Святослав ОЛЕЙНИКОВ (г. Кривой Рог Украина) ЧЕЛОВЕК ИЗ ЭПОХИ ДЖАЗА

— Куда ты? — тихо спросил на прощание у Ника. Просто так расставаться не хотелось, и я мучительно выискивал причину еще хоть на минуту задержать таинственного хозяина времени.

— Снова в путь, — коротко ответил тот, — ведь эта эпоха скоро закончится. Я считаю, что каждая музыка создает эпоху в истории. Эпоха Джаза… восхитительна. Даже я ценю эту музыку, и поверь, она не умрет. Безусловно, ей на смену придет новая мода, вот тогда пожалуй я опять сюда вернусь.

* * *

Порой в жизни не хватает чужой помощи. Люди так часто жалуются на окружающих, что не в силах понять: нужно просто упорно трудиться ради достижения результата.

Я покинул родину в 18 лет, чтобы перебраться в Штаты, где, как нам всем казалось, есть отличный шанс начать все сначала. Редтаун был нашей первой остановкой. Вот уже столько лет прошло, а каждый вечер я вспоминаю те удивительные дни. Мой знакомый был прав, утверждая, что каждая музыка создает эпоху в истории. А стало быть, я расскажу вам о людях тех времен и, что самое главное, о человеке из Эпохи Джаза.

* * *

Маленькая Италия Редтауна представляла собой дальний квартал, который начинался на перекрестке улиц Карла и Валенти и заканчивался окраиной города, где располагались общинные дома, а также Приют госпожи Тюрссо и конечно же Швейная фабрика, которая стала заботливой кормилицей честных иммигрантов. Однако, как и в любых других местах, в Редтауне водились свои «головы» и «руки». Прежде всего Дон Пачини и Господин Оксмикс. Фредерико Пачини был сицилийцем, но приехал в Редтаун из Нью-Йорка. Семья Пачини в лице дорогого дона Фредерико всегда стремилась к гегемонии, однако потерпела фиаско на улицах «Большого Яблока». И тогда дражайший дон выбрал скромный отдаленный Редтаун, где таки насытил свои амбиции в единовластии, ведь, как известно, лучше властвовать одному на маленьком куске земли, нежели стать покойником в борьбе за кусок больший.

Что же касается Билла Оксмикса, он был коренным жителем Редтауна, по силе власти не уступающий Пачини. На улицах весь этот беспредел называли «Войной Маленькой Италии с Большой Англией», ведь Редтаун, так или иначе, был основан англичанами, и к 1923 году, в котором мы имеем честь жить, уже поделен с итальянцами. Однако центром всего города, так или иначе, всегда оставалась «Чертова Дюжина» — заведение, сохраняющее нейтралитет для всех, кто хотел найти там свою отдушину. Держал это заведение мистер Ник, которого уважали и с которым считались.

Что же касается вашего покорного слуги, то я, Алонзо Ангело или же Аль, волею случая стал должником братьев Винченсо, которые держали часть Маленькой Италии, работал на дона Пачини. И вот последние три месяца, с тех самых пор, как получил «подарок» в виде трещины в черепе и потерял деньги братьев, живу здесь, выполняя грязную работу для людей дона. Это я помнил хорошо. Хотя хорошего как раз было мало. Впрочем, могло статься и хуже.

Солнце, несмотря на октябрь, светило слишком ярко, однако уже к обеду начинало ощущаться дыхание холодов. Люди здесь были приветливы, так как почти все знали друг друга в лицо. Даже измученные и уставшие работники фабрики всегда старались улыбаться, возвращаясь с тяжелой ночной смены. Даже сквозь зубы вся Маленькая Италия благоухала вежливостью. И, словно повинуясь чьему-то чужому желанию, люди невольно становились чуточку добрее.

Утро выдалось непримечательным. Каждый занимался своим делом, и я лениво наблюдал, как старик Фаннучи с сыном разгружали прибывший грузовик.

— Ну что, как голова? — внезапный вопрос заставил подпрыгнуть.

Но не успел я обернуться, как передо мной уже возник Сэл Дзанини. Тощий невзрачный мужчина с длинными обвислыми усами, он всегда сохранял удивительную жизнерадостность. Вот и сейчас радостно ухмылялся, похлопывая меня по плечу.

