Сергей СЕЛЕТКОВ (г. Ижевск) ВОСПИТАНИЕ ПО-БРАТСКИ

Заглянув в глубины истории своего происхождения, можно вдруг обнаружить, что мало кто среди ныне живущих если не твой близкий, то, скорее всего, дальний родственник. Чего же нам не хватает назвать друг друга братьями и сестрами, крепко дружить и любоваться чудом мироздания? Увы, не родственные связи управляют нами, а нечто, мешающее иногда взглянуть на небо и порадоваться своему везению увидеть его синеву.

В этой истории почти все как в русской народной сказке. Жили-были три брата в Алтайском крае у чудного озера. Старшего звали Владимир, был он детина статный и обладал недюжинной силой среди нехилого населения, живущего на свежем воздухе среди птиц и лесов родникового края. Средний — Геннадий — чуть уступал старшему в способности выворачивать пеньки деревьев с корнями, но никто в округе не ковал таких узоров для палисадников односельчан. Валентин был младшим. Отличался от старших худобой, меньшим ростом и острым языком. По этим показателям ему доставалось от старших по поводу и без повода, что не могло не отразиться на его традиционном желании под Новый год быстрее вырасти и если не стать каким-то чудом сильнее братьев, то хотя бы научиться быстрее их бегать при малейшей опасности для затылка или пятой точки. Годы шли, — мечта оставалась мечтой, братья не становились слабее и бегали все так же быстро.

Выручил случай, подсказавший путь к заветной мечте. Бабушка братьев Марфа Семеновна жила в соседней деревне, километров за десять от их поселка, знала разные травы от всякой худобы и умела варить лечебные снадобья. Народ в округе давно протоптал к ее дому дорожку, ну и помогал старушке, чем мог. А наши герои ездили к ней на телеге летом или на санях зимой, запрягая рыжую кобылу Маньку. Но как-то раз Манька слегла, поселковый ветеринар сказал, что желательно ее попоить травяным настоем и, дескать, Семеновна, то есть бабка наша, его умеет варить. И побежал Валька босиком что было мочи к бабуле за травкой — выручать друга от недуга. Маньку он любил, кормил ее и лихо скакал верхом до озера, купал и мчался сломя голову обратно. К удивлению всех, Валя вернулся с чудо-травкой довольно скоро, преодолев почти двадцать километров, то есть туда и обратно, часа за три с небольшим и при этом выглядел достаточно бодро. Кобыла поправилась, а Валентин с тех пор предпочитал добираться до бабушки на своих двоих — бегом, почувствовав заметный прирост своих способностей в реализации предновогодних фантазий.

И вот с этого момента мы можем продолжить изложение нашей истории, связанной с заботой старших братьев о подобающем поведении младшего.

Очередной случай для проявления педагогических наклонностей Вовы и Гены не замедлил сказаться. Оскорбительное, по разумению старших, слово младшего вылетело, и поймать его не успели. Оно крепко задело посчитавших себя обиженными и полетело дальше, предвещая что-то недоброе. И недоброе не замедлило явиться. Оно завладело братьями, разрослось, окрасило багровым все, что было не прикрыто штанами и рубахами, сжало четыре кулака и выстрелило из стартового пистолета, объявляя начало очередного забега по пересеченной местности сказочного края. Реакция Валентина была неожиданно быстрой, а невесть откуда взявшийся резкий старт обеспечил ему приличную фору в очередной погоне старших с целью поучить младшего приличным манерам. Невероятное творилось на глазах: на первых же ста метрах Валя оторвался на дистанцию, позволившую ему разглядеть на их сказочном озере, жемчужиной красующемся в оправе строений села вокруг него, одинокую лодку с веслами, оставленную беспечным соседом как будто специально для его спасения. Мысль включить в бег по пересеченной местности преодоление водной преграды в качестве нового вида препятствий пришла мгновенно. Столкнув лодку в воду, Валентин мощным гребком отплыл на несколько метров и остановился, наивно полагая, что на этом гонка успешно закончится дистанционным воспитанием с берега. Но не тут-то было.

