Ангелина ЯНИ (г.Москва) Между Умной и Красивой

«А вам идет! — услышала она голос молодого человека, вдруг возникшего за ее спиной.  Она примеряла розовую шляпку в одном из бутиков ГУМа. — У вас хороший вкус. А вы не поможете мне подобрать шляпу для моей тети? Она практически не ходит, и попросила меня что-нибудь для нее купить».  Он говорил, что шляпка должна закрывать уши и что-то еще... 

«Вот это да! Вот это материализация мысли! И ведь как похож!» — думала она о своем в этот момент. Накануне она  смотрела  фильм «С легким паром», смотрела в сотый раз, но теперь как-то по-новому, может быть, впервые задумавшись о простом женском счастье. «Везет же некоторым! Неужели так бывает в жизни?» — искренне завидовала она Наде из Ленинграда. Нет, Андрей Мягков не был ее кумиром. Хотя, как актер, он, безусловно, ей нравился, но не являлся мужчиной ее мечты. У нее вообще не было мечты. С некоторых пор она совсем не думала о мужчинах. Она не терзалась проблемой, что заботила обезьяну: умные направо, красивые налево. Ее место было справа. Она была уже не так молода, носила очки, имела два высших образования и  вполне интеллигентный вид. Ее всегда считали умной, а мужчины, как известно, женского ума  боятся. 

Ее поклонники, как и прежний муж,  умом явно не блистали, но зато непременно отличались слабостью и, конечно же, не умели зарабатывать деньги. А, скорее всего, не хотели.  Их приходилось чему-то учить,  сподвигать  на подвиги, принимать решения за двоих. Она пыталась их понять и всерьез занималась психолингвистикой, была редактором книг по психологии. Имея аналитические способности, она любила складывать события, людей и слова в логические цепочки. Постепенно ее жизнь превратилась скорее в процесс решения определенных задач, нежели простым наслаждением или счастьем, тем более, женским.

Не желая разрушать стройность и целостность своего мирозданья,  водрузив шляпу на лысый манекен, она  вышла из бутика. Он догнал ее и предложил  вместе пройтись. Это был вечер,  31-е декабря. 

Они шли по предновогодней вечерней Москве.  Он что-то говорил, она его слушала, кивала при необходимости, улыбалась, но ее не было рядом с ним. В этот момент она жила в своей собственной вселенной, вселенной своих мыслей. Ей не был симпатичен этот молодой человек. Тем более, он был значительно моложе ее, хотя мог об этом и не догадываться. Несмотря на свой опыт и ум, внешне она выглядела достаточно молодо, особенно если была не слишком разговорчива. Но чем-то ей был интересен этот незнакомец, скорее даже не он, а сама ситуация. Она не верила в простые совпадения. В этом смысле она полностью была солидарна с Пушкиным, полагавшим, что «случай есть непознанная закономерность», поэтому с детства знала, что в мире не бывает случайностей,  она верила в судьбу.

«Не может быть, что я ему понравилась! — размышляла она. — Но зачем-то же он появился и именно перед Новым годом, как в фильме? Не в баньку же пригласить помыться?!  Уж очень он напоминает главного героя. Но чем?  Во-первых, — лоб, это точно! Да и вообще, есть что-то общее во внешности. С волосами также не густо. А в целом? Герой фильма был слабохарактерный, без стержня.  В «этом» есть что-то подобное, сразу считывается, что он явно слаб. Стоп! Мы с тобой это уже проходили и не раз. Опять придется жить за двоих. А уже так хочется, чтобы кто-то что-то решал за тебя, ну, или хотя бы за себя».

