то еще тебя цепляет в этом мире, что ты еще не вся каменно-улыбчивая и безобразно величавая, а живая. И за это автору мое искреннее мерси.

 

 

Сергей Тарасов «ДЕЛЬФИНЫ, ВОЕВАВШИЕ НА НАШЕЙ СТОРОНЕ»

 

            СК: Рассказ вышел средней руки из-за его мозаичности, вполне может быть и непреднамеренной. Мозаичность проступает почти в каждой строчке, отчего кажется, что где-то все уже читано, слышано, видено. Часто употребляемые определения, расхожие фразы, готовые обороты придают тексту сходство с пазлом, а хотелось бы все же авторской живописи. Автору есть что сказать, но он предпочёл это сделать чужими словами.

Вот, ей Богу, писал бы автор без красивостей, без стилизации под «путевые заметки» и было бы интереснее. И уж точно не красит текст «по лицу струились капельки пота». Струя есть вещь неразрывная.

 

МБ: Сделать из впечатлений о туристической поездке полноценное литературное произведение? Почему бы и нет? Но задача проста лишь на первый взгляд. Рассмотрим такое понятие как новизна текста. Факты как обстоятельства места и времени действия в этом случае не мешают нам строить объективно новое литературное здание. Дело не в фактах, а в их интерпретации. А вот тут начинаются сложности.

Мы имеем миллион первый текст на эту тему. Значит, придется подавать его как-то не так, как это делалось другими. Иначе — миллион первый текст на эту тему.

Что мы имеем в наличии? Вот собственно миллион первый текст на эту тему мы и имеем. Да, порой вполне сносный стилистически, порой вполне грамотно структурированный, иногда свежий, иногда затертый язык.

В общем, все как обычно. Достаточно ли этого будет судьям, чтобы пропустить рассказ в шорт? А вот название у рассказа чудесное. Зачетное название.

Посмотрим.

 

 

Анна Швецова-Рыжикова «ЧЕРЁМУШКА»

 

СК: Ярко, сочно, честно. Исповедь, признание в любви. Настоящие чувства не зависят от обстоятельств, а уж они-то у ушедших поколений были ой какие непростые. Но сохранили люди свои устои и передали эстафету детям и внукам. У англичан есть поговорка: детей не воспитывают, они учатся, сами глядя на родителей.

Пожелаю автору сил и держаться своего пути. Он, благодаря отцу и маме, как мне видится, верный.

 

МБ: Неровный рассказ. Словно два человека писали этот текст-исповедь. Там, где в дело вступал поэт, а Анна — поэт настоящий, продуманный, умный, там мне хватало всего — яркости, честности, образности. Прозаика мне немного не хватило — в малых деталях, в нюансах, в оценках. Но в целом вещь получилась такой, какой задумывалась. Спасибо за память, это ценно.

 

 

Надежда Артёмова «ОДНА НОЧЬ»

 

СК: Что тут скажешь — пером водила уверенная рука профессионала. Актуальные сюжетные линии, впечатляющее построение фраз, мощная интрига, органичные диалоги держат цепко «от и до» на вдохе, как в рентгеновском кабинете: «вдохнуть и не дышать».

В итоге приходит долгожданное облегчение всем. Нарыв лопнул, люди снова закружились в своём танце, но уже в иной диспозиции.

           

            МБ: Не корысти ради, только пользы для… Если по гамбургскому счету, а иного автор и не примет…

Недостатки у рассказа есть. К примеру, искусственное утяжеление фразы, такое специальное авторское, прямо вот педалирование. Да, расставить маркеры — это замечательное умение, мало кому удается. Но зачем к этим «минам» привязывать красные флажки? И вот, вместо того чтобы взорваться и погибнуть, мы, читатели, резко тормозим… Я должна была погибнуть и потом возродиться. А я не погибла, увы.

Но… Рассказ на самом деле мощнейший, это надо отметить. И да, все это сделано специально и мастерски. Автор все видит и знает что делает. И, возможно, мои претензии вовсе и не претензии… А может это зависть, а?