— Отвратительно, если честно, — пробурчал в ответ, заливая в горло прихваченный из дома холодный кофе, — а ты как?

— О, я, друг мой, словно птица, щебечущая о счастье, — эти слова Сальвадор сказал на итальянском, из-за сильного акцента некоторые слова ему попросту не давались. — А не желаешь ли со мной сегодня ночью прогуляться? Будут пара славных девочек и неплохое вино.

Его улыбка искрилась детской наивностью и одновременно напоминала акулью деловую хватку. Воистину, редкое сочетание. Место Сэла было за прилавком или где-то в подпольных клубах, он был рожден дурачить людей.

— Ладно, уговорил, старина. Отдохнем, но только не сегодня.

— Отлично, завтра даже будет мероприятие покруче! Значит до встречи на этом месте завтра в одиннадцать вечера.

* * *

К восьми вечера город грустил в своем октябрьском убранстве, улицы гордились подаренными осенью золотыми листьями, а дома манили уютным светом, обещая уют и покой. И лишь «Чертова Дюжина» торопилась вырядиться в самое яркое платье для вечернего шоу, демонстрируя, что ни холода, ни осенняя хандра не способны ее покорить. Мы же с Донни поспешили к черному ходу, которым нас провел прямиком в зал общий друг Питер Рейнман.

Помещение было богато украшено, девочки мистера Ника скользили между столами, одаряя посетителей улыбками и подливая вина. Сам же Ник незаметно наблюдал из своего угла, как гости наслаждаются предоставленными услугами. Мы старались не «светиться», поскольку зал был наполнен людьми Оксмикса. А главное — присутствовал и его приближенный — Стивен О’Рэй.

Я бросил взгляд на Донни, тот беззаботно улыбался и казалось даже светился от радости. Впрочем, чему удивляться? Донато Блази, более известный в Редтауне как Донни, всегда славился своим оптимизмом и неспроста получил прозвище «Доллар». Он неустанно повторял, что прибыл в эту страну с одним-единственным долларом в кармане и смог его поднять игрой до неплохого состояния, по крайней мере достаточного, чтобы позволить себе хорошие апартаменты. Не менее успешно устроился и третий из нашей компании — Питер. Скромный, даже застенчивый парень без особых способностей вдруг проявил себя талантливейшим музыкантом. Слушая его музыку, всегда хотелось идти за ним до конца, хоть в Ад, если исполнитель того пожелает. Троица сформировалась на корабле по пути сюда, и нас связывало нечто большее, чем просто дружба. Оказалось, что все мы — игроки по своей натуре, каждый понимал: прибытие в эту страну — шанс, который нельзя упустить.

— Помнишь, как мы тут были первый раз? — выдернул меня из волн воспоминаний Донни. — Это была судьбоносная вечеринка…

Я попытался напрячь память, но прошлое упорно заслоняла черная пелена. Странно, неужели последствия удара оказались настолько серьезными? И почему я не задумывался об этом раньше, до сегодняшнего вечера? Машинально потер затылок, неловко зацепив ссадину, и боль тут же ткнула в висок раскаленной иглой.

— Нет, не помню, — раздраженно буркнул, отдергивая руку, — похоже, из-за того проклятого удара всю память отшибло. А жаль…

— Тогда каждый поклялся добиться своего, — продолжал друг, с легкой ностальгией поглядывая по сторонам, — и ведь у нас получилось! Ну как же? — приподнял брови в ответ на мой недоуменный взгляд. — Разве не помнишь, как ты…

Договорить он не успел. Массивная фигура в дорогом костюме возникла рядом с нашим столиком, а уж распознать в речи британский говор и вовсе не составило труда.

— Вы только взгляните, джентльмены! — воскликнул громила, гнусно ухмыляясь. — Какие гости в заведении! Похоже, эти двое малость заблудились. Думаю, стоит помочь бедолагам найти выход, верно, ребята?

