Литературное объединение «Новые писатели».

Занятие двадцать седьмое

Добрый день всем!

На прошлом занятии мы начали разговор о тренинге как необходимой и даже обязательной составляющей литературной учебы. Надеюсь, что с этим спорить участники нашего литературного объединения не станут, подумал я и выдал вот такое задание.

Цитирую.

«А следующее наше занятие мы посвятим экспромту.

Мы попросим вас написать что-то (совершенно не важно что) за тридцать минут. И прислать ваш текст в адрес литературного объединения.

Только одна просьба: честно – тридцать минут. Ни минутой больше.

Не важно, что у большинства скорее всего ничего связного не получится. Важно, что подобный опыт выявит основные ваши литературные достоинства, покажет, над чем надо работать более всего».

Найти тридцать минут в своем рабочем графике – не великая проблема. На это и был расчет. Правда, в итоге не всегда получается то, чего ждешь.

Ну что ж, что получилось, то и будем разбирать.

Начнем с откровенного хулиганства. Причем хулиганство — оно ведь тоже бывает разное. Вот то, что прислал Сергей Кардо:

«По поводу получасового экспромта.  Мне кажется, как нельзя лучше состояние автора описывает такой стишок-пирожок:

Прошу простить нехорошее слово.

С утра Сорокин сел за книгу,

Но написал лишь слово "хуй".

Уж вечер близится, Сорокин

Никак не разовьёт сюжет.

Но это – чужое. А вот мое.

Родная, лезь скорей на крышу! 

Враги летят, аэропланы их гудят...

Несут гнилые огурцы теплицу нам попортить,

Да мужикам насыпать на халяву у сельпо.

Не мешкай, дура, ставь зенитку споро, тотчас наводи,

А я укроп с капустою накрою камуфляжем и спанбондом.

Не ровен час — заметют, будет нам ужо —

Чуть не сказал пипец — дефолт.

Не медли, ласка, враг уж над избою.

Снаряд в патронник и «Огонь!»

Возьми из кухни те, что подороже, 

А я в Ашан скорей за водкой, вот только дрожки запрягу.

Ты знаешь, я и сам бы в строй встал грудью на защиту,

Но у меня от страха сразу вдруг метеоризм с кашлем, плюс ветрянка и запор

А водка — средство от всего. Я полечусь, но после,, я чего боюсь, прицела не увижу

И получу гнилушкой по лицу. И как ты мне тогда вдруг нежно скажешь: 

— Милый, я тебя люблю?

Вот экспромт, присланный Юрием Гончаренко:

День добрый, Леонид! Высылаю экспромт. Не знаю, извинит ли меня то, что на сочинение его затратил вполовину меньше времени, но... ничего другого что-то на ум не пришло.

Такой вот простенький сюжет:

Пропал на производстве свет.

И в наступившей тишине

Серега улыбнулся мне.

Вот «тридцатиминутник» Игоря Косаркина.

Не надо помнить сны

Раскрыв глаза, когда наступит пробужденье,

Ты разум не гноби, вцепившись в наважденье,

Что сном даровано в наследство от ночи.

Смотри на мир, пусть память промолчит.

И не тащи в реальность безутешность,

Во сне услышав эхо голосов умерших.

В долине вечности их образы оставь.

Пусть сон уходит, вместо сна приходит явь.

И не купайся в сочных красках эйфории,

Узрев во сне всё буйство красоты стихии.

А ты, расправив крылья, ястребом, парил,

Свободен! Ветер в облаках играючи ловил.

Стать вольной птицей не дано, к чему весь пыл.

Ткань сна порви на части. Выбрось. Всё – забыл.

Не надо помнить сны. Поверь, жизнь здесь, не там.

Но почему какой–то миг реальность лупит по глазам?

И даже если видел ты кошмарный сон, желал проснуться,

Вновь ожидаешь ночи, чтоб в кошмар вернуться.

Ведь за кошмаром может быть покой,

За холодом вослед приходит зной.

И чувства ярки и остры.

Нет, нам не надо помнить сны.

С собою позовут, кого любил. Заставят засмеяться.  

А ты... А ты, заснув, захочешь навсегда остаться.

И, наконец, проза. Искренне благодарен Ренате Юрьевой за то, что она правильно меня поняла. Все же я имел в виду тридцать минут, потраченных на прозаический текст. При этом будет очень интересно в одном обзоре поработать с текстами поэтическими и прозаическими.

Рената ЮРЬЕВА

Огромные сосны, чьи кудрявые кроны где-то там, ближе к поднебесью, в утренней изморози, напоминали капусту кольраби, безмолвно предавались своим вечным думам. Предавалась им и я, не в силах оторвать взгляд от этой первозданной красоты, хранящей в себе, казалось, все тайны бытия.