 

 

Анна Мирошниченко «ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ»

 

СК: Раз за разом автор демонстрирует приверженность своему собственному оригинальному стилю, который вполне можно назвать прозой для интеллектуалов. Плотная, многослойная,  лабиринтная, олдскульная,  она не подойдёт нетерпеливому читателю, любителю экшн аркад, потерявшему навык удивляться простым вещам, если они даются без надрыва и сенсации.  Отдельный бонус здесь, несмотря на разрыв времён, четкий ритм повествования, анданте мысли и действа, успокаивающий читателя и дающий надежду на оптимистичное будущее. Что безусловно является еще одним признаком авторского стиля.

 

МБ: Анализ. Вот то слово, которое рождается первым после чтения рассказа. Всего — собственных ощущений, чужих слов, сторонних действий. Психологизм. Точность. Умение очень серьезно пересмотреть всю себя, без ссылок на обстоятельства, без снисхождений к себе. Очень вязкий, но, удивительное дело, совсем не мешающий чтению текст. Нет того, чего я так не люблю — искусственности вязания слов. Они все естественны, они к месту, они все по делу.

 

Заключительное слово

 

СК: Попробую кое-что прояснить. Про музыку — это красиво, а если по делу, то…

            Немецкий врач Маркус Герц как-то посетил одного больного, лечившегося по книгам, выписывая из них подходящие рецепты.

Осмотрев больного, Герц сказал:

— Я знаю, что послужит причиной вашей смерти. Вы умрете от опечатки.

 

Любое произведение искусства создаётся на основе воображения, образного мышления, наблюдательности и самое главное — профессионального опыта. Это основные элементы творческого процесса, без которых невозможно создать полноценное художественное произведение.

Автор может прекрасно владеть словом, быть членом того или иного писательского союза, может выбирать по условиям конкурса почти любую тему, но это не лишает его ответственности за достоверность представленного текста, за логику описанных событий и правдоподобие ситуаций сюжета. На этих китах держится уважение читателя к автору, доверие его к печатному изданию, к которому у всех читающих генетически заложенный пиетет и вера.

Почему я так рьяно отстаиваю точность в изложении?

Позволю себе повторить ответ, который я уже давал в другом месте.

Мне в свое достаточно давнее время было поручено написание инструкций по охране труда. «Работа творческая, — подсказало начальство, — подумай, прежде чем писать». Поэтому процесс начался с глубокомысленных размышлений — а кто их вообще читает? Сколько раз в год? Как читает?

Ответ явился быстро: «Как-как? Да просто! Один раз — невнимательно и при поступлении на работу. Или по диагонали при повышении в должности». Я и составил соответственно некую компиляцию, предполагая, что даже поручившее мне работу начальство сразу все подошьет в папку. Так оно и произошло. Но отдел охраны труда ознакомился с моими сочинениями и прочистил мне мозги касательно содержания того, что вообще выходит из под пера. Суть сказанного была ясна: я написал «под себя» — сделал тексты понятным только себе, на основании своего субъективного опыта, как лично я вижу общую картину процесса. А читать их будут совершенно разные люди, которые должны прийти к единому пониманию напечатанного, иначе… Уличенный в халатности, бурно вознегодовав и поёрничав вволю, я исправил инструкцию в соответствии с требованиями и впоследствии вспоминал об инциденте все реже и реже. Но время шло, и я начал понимать, что мои обиды и сопротивление были абсолютно беспочвенны…

            Раньше действительно инструкции существовали как вещь в себе. Но в восьмидесятые в Штатах произошел курьезный случай. Одна фирма, выпускающая дома на колесах, разрекламировала свой лаундж как суперудобный и безопасный. В машине были датчики сближения с другими машинами, слежения за разметкой дорожного полотна, был круиз-контроль, было еще что-то, что позволяло водителю в дальней дороге сильно не утомляться. Напротив, даже не возбранялось, как было сказано в прилагаемом глянцевом буклете, «приготовить и насладиться в пути чашечкой кофе», для чего чуть поодаль от места водителя на кухонном столе блестел никелем и хромом кофейный автомат.