Доллар не растерялся и, выдохнув дым, небрежно процедил сквозь зубы:

— Любезный синьор, осмелюсь вам напомнить, что сие место является…

— Плевать я хотел, чем оно является! — злобно рявкнул здоровяк, хватая Донни за грудки. — Вот ведь чертовы итальяшки, наводнили наш город! И еще смеют портить вечер, это уже перебор!

Он было замахнулся дать Доллару по шее, и неизвестно, как бы разворачивались события дальше, если бы не громкий отчетливый свист из глубины зала. Верзила застыл, словно по волшебству, затем неохотно выпустил моего друга. Через пару секунд возле нас неслышно материализовался Стиви О’Рэй. Этот невысокий рыжий веснушчатый ирландец был парнем мелким, но крепким, и все прекрасно понимали, что последует дальше.

Резкий удар пришелся громиле в корпус. Тот согнулся, однако стерпел, принимая наказание и молча отполз в сторону.

— Прошу прощения за поведение ребят, джентльмены, — голос О’Рэя подрагивал, — они сегодня немного не в себе, подустали. Сказывается стресс, верно? — последние слова он через плечо переадресовал громилам, и те поспешно решили согласиться. — Каждому действу свое место. Важно, что все посетители пришли послушать музыку и насладиться ею. Приятного вечера.

О’Рэй вернулся к своему столику, этот парень — человек дела, он никогда не посмеет нарушить установленные правила, а то, что «Чертова Дюжина» — нейтральная территория, знали все. Несмотря на боевой нрав, Стиви все уважали за благоразумие, чем кстати очень сильно был обделен Билли Оксмикс. Увы.

— Ты знаешь, — тихо сказал Донни, — я бы хотел видеть Стива во главе Большой Англии. Достойный был бы руководитель.

Я лишь кивнул, наслаждаясь каждой затяжкой дорогой сигары. Тем временем темнота мягко укутала зал, единственный луч света заскользил по сцене. Посетители дружно зааплодировали, но даже в атмосфере кажущегося общего дружелюбия я продолжал ощущать на себе недовольный взгляд ирландца. По спине пробежала ледяная дрожь. Де жа вю, опять это проклятое де жа вю!

Питт робко вышел на сцену, стараясь не смотреть в зал. Я невольно затаил дыхание. Ведь каждый раз так переживал за друга, словно сам должен был сейчас играть. Однако стоило старине Питеру проиграть первые ноты, как тут же восстановилась абсолютная тишина. Питт дотянулся до микрофона, и полились рекой слова, которые так изумительно сочетались с музыкой, что вскоре руки и ноги стали невольно выбивать тот самый ритм. Еще через десяток минут в зале уже не осталось ни одного человека, который не пустился бы в пляс, юный музыкант казалось был в этот момент самим Господом Богом, которому подчинялись все и вся. Всеобщее веселье послужило замечательным лекарством, каждый из гостей этой чудесной вечеринки и думать забыл о невзгодах и обидах.

Даже Стиви О’Рэй.

Но все же, не рискуя дожидаться финальной песни, мы поторопились проскочить мимо громил ирландца и были таковы. К счастью, леди Фортуна снова была на нашей стороне.

* * *

Первым блюдом меню развлечений Сэла стал подпольный концерт. Мы прошли в зал без особых помех, несмотря на то, что мероприятие проходило в Большой Англии.

Как только устроились поудобнее, в зале приглушили свет, разом стихли восторженные голоса. Единственный луч ударил по маленькой сцене, выхватывая группу чернокожих артистов. На каждом был костюм далеко не лучшего качества, однако это не мешало им блистать перед зрителями. Без преувеличений, даже самый разодетый щеголь смотрелся бы рядом как голый король. Кто-то подал знак, и полилась рекой музыка, заполняя все уголки мрачной комнаты. Подпольный клуб был мал и невзрачен, но сегодня ночью казалось сами боги спустились, дабы насладиться предлагаемым зрелищем. Эти парни занимались искусством музыки, которое делало из музыки искусство.

Сэл искренне получал удовольствие, и в какой-то момент я тоже почувствовал, как на душу снисходит долгожданный покой. Тот самый мир, которого не знал в эти долгие и томные дни, в течение которых работал на братьев Винченсо. Однако вскоре тревога опять зацарапала сердце, и, как бы мне не хотелось остаться, я осознавал, что в Маленькой Италии будет безопаснее. Но друг предложил вариант получше — «Чертова Дюжина».

