Иван СИБИЛЁВ (г. Оренбург) ГРИША

Я проснулся от громкого лая Вольдемара. Это пёс моего брата. Я подошел к окну посмотреть, чем встревожена собака. Вольдемар, увидев меня в окне, встал двумя лапами на подоконник со стороны улицы и продолжал отчаянно гавкать. Я ничего не заметил необычного, да и никого во дворе не было. Но Вольдемар не унимался. Накинув куртку, я вышел на улицу, внимательно посмотрел в сторону, куда лаял пес. Увидел — в луже, покрытой тонкой корочкой льда, лежал птенец галки. Ночью был сильный ветер, и наверное галчонок выпал из гнезда. Одно крылышко птенца примерзло, и он не мог освободиться из ледяного плена. Я наступил на лужицу, лед треснул и крылышко освободилось. Взяв птенца в руки, я услышал как билось маленькое сердце. Оно еще живое. Я занес птенчика в дом и положил его на теплый пол. Мой старший брат сам построил дом в деревне, сделал пол с подогревом. А я с папой приехал к нему на выходной помочь в делах.

Папа с братом были в хоздворе, я стал накрывать на стол для завтрака. Во время завтрака брат услышал странный звук и насторожился.

— Неужели мышь?

За диваном сидел птенец и трепыхал одним крылом, второе у него безжизненно висело. Брат осмотрел галчонка, сказал: «Погибнет, первая же кошка съест его». Мне стало жалко птенца, я попросил папу взять птенца с собой в город, показать ветеринару. Брат меня поддержал и помог сделать клетку для птенца. В городе папа подвёз меня к ветеринарной клинике, а сам уехал на работу.

В холле клиники было много посетителей с собаками, кошками и даже с козой. Я подошел к администратору и спросил, сколько стоит консультация ветеринара. Я переживал, что мне не хватит денег. Администратор зашла в кабинет ветеринара, и почти сразу по селектору мы услышали такое объявление: «Посетителя с породистым попугаем прошу пройти в кабинет».

Кроме меня с птичьей клеткой никого не было, поэтому все посетители оглянулись на меня. Администратор вышла из кабинета и, улыбаясь, пригласила пройти. Кабинет был просторный, светлый, посередине стоял большой железный стол, покрытый клеёнкой. Кабинет оказался похож на малую операционную в Центре детской хирургии, где я был, к сожалению, не один раз. У меня подкосились ноги. Доктор приветливо улыбнулся мне, поздоровался, как будто давно меня знал. И мой страх исчез. Жестом врач показал, куда поставить клетку.

— Ну что тут у тебя, показывай.

Я поставил клетку на железный стол, вытащил галчонка. Одним движением ветеринар вправил птенцу крылышко. Галчонок взмахнул крылом, и оно приподнялось, но видно боль ещё не утихла, поэтому птенец вновь присмирел. Доктор сказал: «Крыло заживет, но отпускать его сейчас нельзя, так как он очень слаб и не справится один с предстоящей зимой». Врач рассказал мне, как надо ухаживать и чем кормить птенца.

Оплату за оказанные услуги ветеринар брать отказался и на прощание сказал: «Удачи, коллега».

Домой возвращался я на троллейбусе. В салоне было мало народу, и кондуктор от нечего делать спросила у меня: «Что это за странная клетка с таким необычным обитателем?» Я ответил, что это самый обычный галчонок и у него повреждено крылышко. Я возил его к ветеринару. Кондуктор настолько прониклась сочувствием к птенцу, что даже не захотела брать с меня за проезд.

Дома Гриша, так я назвал своего питомца, быстро освоился. Он почувствовал себя членом нашей семьи. Не буду скрывать, что он меня полюбил. Как только я входил в комнату, он гордо выходил из клетки, важно пробегал по комоду и садился мне на плечо. И так приятно курлычит, как будто что-то рассказывает. А иногда он звал меня на кухню, пощипывая клювом за волосы, так напоминал мне, что его надо угостить яйцом или мясной тефтелей.

Но если в комнату входила мама, то Гриша быстренько слетал на комод и забегал в клетку. Садится на качельку и всем своим видом говорит: «А я что, я ничего, я вот сижу, никуда не бегаю, ничего не пачкаю».

Когда же в комнату заходил папа, тут уж Гриша не стеснялся. Начинал активно бегать по всем шкафам, садиться то мне, то папе на плечо. Негромко покрикивая так, словно хотел сказать: «Ну, кто в доме хозяин? Где хочу, там и бегаю, куда хочу, туда и сажусь».

Гриша был очень любопытным. На масленицу мама развела тесто на блины, но в это время позвонили в домофон. Пока мама отвечала на звонок, Гриша решил попробовать, что готовит мама, да не удержался и соскользнул в тесто. Мама вернулась, а в чашке с тестом плавает Гриша. В наказание мне с папой пришлось купать галчонка, чего он очень не любил.

Однажды я ушел в магазин, а мама в это время мыла окно на кухне. Когда Гриша слетел с подоконника на рядом растущее дерево, мама не заметила. Я вернулся, но Гриша меня не встретил, как это было обычно. Я стал звать его, искать, вышел на балкон и увидел на тополе галчонка. Гриша тоже меня увидел и стал кричать, просить о помощи. Слететь-то слетел, а вот взлететь вновь на подоконник не может, наверное не верит в свои силы, а может испугался. Это был его первый полет на свободу. Он сидел на ветке дерева напротив третьего этажа, и как взлететь на пятый, не знал. Сидел и беспомощно кричал, словно маленький ребенок. Я ничего не мог придумать, чем помочь Грише. Позвонил брату, он по счастливой случайности был по работе в нашем районе и смог быстро приехать и снять Гришу с дерева. Я был счастлив, что мой питомец спасен.

Летом я уехал к брату в деревню и взял галчонка с собой. Первое время Гриша улетал и прилетал, но потом улетел в поле, где летала стая галок, и больше не вернулся в клетку.

Я рад, что галчонок выздоровел и смог вернуться в стаю, хотя очень скучаю. Каждый раз, когда приезжаю в деревню, выхожу в поле в надежде, что Гриша узнает меня и как в старое доброе время сядет на плечо и покурлыкает мне в ухо о своей свободной счастливой жизни.