Некий янки, купив такой дом-автомобиль, завел его и выехал на автомагистраль. Американские водители в массе своей правила соблюдают. Разрешено на хайвэе ехать со скоростью 60 миль — значит, так все и едут. Часами машины могут передвигаться в неизменном порядке, в котором они в некий момент времени оказались на дороге. Свежеиспеченный хозяин автодома встроился в поток, установил круиз-контроль, активировал все остальные системы безопасности и устремился к горизонту в едином стаде, с гордостью поглядывая по сторонам. Прекрасная машина! Ноги свободны, дистанцию с впереди едущим автомобилем держит сама, не выпить ли мне пока кофе? Убедившись в том, что трасса пряма, водитель сначала снял руки с руля, а затем, убедившись, что ничего не происходит, встал и отправился в середину салона — туда, где стояла кофемашина. Ведь буклет ясно приглашал — он может «насладиться В ПУТИ (!) чашечкой кофе». Мужчина успел включить кофемат, но не дождался, когда наполнится его чашка. Лаундж свалился с дороги на разрешенной скорости шестьдесят миль. Хайвэй плавно перетек в зону ремонта, где разметки еще не было и повернул чуточку левее. А дом гордо проехал мимо любезно расступившихся соседей прямо в придорожную кленовую рощу.

Был суд. Забинтованный хозяин дорогой покупки рвал и метал! «Я даже не успел заварить его! А мне обещали, что я буду им наслаждаться! Вот, смотрите! Здесь написано!» Разобрались быстро — виновата инструкция. Красивая сама по себе и безобидная на первый взгляд фраза внезапно открылась с другой стороны и обошлась производителю в несколько миллионов долларов убытка с последующим банкротством.

Неважно, что мужчина оказался идиотом. Топор, вырубающий написанное пером, не изобретен.

Среди определенных кругов история прогремела как гром. Заинтересованные лица с лупами бросились перечитывать инструкции.

С тех пор наши потребители с недоумением стали замечать — на всю импортную бытовую и прочую технику бумажное сопровождение выросло по объему в разы! Производители поняли, что время читающих прошло, что вникать в правила эксплуатации начинают после поломки или отказа покупки, хотя все выпускаемое проектируется дуракоупорным. Но и такой подход не всегда срабатывает, поэтому производитель старается обезопасить себя — пишет всевозможные предупреждения на случай претензий. Пустой Боинг-747 весит 180 тонн. Столько же весят и его чертежи в бумаге. А инструкции по правильной эксплуатации всех систем самолета весят в два раза больше. И все равно они падают.

 

При всем многообразии употреблений слова как такового, ценность напечатанного возрастает с каждым днем все больше и больше. И авторы должны об этом помнить, не расслабляясь на описании сюжетных линий, дабы не было смысловых «опечаток». Понятно, что последствий от не так прочитанного в нашем случае, скорее всего, не будет. Не умоляю писать художественные произведения в стиле воинских уставов и призывов типа «Не влезай — убьет!», прошу лишь помнить о внимательном и вдумчивом читателе, а мы все мечтаем именно о таком, для них и пишем, который имеет право на собственное мнение о вашем тексте. Как он вас поймет, будет ли уважать как серьезного автора, вернется ли он к вам в следующий раз?

Или, увидев новый плод вдохновения на вашем дереве творчества, с сомнением покачает головой: «Знакомое имя. Пожалуй, воздержусь. Было дело — читал…»

 

МБ: Я в своем заключительном слове буду гораздо более краткой. Просто давайте вспомним, как мы с вами заглянули в нашу ресторацию. И, оказывается: было вкусно, сытно и разнообразно. Чего всем остальным заведениям подобного рода и желаю.

А наша книжка точно получится в итоге неплохой. А может быть и вовсе удачной.

 

Сергей КАРДО,

член жюри конкурса «Новые писатели»

Маргарита БРИК,

редактор издательства «Дикси Пресс»,

координатор проектов «Новые писатели»

и «Метафорическая деформация»

 
html counter