В клубе царил полумрак, создаваемый контрастом теплого приглушенного света и облаком дыма дорогих сигар. Сальвадор зашел следом за мной. Две девушки обернулись на его голос и с радостью поспешили навстречу.

— Простите, дамы, — Сальвадор церемонно раскланялся. — Знакомьтесь, это — Алонзо Ангело. А это, — он кивнул в сторону девушек, — Джейд и Долли.

Девочки были действительно дьявольски хороши! Я невольно расправил плечи и широко улыбнулся в ответ.

Сегодня в «Дюжине» был тихий и спокойный вечер, а музыкой Питера можно было наслаждаться бесконечно.

— Кстати, слышал последние новости? — вдруг поинтересовался Сэл. — О большой «шишке» из Калифорнии?

Я отрицательно покачал головой.

— В общем, — приятель достал дорогую сигару, — появился новый босс, парень уже заслужил такую славу, что и Чикаго, и Вегас готовы усыпать розами дороги, лишь бы он туда прибыл.

— И откуда новость?

— От клиентов, которым мы на днях картины загоняли. Этот парень основал синдикат, который уже захватил все западное побережье. Еще никому не удавалось такого добиться. Его зовут Бойл, Абрахам Бойл.

— И что, этот мистер Бойл хочет присоединить к своей вотчине и Чикаго?

— Уже, мой друг. Уже.

— Да уж, — я устало прикрыл глаза, — большей частью Чикаго заправляет ван Дайн, а он, насколько знаю, колено не преклонит.

— Все так считали, — приятель ухмыльнулся, — но оказалось, что в мире все возможно. Никто не знает, кто такой мистер Бойл. Он везде, и в то же время — нигде, однако держит все под своим контролем.

Я уставился на друга, тот смело выдержал мой взгляд. Похоже, не врет. Тогда получается, грядет новый интересный расклад. Очень интересный….

Весь вечер, а точнее — половину ночи, мы весело болтали обо всем на свете, стараясь не затрагивать тему мистера Бойла. Вскоре Питеру стал подыгрывать оркестр, Джейд и Сэл, как и многие в зале, пустились в пляс.

Вино ударило мне в голову, лицо горело, тело захлестывали волны накатившей страсти, даже вечная головная боль притупилась, даруя особое наслаждение. Я тонул в чарах этой восхитительной обольстительницы Долли, не ведая ее мотивов, хотя меня они особо и не интересовали. Игривый взор с успехом заменил вино, и теперь я мог пьянеть от одного только взгляда. Даже сквозь сигаретный дым ощущал легкий аромат ее духов, это сводило с ума, казалось чем-то невероятным и волшебным.

— Простите, но мне нужно попудрить носик, — весело засмеялась раскрасневшаяся Джейд, возникая возле нашего столика. — Долли, ты со мной?

— Я бы продал целый мир по кусочку, — тихо пробормотал приятель, глядя на подружек, — если бы Джейд согласилась выйти за меня замуж…

Последним пунктом ночной программы Сэла была крыша высотки рядом с моим домом. Мы быстро выпили купленное Сальвадором шампанское и мило болтали — каждый о своем. Однако уже минут через сорок все немного выдохлись и решили свернуть программу. Сэл и Джейд попрощались, незаметно растворились в темноте улиц. Я же посмотрел на Долли.

Прошло наверняка не больше минуты, но она показалась мне дольше вечности. Словно целая жизнь прошла, прежде чем мы слились, целуясь в страстном порыве…

* * *

От выпитого за ночь наутро голова болела так, словно ее пронзали раскаленными иглами. Я с трудом сполз с кровати, силясь увидеть хоть что-нибудь сквозь пелену собственных слез. Нащупав стол, нашел и проглотил пару таблеток. Кто знает, может горячая вода немного уменьшит эту проклятую боль?

Все это время провел в ванной комнате, ожидая, когда наполнится ванна. Под шум бьющей струи плавно текли размышления о словах Сэла. Я отчетливо понимал, что если мистер Бойл нагрянет сюда, — а у него есть причины обратить внимание на Редтаун! — то может начаться настоящая война. Уже между тремя противниками.