Тем временем он говорил, что одинок, интересовался, есть ли у нее друг  и с кем она будет встречать Новый год? До встречи оставалось четыре часа. Дело в том, что на  данный момент она тоже была одна, но, в отличие от него, не была одинока. Напротив,  она наслаждалась свободой одиночества! Хотя в Москве у нее было много друзей, но они разъехались по родственникам. Она же не полетела к родным в другой город, поскольку в каникулы решила отдать предпочтение деловым встречам. А незнакомец тем временем   предлагал покататься на машине, пойти в какой-нибудь клуб или к нему домой — в гости. Но она не была экстремалкой и всегда избегала острых ситуаций.  Поэтому, любезно поблагодарив его за предложение, отказалась, сославшись на выдуманное приглашение друзей.  Он проводил ее до метро, внес в свой мобильный ее сотовый номер, а домашний телефон написал на коробке с краской для волос «L´OREAL», купленной ею перед  знакомством. На прощание, бережно удерживая ее руку, поцеловал в правую щеку.

В Новый год ей не было грустно, тем более, что она сознательно в этот раз сделала такой выбор. Впервые за много лет наконец-то посмотрела  «Голубой огонек», и почти два часа наблюдала из окон восьмого этажа разноцветное небо, полыхающее зарницами  праздничного фейерверка. Впервые в жизни она наблюдала, как жители  «переговаривались светом». Внутри нее все ликовало и радовалось, как в детстве. Звонили и присылали SMS-ки  друзья, поздравляли, целовали, желали. 

На следующий день она обнаружила в телефоне неотвеченный вызов. Номер был не известен. Звонок был сделан через несколько минут после расставания  с предновогодним знакомым. Скорее всего,  это звонил он. Как же она не заметила, не услышала?  Почему?  Наверно в этом был свой смысл. Она не решалась перезвонить, она пыталась понять. В краткой встрече им был изложен жизненный принцип: если он сделал шаг навстречу к тебе, то следующий шаг за тобой. А значит, сам он уже не позвонит.  Выбор был за ней.

В последующие дни у нее была еще пара легких знакомств, когда они с подругами встречались в кафе. Но ее сердце оставалось по-прежнему спокойным. Предновогодняя же встреча, хотя и не вызвала ярких чувств, но заставляла к ней мысленно возвращаться. Такие события в своей жизни она считала важными, называя их «знаковыми». Уж слишком много получалось совпадений. Зачем же воплотилась в жизнь пережитая накануне «ирония судьбы»? Обладая знаниями психолингвистики, она искала логику в происходящем,  в том числе  в словах:  «Он подошел ко мне в ГУМе. Сразу можно выделить слово «ум».  Да и примеряла  ведь шляпу, а не туфли, например. А шляпу, как известно, носят на голове. А ум где у нас живет? Там же! Да, кстати, а где он написал свой номер телефона? На коробке от  краски для волос, а волосы  тоже растут на голове!  Так что же он искал во мне? Ум?»

Все ее выводы  полноправно вписывались во вселенную с названием «судьба». Для чего же она так много рассуждала? Скорее всего, чтобы просто принять решение, как воспользоваться предновогодним приобретением: то ли по прямому назначению — покрасить волосы краской и выбросить коробку, то ли воспользоваться коробкой, а именно номером телефона, написанным его рукой. Что же ей мешало сделать выбор?

Да, она явно не испытывала к нему притяжения, скорее в нем даже что-то отталкивало. Но что? «Так, вернемся к нашему герою из фильма, — проводила она очередной анализ. — Кем он там был у нас? Хирургом? Сам артист достаточно обаятельный, а «этот» хоть и похож, но при всей очевидной слабости, от него веет холодком, как от ножа. Точно! Ну, я же говорила, не мог ко мне просто так подойти нормальный мужчина. Все ясно — он маньяк! Подыскивал себе новогодний подарочек — очередную жертву. Подошел сзади, словно подкрался. Да и комплимент сделал как-то неестественно, слегка заискивая. Поучился бы сначала у умной женщины!»