Я сейчас далеко от всех; высокие сосны и березы полностью отгородили меня от внешнего мира, оставив там всё: людей, возраст, должность, привычки… Есть только имя и чистый лист новой страницы… он белый-белый, как этот снег, щедрый укрывший все вокруг на целую вечность… Есть только я, такая, какую мало кто знает, видит… И это так интересно, странно и замечательно. Душа переполняется не поддаваемыми описаниям эмоциям. Есть только я… И еще фраза, полученная вчера по телефону. Эта фраза подобно золотому ключику отворила дверцу, которая с каждым годом покрывается все большим слоем пыли и ржавчины. Дверь в прошлое. Она распахнулась, и меня увлекла мощная волна, в которой смешались в немыслимой смеси все события, радости, печали, лица, вопросы прожитых лет. Волна несла к тому дню, когда эта фраза уже звучала, тогда — из моих уст. Для величавых сосен – свидетелей моего «путешествия в прошлое, — двадцать лет мелькнуло как мгновение, оттого они так снисходительно терпеливо взирают сейчас на счастливую и немного растерянную улыбку на моем лице. «Мама, он сделал мне предложение!..» Ах, эти чудесные слова! Долгожданные и все равно такие неожиданные…   Ещё так отчетливо помню, как я говорила своей маме эти слова. И вот уже дочь повторяет эту вечную и всегда для каждого новую фразу.

Как всё сложится у моей дочери? Мысли перескакивали с места на место, подобно редким птицам на зимних ветках деревьев. А впрочем, стоит ли об этом думать сейчас? Не зря кто-то однажды воскликнул и его подхватили другие: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!» Буду наслаждаться этой минутой счастья, достигшего меня в холодном уюте зимнего леса.

Леонид КУЗНЕЦОВ

Пока только 59.

Да. Уже.

А было 18. 18 – точно было.

И что изменилось?

Компьютер. Это я в 18 думал, что так всю жизнь на пишущей машинке.

Ну, что навсегда.

Ну, освоил. Могет.

И что?

Нет.

Нет

Нет.

Вот ведь... Ха. Это тоже нет.

Уйди, я работаю.

Она и не придет.

Уже.

Тогда мог. Сейчас уже только хочу. Но смотрю все равно, милые они, теплые, с нежными животами.

Это, по-моему, из этого, как его, потом посмотрю в Интернете.

Вот. Память.

Память, да... Они все помнят, я уже ничего.

Или не то, что надо.

А дорогу не перебегаю, а перехожу... И злобно так – стоять! Я иду!

А кто – я? Ну, кто?

Восемнадцать... Это ведь вроде вчера... А сегодня?

А сегодня... Сегодня у меня правда. Они мне место уже уступают. Но не там, где мне это надо. Где надо – оттирают – древний. Я, по их мнению, только в косынку вечерами и полдела в день.

Ну да – полдела уже успеваю. Вчера еще – два, позавчера – пятнадцать. Но полдела – достойно. Не хорошо, но и не плохо. А позавчера если все пятнадцать абы как, то ругал себя.

Сегодня полдела – хвалю.

Но девчонок все равно еще вижу.

Так, надо бы покурить... Прошло сорок лет, курить можно было везде. Сейчас – прячься, дыми на балконе и трясись.

Не трясусь, не буду. И бросать не буду.

Вот еще что – Бог. С этим парнем как-то надо бы закентоваться, время-то уходит. В 18 этот парень мне норовил много чего доброго сделать, я не понимал...

Теперь понимаю, но поздно.

И... Да нет, куда мне уже?

Это ушло. Безвозвратно. Это неважно.

И это – тоже неважно.

Вообще все неважно. Важно – зачем?

Раньше не знал. Сейчас – не знаю. Но что-то ведь все равно важно. Знать бы – что...

Время течет. Проснулся, посмотрел на часы, полдела сделал – уже полдень.

В фейсбук сходил – вечер. День – впустую. Жалко, но что поделать? И чего-то надо бы еще успеть...

В 18. В 20. В 25.

Не успел.

А то, что компьютер освоил – так кому оно теперь?

Чемпионом мира не стал.

Роман не закончил.

С другой стороны,  парень этот, с которым все еще не закентовался. Есть еще что делать, куда идти.

Но – не очень хочется.

Себе придумал, что мудрый. Ну, умный – это не про меня. А вот мудрый – попробуй докажи, что не так.

Мудрый.

А если еще что-то? Ну, вроде силы есть пока... Что успеть-то?

И вот еще – надо ли? Сколь тех дней? Они кому, они мне... А я их.

Эх.

Да уж.

Но уже ночью не вскакиваю. Отболело. Им всем не надо, а мне?

Эти еще. Которые в телевизоре. Раньше думал-думал... А теперь знаю точно – мудаки. Ну, мне же теперь уже ничего не страшно. Или убрать про мудаков?

Вот, убрал.

Не мудаки.

Убрал.

Течет время... Уходит. Что успел, зачем, для кого?

______

Вначале подумал было, что разбор представленных текстов надо давать сразу. Потом понял – нет. Почему бы нам не поступить следующим образом: каждый из участников ДОВЕДЕТ свое произведение (допишет, поправит, подчистит), учитывая, что первоначальный вариант имел время «отлежаться», и параллельно даст анализ текстов чужих.

Попробуем разобраться — что у рассматриваемых авторов получается сразу, как говорится априори, что является сильной литературной стороной автора, а над чем требуется работа. И сравним. Сравним окончательный текст, который, я надеюсь, будет представлен, с нашими представлениями о нем.

Л.К.