Торопливо погрузился в горячую воду. Понемногу тиски, сжимающие мою бедную голову, стали разжиматься, тело полностью расслабилось. Вдруг, впустив струю прохладного воздуха, в ванную проскользнула Долли. Похоже, красотка восприняла мое решение по-своему.

— Скажи, — тихо прошептала Долли, свободной рукой поглаживая меня по груди, — ты веришь в эти рассказы о мистере Бойле?

— А тебе-то что с этого, дорогуша?

— Свои интересы, — Долли выразительно потянулась словно кошка, — долго рассказывать.

— Не знаю, — повел плечом. — Скажу только: если это правда, то возможно в Редтаун скоро придут перемены.

— А если я скажу, что есть люди, которые готовы заплатить огромные деньги за правду?

Девушка лишь лукаво улыбнулась и взяла полотенце. Ее тело все еще сводило с ума, чтобы таить на нее какую-то обиду. Я был полностью ослеплен.

— Говорят, мистер Бойл скоро будет здесь, — еле слышно прошептала Долли, — а так как городок наш не очень велик, сохраняется шанс — и действительно большой шанс — его вычислить.

Внезапно ее рука легла на мою щеку. Улыбка соскользнула с лица, в глазах отразились усталость и страх.

— Прошу тебя, Аль, — тихо сказала девушка, — не думай, что я тут только из-за мистера Бойла. Просто я давно тебя люблю.

Эти слова стали для меня волшебной музыкой ангелов и сладким вином одновременно. Долли вновь прижалась к моим губам, и в этот миг я готов был пообещать ей все, что угодно.

* * *

Ловкие пальцы перебирали карты, быстро раскидывая на нужные места. Донни Блази, окутанный дымом дорогих сигар, как обычно сидел в «Чертовой Дюжине» за пасьянсом. И только усевшись рядом я заметил сильную озабоченность моего друга.

— В чем дело, Донни?

— Новости. Слыхал?

— О мистере Бойле? — спросил я, закуривая предложенную сигару.

— Хм? — он на мгновение отвлекся от карт и помотал головой. — Нет. Хотя и это тревожные новости. Я о другом. Билли Оксмикс сегодня погиб. На его месте теперь Стиви О’Рэй.

— Ну так и славно, — наконец откашлявшись, пожал плечами я, — такой расклад — самый оптимальный. Между прочим вспомни, разве ты сам не хотел этого?

— Так ведь в том-то и дело, что хотел, старина...

Донни внезапно швырнул карты на сукно и закрыл лицо руками.

— Ты не представляешь… — глухо пробормотал он, — люди ирландца убили нескольких мирных жителей, итальянцев, которые случайно забрели в Большую Англию. Я сам еле удрал. Шел на игру в покер, ее обычно всегда устраивают в подвале «Чертовой Дюжины» для всех «шишек» города. Эти парни словно с цепи сорвались, никогда бы не подумал, что Стиви О’Рэй окажется таким садистом. Эти ребята будут меня искать. Так что пожалуй смываться надо уже сегодня вечером после игры.

* * *

Вечер выдался ветреным, и пока я ожидал Братьев Винченсо, порядком продрог. Наконец, дверь клуба распахнулась, и один за другим на улицу стали выходить видные люди города. Заметив братьев, я неторопливо последовал за ними.

— Винченсо!

Братья удивленно обернулись на мой голос. На лицах застыло недоумение, приправленное страхом.

— Вы — единственные приближенные дона, которые знают о новостях внешнего мира. Кто такой мистер Бойл?

Братья изумленно уставились на меня, словно им задали самый нелепейший вопрос на свете. Потом одновременно разразились истерическим хохотом.

— Позволь уточнить, — вкрадчиво поинтересовался Альфонс, — не для Долли-Кошки ли ты стараешься?

— Что?! — рука невольно дернулась.