С другой стороны,  ее женская интуиция говорила о том, что он действительно был одинок... Это чувствуется, да и психолога здесь не обманешь. «Встретились два одиноких человека, что в этом странного?!» — убеждала она себя. Да, но этот сценарий она тоже уже встречала в кино. Муж героини — известный артист — завел любовницу, и героиня  уехала в южный город работать редактором. Там ее обхаживал одинокий  «морячок-поплавок». Она долго противилась такой ситуации, а когда наконец-то сделала шаг навстречу, он, в конечном итоге, оказался аферистом.  «Как-то опять слишком похоже, — думала она. — Я — редактор,  он — маньяк, хорошенькая парочка! Ну, точно! Он не маньяк, он — аферист. Это же было понятно сразу! Маньяки — отличные психологи, как правило, бывают умными, все тщательно просчитывают, долго вынашивают свой план.   И жертву  выбирают легкомысленную, явно не такую, как я. А «этот» однозначно не из умных.  Говорит, что ищет шляпу для тетушки, которая не ходит. Спрашивается — зачем она ей?»

К счастью, она хорошо понимала, что голова дана не только для того, чтобы шляпу носить, а посему всегда использовала ее по прямому назначению. «Да, дело в шляпе!» —подумала она и уже без сомнений выбросила дразнящую коробку.

*   *   *

Дальнейшие дни протекали вполне равномерно, а скорее — бессмысленно тянулись. Она отлично усвоила истину графа Калиостро о том, что «время надо наполнять событиями, тогда оно летит незаметно». Но событий не было. После предновогодней встречи в ней что-то изменилось: беспокоила необъяснимая неудовлетворенность собой, работа перестала приносить наслаждение, учеба закончилась, друзья куда-то растворились. Она их не обвиняла, считая причиной всему обстоятельства, называемые ею «судьба». И потому хорошо знала, что на судьбу обижаться бесполезно, с ней можно только договориться.

Она долго не заходила в ГУМ и даже  сознательно обходила его стороной. Тем временем приближалась весна. Весну она не любила, соглашаясь с Пушкиным: «Весной вонь, грязь, весной я болен». Но эта весна отличалась от предыдущих. Во-первых, она не заболела, как это было обычно. Более того, город блистал чистотой, почки на деревьях распустились раньше времени — глобальное потепление откровенно давало о себе знать. И в этом надвигающемся планетарном изменении она вдруг глубоко почувствовала, как воздух, пропитавшись свежим зеленеющим озоном, стал наполнять все ее существо волнительным предвестием. Ей захотелось соответствовать этим новым ощущениям и, прежде всего, новым запахам. Она отправилась в парфюмерный магазин.

