Лара Вивальди (г. Севастополь) ПРЕКРАСНОЕ МГНОВЕНИЕ

Тогда наша героиня была ещё совсем молодой.

Тогда обыкновенная серая жизнь казалась ей прекрасней, нежели тёплые солнечные дни в двадцатых числах мая. Когда впереди ещё целых три месяца лета, а природа вокруг уж совсем "распрекраснилась". Кажется, будто где-то глубоко внутри человеческой души прячется прекрасный ангельский голосок, заставляющий петь прекрасные песни о замечательной жизни. Он так и рвётся наружу. Ведь правда? Жаль только, не все из нас умеют петь так, как поют ангелы.

Наша героиня как и каждый день уже около двух лет в 18:43 стояла на остановке в ожидании очередного старенького горного троллейбуса, набитого людьми, словно селёдкой в разваливающейся бочке, которая вот-вот и вовсе взорвётся.

В трёх широких шагах от нашей героини на низенькой пошатывающейся скамеечке сидели мама с маленьким сыном. Хоть того мальчика нельзя было назвать маленьким. Он с жадностью впихивал в себя конфету за конфетой, не обращая никого внимания на двух опьянелых "весенними праздниками" краснощёких рыбаков с пустыми вёдрами в руках и самодельными удочками, переломанными пополам. Они никак не могли оторвать глаз от молодой красивой светловолосой девушки, предпочитающей исключительно модные французские наряды — нашей героини.

Она же в то время с неким опасением размышляла о людях, целиком посвятившихся в рабы спиртных напитков и даже придумывала им довольно скверные наказания только из-за того, что они смеют появляться на улице в таком виде.

Девушка никогда ещё так пылко не жаждала взобраться на борт рогатого общественного транспорта, как сейчас. Вдруг один из рыбаков сделал решительный шаг навстречу прекрасной незнакомке и тут же свалился наземь, с радостным выражением целуя то самое место, где только что стояли его грязные резиновые сапоги. Послышалось приближающееся громкое гудение и своеобразный «цокот», принадлежащий исключительно классу трамвае-троллейбусных.

Спустя несколько мгновений перед девушкой широко распахнулись высокие двери чудо машины. Спустя ещё одно мгновение на улицу повалили, пихая друг друга в бока, «тысячи тысяч» людей.

При виде такой картины обычно задумываешься: "Как в такое крохотное создание может втиснуться столько народу?"

Заметив, что сплошное чёрное наполняемое троллейбуса обросло белыми пятнами-промежутками, девушка забралась в самую его глубь.

Несколько остановок потом нашей героине приходилось слушать заманчивые беседы рыбаков и кондуктора о смысле жизни и о самоё сущности человека и его роли крохотной песчинки во вселенной.

Совсем скоро троллейбус и вовсе опустел. Увы, девушке нужно было ехать ещё несколько остановок, прежде чем она выберется на улицу, глубоко вдохнёт свежий воздух и гордо приподнимет голову вверх, осознав, что стоит у самого подножья высокого дома, в котором она живёт всю свою жизнь от рождения и до сего дня.

Вы, наверное, спросите, к чему это несчастное «увы»? Разве есть человек, испытывающий счастье катясь на стареньком троллейбусе, медленно переваливающемся  из стороны в сторону на крутых поворотах? Вряд ли! До того самого момента девушка сама посчитала бы это «увы» насмешкой. Не задумавшись, что спустя ещё каких-нибудь несколько секунд наступит тот самый прекраснейший момент в её жизни, который станет причиной долгих волнительных раздумий и приятных воспоминаний.

Наша героиня заставляла себя неотрывно вглядываться в широкое запылённое окно, думая, что только так можно спастись от нежеланной встречи с рыбаками, которые с каждой остановкой пробирались всё ближе и ближе к молодой приметной особе. И вот заметив, что громкие весёлые разговоры, таившие в себе моральность искреннего человека под влиянием «сыворотки правды» исчезли, девушка глубоко вздохнула и решительно взглянула в сторону мирных граждан, молча глядевших на неё в ответ.