— Так я и думал, — Беннито удовлетворенно расслабился, — тогда можно не беспокоиться. Долли-Кошка — одна из приближенных Мадам Тюрссо, на ее счету не один мужчина, обладающий той или иной тайной. На этот раз в сетях Долли оказался ты. Верить всяким подстилкам…

Договорить он не успел. Молниеносно я ударил наглеца рукояткой пистолета по носу. Кровь хлынула как сок из раздавленного пакета, Альфонс взвыл от боли, закрывая лицо. Второй братец бросился на меня, но я быстро увернулся.

— Ладно, ладно, — пробормотал Альфонс, — объясню. Видишь ли, у нас намечались кое-какие дела с мистером Бойлом. Сюда должен был прибыть его человек. Нам было приказано разобраться с посланцем, чтобы привлечь внимание главного босса.

— И кто этот человек?

— Неважно.

— Хорошо, спрошу по-другому, — кивнул я. — Кто помог вам выйти на мистера Бойла?

— Ясное дело кто, — торопливо кивнул Беннито. — Ник, владелец «Чертовой Дюжины».

* * *

Очнулся дома на кровати от настойчивого стука в дверь. Тряхнув головой, резко сел, автоматически нашаривая под подушкой пистолет. В дверь барабанили все настойчивее и, отложив все вопросы на потом, я снял оружие с предохранителя и мягко скользнул в прихожую.

— Кто там?

— Это я, Сэл! Приятель, да открой же наконец!

Я решительно щелкнул замком, и в щель мгновенно просочился мой добрый знакомец. К счастью, он действительно был один.

— Я подумал, ты должен знать, — Дзанини невесело усмехнулся, — Долли попала в аварию.

— Что?!

— Несчастный случай. Девчонке повезло, осталась жива. Она сейчас в больнице святого Луки, — Сэл скорбно покивал и нерешительно добавил. — И еще кое-что. Мы с Джейд решили уехать.

Я тупо кивнул. Несколько минут мы сидели в тишине, потом приятель, загасив бычок в пепельнице, резко встал. Небрежно отсалютовав двумя пальцами, двинулся к двери. Но на пороге все-таки притормозил и решительно обернулся.

— Удачи тебе, Аль. И береги себя.

Я медленно закрыл дверь. Подумать было о чем. Как ни крути, выход у меня только один: разобраться — из-за чего моя жизнь резко пошла под откос. В «Чертовой Дюжине».

* * *

— Заходи, Аль, будь как дома.

Голос мистера Ника доносился из глубины зала, и я с удивлением отметил, что клуб абсолютно пуст. Ни официанток, ни посетителей, ни даже музыкантов. Хозяин прекрасно слышал мои шаги, но обернулся лишь когда я неторопливо взгромоздился на высокий стул. И правильно сделал, потому что в последующую минуту вряд ли бы удержался на ногах.

Дело в том, что никому из нас никогда не удавалось как следует рассмотреть мистера Ника. Он всегда пребывал в тени, отсиживался в уголке бара или на втором этаже в своем кабинете. Теперь я увидел абсолютно симметричное лицо, аккуратно зачесанные назад черные волосы, но самым главным в его облике были глаза. Оранжевые, словно две капли янтаря, и живые, как переливающаяся ртуть.

Я невольно поежился, судорожно сглотнув. Да уж, эти огненные глаза видели меня насквозь. И похоже, не только меня. Это были глаза существа, которое отлично изучило уголки Вселенной и знает все тайны мира. А также — все и про всех.

— Мартини? — дождавшись, пока я приду в себя, любезно поинтересовался мистер Ник. — За счет заведения.

Я лишь тупо кивнул в ответ.

— Ну же, приятель, — тот засмеялся и ободряюще коснулся моей руки краем своего бокала. — Ты пришел сюда за ответами, так спрашивай.

— Кто… кто ты? — только и смог пробормотать. Одеревеневший язык казалось распух во рту, пришлось срочно охладить его мартини.

— Я? — собеседник пожал плечами. — Всего лишь странник. Странник, путешествующий по эпохам. Вот решил ненадолго остановиться в вашем времени.

— Зачем? — тупо спросил, хлопая глазами. — Что тут у нас интересного?

— Зачем? — переспросил мистер Ник и рассмеялся. — Просто для того, чтобы дать людям чего они желают. Угодить каждому. Я, дорогой мой Алонзо, исполняю желания.