Проведя достаточно много времени в благоухающей ауре многочисленных ароматов, она так и не смогла определиться с выбором, она устала, у нее заболела голова. И она уже направилась к выходу, но внимание привлек симпатичный мужчина средних лет в сером костюме, с любопытством изучающий элегантные зеленоватые флакончики. «Есть же на свете счастливые красавицы, которым мужчины так трогательно выбирают подарки», — моментально оценила она ситуацию. «Девушка! Не уделите мне время? — было понятно, что он обращается к ней. —  У моей сестры  день рождения, а я никак не могу определиться с выбором. Дело в том, что она очень похожа на вас — такая же изящная и воздушная… и красивая, — помедлив, добавил он. — Я подумал...»  Но она его уже не слышала, ее захватила сокрушительная волна глубокого голоса и стала окутывать все ее затрепетавшее создание. Ей вдруг становилось тепло, спокойно, не болела голова,  расхотелось куда-то спешить. Все цели, ради которых она постоянно отказывала себе в простых житейских удовольствиях, стали превращаться в сероватые облачка и медленно парили в воздухе, сливаясь с витающим ароматом духов, замедляя  ритм текущего времени. В этой  легкой дымке она вдруг почувствовала себя сереньким беззащитным котенком, подобно облачку свернувшимся клубочком, которого бережно накрывали пледом.  «Но ведь духи — это так индивидуально...» — еле слышно произнесла она, с трудом пытаясь вернуться в окружающую действительность, наполненную флакончиками, витринами и зеркалами. Теперь она старалась уловить, в какой  из реальностей, впервые в жизни, ее назвали красивой. «Вы знаете, она просила именно духи и сказала, что из моих рук будет рада принять хоть бензин!» — сказал он, обаятельно и все также глубоко смеясь. «А как зовут?» — уже искренне проявляла она интерес, окончательно спускаясь из-под облаков.  «Николай», — ответил он, слегка прищурившись в улыбке, проявляя лучики в уголках серых глаз. «Сестру! Сестру как зовут?!» — уточняла она. «А, сестру?! Василиса!», — добавил он, извиняясь. «Замечательно!» — восхитилась она, зная, что это имя, как и мужское — Василий, отвечает именно за запахи. Обрадовавшись, что в ее вселенной все сразу же сошлось  и не надо решать никаких задач, она с удовольствием приняла участие в выборе подарка, прилагая  весь свой опыт в парфюмерии, психологии и просто житейский, а точнее женский.  Она говорила, что по запаху духи делятся на те, что для себя и что для других.  «День рождения — это  день, когда имениннику нужно ближе узнать самого себя, поэтому духи лучше выбрать не слишком резкие, — выкладывала она свои познания. — Имя Вашей сестры ассоциируется с цветком, синим цветом, небом, воздухом. Значит, запах лучше выбрать цветочный, но легкий и прохладный…»

Они оба остались довольны совместным выбором и, расплатившись,  направились к выходу.  И это был поистине «выход», ее выход: он бережно поддерживал ее под руку, а  ее взволнованные каблучки звонким эхом чеканили скользкий глянец зеркального мрамора. «Я красивая! Я красивая!» — радостно подстукивало в ритм каблучкам ее клокочущее сердечко. Она с волнением  проходила сквозь раздвижные створки стеклянных дверей, которые словно отсекали ее прежнюю жизнь, и приглашали в новые возможности. Но эти новые возможности, конечно же, были связаны с Ним! Ей не хотелось расставаться с человеком, дарящим уверенность, спокойствие, жизнь. Не надо ничего решать, сопоставлять и прогнозировать. Ей просто ХА-РА-ШО!!! Больше она не пыталась понять, на какого героя из фильма он похож, и что там по сценарию должно быть дальше. Ее вдруг пронзила мысль о том, что она теперь сама может поставить, а точнее,  просто прожить свой собственный фильм — фильм под названием «Здравствуй, жизнь!» В ее арсенале уже вполне было достаточно знаний и событий, рассказывающих о том, кого нужно любить, кого понимать и как выбирать духи и шляпы.

«Вы знаете, будет несправедливо, если этот подарок я буду вручать один, — вдруг озвучил он ее первый жизненный кадр. — Без вас  я  никогда бы не сделал столь удачный выбор.  Давайте поедем вместе,  Василиса будет очень рада!»  В ответ она произнесла что-то невнятное,  слова путались. Было неловко, но ей так хотелось впитать до дна эту счастливую капельку живительного времени, нежданно возникшую из обычного парфюмерного флакончика. Они направились  к машине.

*   *   *

После дня рождения Василисы он отвозил ее домой.  Шквал эмоций, пережитых впечатлений и запахов окончательно сморил ее, и она стала засыпать, уютно подобрав под себя ноги, на переднем кресле серебристой «AUDI».  Перед глазами мысленно проносились какие-то образы, люди, Василиса и ее гости, пузырьки с духами, Пушкин... Мысль о Пушкине приятно растекалась в ней  теплом. «Что-то там у Пушкина про весну еще было? Кажется: «Весна, весна, пора любви…» И все-таки, как хорошо, что у Пушкина была такая заботливая няня», — подумала она, засыпая. Он бережно укрыл ее пледом.