Литературный четверг
Новые писатели - 2022
Архив - 2021
Архив - 2018
Литобъединение
Архив - 2019
Архив
Литературное агентство
Алена ЛЕВИЧ (г.Москва) ПЕРЕШАГИВАЯ ГРАНИЦУ ЧУЖОГО ПОЛЯ
Так делай выбор. Сыграй по их правилам, но, перешагивая границу чужого поля, никогда не забывай, кто ты есть.
* * * А., совсем недавно я стала нечаянным свидетелем твоего по привычке одинокого утра.
Гладко выбритое лицо. Косая отполированная челка. Рубашка с удлиненным воротником. Приталенный пиджак. Тонкий галстук. Выбираешь часы. Сегодня в тон — классика: Vacheron Constantin — на запястье массивно-изящно. За чашкой кофе глазами задумчиво гуляешь в окно, будто бы меня и вовсе на своей кухне не замечаешь… Холеные руки. Телефон — ставишь на прогрев машину. Тонкая сигарета. Планшет. Снова пишешь. Конечно, ведь до выхода еще целых пятнадцать минут есть.
С какого возраста ты начал писать? Сейчас уже и не вспомнить... И какой «Тринадцатый» чертенок, а может и ангелок, подарил тебе на первый зуб вместо серебряной ложечки «красную ручку». Ты всегда был писателем. Нет, поэтом-революционером! Деятельная натура — шашки наголо, игрушечный автомат на шею, и… ай-да(!) покорять буквенный ряд, а также сердца вечно умиленных тобою взрослых. У твоих глаз всегда было такое особое выражение — наивно-серьезное, которое пленяло без исключения всех! В каждом своем слове ты был искренний. Казалось, ничего нет тебе дороже слова. Правильного слова, сказанного в нужный момент.
Все знают с детства «из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши мальчишки… девчонки...» Но из чего же сделан ты, оставалось для большинства тебя окружающих под большим вопросом. А из чего же действительно сделана душа поэта?! Вероятно, из самого огромного в тысячи легких крыльев бабочек порывисто-доброго, вместе с тем спокойного и мудрого сердца!!! Она вся, должно быть, — сердце...
… Какой же ты был забавный, постоянно невнимательный к себе, но такой проникающийся всем и всеми, каждым…
А., помнишь, как ты получил в руки свое первое издание? Как ты бледнея, радуясь глазами, боязливо держал его на ладонях, но так и не открыл. Бросил на стол, убежал в свою комнату и залез с головой под одеяло… Сколько лет тебе тогда было? А потом ты сменил псевдоним… А потом еще, и еще раз, и еще… Сколько у тебя имен? Разве это хоть что-то смогло изменить?
Знаешь, Z. не первый раз приходит ко мне с вопросом: «Кому-то же должно было достаться сердце?» В свою очередь, ты мучаешься вопросом, можешь ли ты полюбить... Глупенькие мои любимые мальчишки, сердце нельзя передарить как жесткий диск с событийными хрониками памяти. Дорогой А., твое всегда было слишком большим, чтобы полюбить кого-то одного. Оно ведь должно как солнце над головой принадлежать всем… должно дарить. Как ты сам часто повторяешь — «все просто». Именно(!) все просто: ты любишь сразу всех и каждого… каждого человека на земле, потому что не можешь иначе. Ты — поэт с волшебной красной ручкой вместо серебряной ложечки. И так странно наблюдать тебя взрослого, серьезного, с кучей забот, график расписан по часам, решаешь глобальные вопросы, рабочие задачи…
Невольно гуляя в прошлом, мысль спотыкается о сегодняшнюю кочку твоего теперь «по привычке одинокого утра»: Гладко выбритое лицо. Косая отполированная челка. Рубашка с удлиненным воротником. Приталенный пиджак… Как же малы все эти пиджаки твоей огромной груди, втиснутой в тело утонченной сухой спортивной фигуры… Холеные руки. Телефон — ставишь на прогрев машину. Тонкая сигарета. Планшет. И ты снова пишешь… … Ведь до выхода еще целых пятнадцать минут есть. Пятнадцать минут до шага через границу чужого поля… Но ты все также пишешь.
Коротким поцелуем в твою свежую пряно-терпкую ароматную щеку: — Доброго пути! |