— Но… как? И… зачем вы…

— Как? Секрет, — он улыбнулся и подмигнул. — А зачем? Просто я не жадный. Хочет человек чего-нибудь, так почему бы это не дать?

— И сколько вы исполнили желаний?

— Много, — хозяин клуба осушил бокал до дна, подумав, плеснул себе еще. — Скажем так, желания всех, кто хоть раз о чем-то попросил, находясь в этих стенах.

— Но… они ведь не знали…

— В этом-то вся и прелесть, — таинственный мистер Ник улыбнулся. — А что имеем в итоге? Эти желания далеко не всегда приносят пользу. Взять к примеру твоего друга Доллара. Он хотел видеть Стиви О’Рэя во главе Большой Англии — да пожалуйста! Но разве так всем стало лучше? Или хотя бы — дон Пачини. Страстно мечтал работать с мистером Бойлом, но повел себя непрофессионально и навлек гнев большого босса. Или, к примеру, твой второй друг Питт, — неторопливо продолжил Ник. — Он не умел играть, но так страстно желал стать мэтром, что со временем превратился в признанную «звезду» этого города. Мисс Долли, — собеседник хитро усмехнулся. — Она так мечтала узнать, кто такой мистер Бойл! Но узнав, поразилась настолько, что не заметила на своем пути машины. И кому теперь может поведать этот секрет?

— Такова твоя плата за исполнение желаний? — с трудом сдерживая вспышку гнева, процедил сквозь зубы.

— Вовсе нет, — равнодушно пожал плечами мистер Ник. — Просто люди получают то, чего хотят, и зачастую именно это делает их несчастными. А в нашем случае все эти ребята хотели всего и сразу, не давая ничего взамен.

— Ты действительно можешь реализовывать мечты?

— Почему бы тебе просто не поверить? — Ник вновь пожал плечами.

— Тогда… — я не решался спросить, сердце бешено стучало, шумом отдаваясь в ушах, — ты не мог бы исполнить и мое желание?

Мистер Ник аккуратно поставил бокал на стеклянную поверхность стойки и в упор без улыбки посмотрел на меня.

— Нет.

— Что, у тех, кто знает твой секрет, заказы не берешь? — криво улыбнулся, в горле тугим клубком свернулась обида.

— Нет, что ты, — Ник вдруг впервые на моей памяти покинул барную стойку и одним щелчком пальцев придвинул к себе трость и чемодан, стоявшие в углу. — Просто каждому положено лишь по одному желанию, я всегда придерживался такого правила.

— Что ты хочешь этим сказать? — несказанно изумился я.

— Подумай хорошенько, Алонзо, — покачал головой Ник, пристально глядя на меня, — вспомни, чего ты так жаждал, прибыв в этот город?

Я напряг память, и усилие тут же отозвалось резкой болью в затылке. Но под взглядом Ника эта боль вдруг стала растворяться, стихать, сквозь пелену тумана стали прорываться какие-то расплывчатые образы.

— Жаждал… Ну, славы… богатства.

— Точно, так и было, — кивнул мистер Ник, — славы и богатства.

— И что, я какая-нибудь «звезда»? — саркастически ухмыльнулся. — Крутой бизнесмен, известный политик? Что-то я не вижу результата.

— Ну, в каком-то смысле ты все это имел в одном флаконе, — по губам хозяина клуба скользнула зловещая улыбка, — мистер… Абрахам Бойл. Недавно потерявший память вследствие удара по голове.

Мартини стал поперек горла и, захлебнувшись, я резко согнулся в приступе кашля. Вот она — причина де жа вю! Все, что происходило со мной в последние дни, уже было раньше. И встреча с Сэлом, и беседы с Долларом, а главное — встреча с милейшими братьями Винсенто, которая, увы, в первый раз закончилась весьма плачевно для меня. В голове взорвался фейерверк, все встало на свои места. Я все вспомнил. Но от этого стало еще горше и тяжелее.

— Я и есть тот человек, которого братья схватили тогда?

— Да, так они хотели привлечь внимание самого мистера Бойла, хотя не знали правды. И вот итог. И братья, и дон Пачини поплатились за свою поспешность и жадность, а ты — за честолюбие. Я дал тебе то, чего ты хотел, но опыта не хватило удержать желаемое.