Внезапно ей  показалось, будто что-то большое и внушительное манит её к себе, зовёт её, она почувствовала, как кто-то пристально смотрит на неё. Обернувшись, девушка увидела одинокого мужчину, одетого в лёгкую слегка потёртую куртку, чёрную водолазку и брюки песочного цвета. В руках он держал книгу с толстым красным переплётом. Его глаза, подобные двум серым кристаллам, заставляли утопиться в их сияющей глубине. Они неотрывно глядели в книгу словно неживые.

Девушка резко отступила назад, слегка приоткрыв рот; его внешность, его образ поразили её, ведь он был прекрасен, идеален. Каждая его черта, каждое незамысловатое движение заставляли нашу героиню удивляться всё больше и больше.

Уголки его тонких бледно-розовых губ не переставали вздрагивать; брови то поднимались вверх, преображая его в человека изумившегося, то опускались вниз, к глазам, приобретая идеально ровную форму, превращая его в строгую и даже суровую личность. Глубокие морщины на его высоком светлом лбу разглаживались, а после вновь появлялись, словно им овладевало недоверие, но он никак не поддавался ему. Его тёмные волосы, гладко зачёсанные назад, указывали на его некоторую привязанность к правильности, что только утверждало в его образе наличие строгого характера и даже, в некотором смысле, чопорной манерности. Его тело показалось до невероятности скованным. Словно весь мир был противен ему, словно всё вокруг противостояло его могущественной силе духа. В ожесточённой схватке с содержанием книги — верно, противоположным его взглядам — он был в двух шагах от победы; его гордость сопутствовала его непреодолимому желанию остаться на высоте.

На вид ему было около сорока трёх — сорока пяти. Но он, словно желая придать своей внешности ещё несколько лет, внезапно сгорбил спину, приподнял свои широкие плечи к ушам, как бы скрываясь от удара.

Вдруг он выпустил книгу из рук, та с грохотом повалилась на пол. Взгляды присутствующих оказались обращены исключительно в сторону одинокого незнакомца. Он же, сняв своими дрожащими руками небольшие круглые очки, какие носили наши деды, усердно провёл рукою по бледной небритой щеке, мол, стирая капли пота.

Неожиданно для нашей героини он резко приподнял свои большие впалые глаза и посмотрел на неё с такой досадой, с такой жалость и болью, что девушка испугалась и принялась пятиться назад. Он только скромно улыбнулся и чуть приметно кивнул, слегка приоткрыв рот, будто желая что-то сказать.

Мужчине, который стоял возле нашей героини, показалось, что они знакомы и уже очень давно. Он почему-то подумал, что они оба были невероятно рады этой встрече, и спустя мгновение они перемолвятся добрым словом и даже может быть кто-нибудь один из них осмелится сделать что-то большее.

Троллейбус резко затормозил. Широко распахнулись двери. Девушка, не задумываясь о дальнейшем, быстро выскочила наружу. Она медленно обернулась. Всё те же два серых кристалла, но уже теперь с ласкою и добротой глядели на девушку через окно. Она улыбнулась и даже хотела было приподнять руку, чтобы помахать на прощание этому милому загадочному незнакомцу. Но троллейбус уже медленно тронулся, с грохотом захлопнулись широкие двери, раздалось гудение. Спустя минуту троллейбус исчез за поворотом, словно его здесь и не было вовсе.

Наша героиня ещё долгое время стояла на остановке. Давно уже стемнело. Задул холодный северный ветер. И вновь последовали пьяные крики. А она всё продолжала неподвижно стоять, мечтая о новой встрече с незнакомцем, вспоминая то прекрасное мгновение.

А незнакомец продолжал ехать до конечной остановки, дочитывая последние строки той ужасной книги в красном переплёте, переполненной моральностью и едкими высказываниями.

Увы, он даже и не подумал, что его появление стало виною прекрасного мгновения...