Мистер Ник надел плащ, сделал приглашающий жест к выходу. Пришлось подчиниться.

— Куда ты? — тихо спросил на прощание у Ника. Просто так расставаться не хотелось, и я мучительно выискивал причину еще хоть на минуту задержать таинственного хозяина времени.

— Снова в путь, — коротко ответил тот, — ведь эта эпоха скоро закончится. Поэтому надо бы успеть ею насладиться.

— Эпоха?

— Я считаю, что каждая музыка создает эпоху в истории. Эпоха Джаза… восхитительна. Даже я ценю эту музыку, и поверь, она не умрет. Безусловно, ей на смену придет новая мода, вот тогда пожалуй я опять сюда вернусь.

— Но почему именно Редтаун? Почему именно мы?

— Как и для вашей компании друзей, — улыбнулся Ник, — он был первым пунктом на новой дороге.

— А клуб в самом центре — для привлечения гостей?

Ник ткнул тростью себе под ноги, и меня озарила новая догадка.

— Перекресток, — выдохнул в изумлении. — Ну надо же…

— Перекресток, — подтвердил мистер Ник.

— А можно еще вопрос? Какое тебе попадалось самое необычное желание?

В глазах собеседника мелькнуло изумление, такого вопроса он точно не ожидал и даже призадумался.

— Знаешь, было одно такое. Некий парень, рыбак, горько сетовал, что ему нахамили на улице и очень хотел, чтобы все люди в этом городе стали чуточку добрее.

— И почему же это желание — самое необычное?

— Как почему? — удивился мистер Ник, поднимая чемодан. — Ведь это так просто! Потому что оно было не для себя.

Я задумался. А когда поднял глаза, сразу заметил, что таинственного хозяина «Чертовой Дюжины» нигде нет. Вместо же хорошо известного клуба устало покосилось ветхое, давно заброшенное здание…

* * *

Я закрыл фотоальбом и тяжело вздохнул. Прошло уже больше тринадцати лет с тех пор, как я покинул этот город. Совет мистера Ника действительно помог мне начать жизнь заново. Поначалу я все-таки вернул себе имя мистера Бойла и неплохо управлялся в созданной империи, но позднее, начиная с 1933 года, когда закончился Сухой Закон, а с ним и Эпоха Джаза, мистеру Абрахаму Бойлу пришлось исчезнуть.

Сальвадор все-таки женился на Джейд, как и пожелал тогда, в клубе мистера Ника. Но этот брак трудно было назвать удачным. Каждый раз, поймав Джейд с любовником, муж устраивал громкий скандал, однако парочка продолжала жить вместе.

Про Донни Доллара до меня доходили слухи, что парень постепенно скатился на самое дно. Быстро пристрастился к рюмке и промотал все, что сумел нажить на игре.

Второй мой друг, Питер, находил радость в своих путешествиях, и о большем мечтать не смел. Однако даже такому скромному парню как Пит «звездная болезнь» очень легко вскружила голову.

Мне удалось отыскать Долли, но она отказалась остаться со мной. Девушка всем твердила, что Абрахам Бойл — это я, но к тому времени, как смогла об этом объявить во всеуслышание, сей факт уже никого не волновал.

«Бойтесь своих желаний, они могут исполняться». Как-то так, или по крайней мере очень похоже, сказал кто-то из древних мудрецов. Я долгие годы желал все изменить. Пару лет назад довелось услышать о музыканте Роберте Джонсоне, который хвастал, что продал душу дьяволу на перекрестке. Но когда я прибыл в названное этим парнем место, мистера Ника уже и след простыл.

И лишь не так давно я четко осознал, что гоняюсь за призраком. Пора отпустить прошлое, приняв тот факт, что все, кто был мне дорог, сами выбрали свой путь.

При этом так до конца и не осознавая, чего же они, в сущности, на самом деле хотят.

Вновь тяжело вздохнув, я аккуратно положил альбом на полку. Пожалуй, пришло время и мне сделать то, что не по силам было всем остальным: перевернуть исписанные листы жизни и радоваться страницам грядущим.