Братья, не допуская даже мысли об ином исходе погони, сотрясая топотом землю и воздух известными педагогическими выражениями, подбежали к берегу и лихо принялись скидывать с себя нехитрые одежки, давая понять, что все только начинается, и предстоящее воспитание предполагает включение в процедуру нравоучений не только словесного, но и телесного закрепления учебного материала. И уже было не важно, что он там ляпнул. Главный принцип в воспитании — уважение к старшим! И хамство желторотых должно строго наказываться. Валентину стало не по себе от мысли, чем такая решимость братишек может для него закончиться.

Приливная волна побежала по краю берега, когда братья синхронно, подбадривая друг друга, рассекли студеную воду и устремились к источнику их негодования, уверенные в своей правоте и отработанном годами навыке — мощно и уверенно плыть, не боясь расстояний, метровых волн и подводных течений. Но как они ошибались, недооценив способности незаметно подросшего младшего братишки управляться веслами на легкой лодке в преодолении водных дистанций.

Валентин налег на весла и без особого труда оторвался от преследователей, похожих по сравнению с его быстроходным глиссером на два тихоходных речных парохода, построенных по образцу начала двадцатого века с паровыми машинами и гребными бортовыми колесами. Гонка продолжалась, но приобрела нечто иное в своем нехитром содержании. Страх неизбежной кары у беглеца сменился на легкое беспокойство за способность долго оставаться на плаву воспитателей, дымящихся от злости и пытающихся хоть как-то сократить расстояние до источника их раздражения. И, чтобы чего не вышло, тактика гонки была изменена. Валентин полностью контролировал ситуацию, и десяток метров, по его разумению, были той безопасной дистанцией между спасающим шкуру и желающими ее попортить на непредвиденный случай. Заметив существенное падение скорости гребков и высоты пенных бурунов перед носами преследователей, Валентин, уже серьезно обеспокоенный состоянием братишек, развернул сделав круг лодку к берегу и оторвался на расстояние, достаточное, чтобы не торопясь втащить ее на берег, установить в исходное до использования положение и отбежать немного для спокойного наблюдения за развитием событий.

Братья, цепляясь за траву и кусты, вскарабкались на берег, не торопясь, дабы перевести дыхание, оделись и быстрым шагом с нарастающим ускорением рванули в сторону Валентина. Ключевая вода заметно поубавила накипь мщения по поводу, который уже трудно вспоминался, но еще не остудила решимости в продолжении затянувшегося кросса. Его дальнейший маршрут пролегал по дороге, ведущей на окраину поселка в город через редкий по красоте кедровый бор. Валентин бежал в привычном для него среднем темпе, оглядываясь: не слишком ли он оторвался. Между тем, раскрасневшиеся лица братьев обливались потом, ноги подгибались, а из глубин легких начинал доноситься свист с хрипотцой, предупреждающий о тяжелых последствиях для неподготовленных к такому марафону организмов.

— Что-то надо решать, — вертелись мысли у Валентина. — Еще, не дай Бог, помрут братья от инфаркта. Пусть уж братки поиздеваются, да живы будут. Не убьют же, в конце-то концов. Пора, видать, сдаваться.

Валентин на бегу выбрал на окраине дороги полянку почище с зеленой травкой, как бы нечаянно запнулся и, мастерски кувыркнувшись, упал, имитируя существенные повреждения опорно-двигательного аппарата. Первым, сипя и напрягая все, что еще можно было напрячь, подбежал Гена. Для экзекуции над братом сил уже не осталось, падая, он пнул его, как смог, по толстой подошве ботинка и бухнулся рядом — всё, догнал, наконец-то можно и передохнуть. За ним почти ползком на полусогнутых приковылял Володя, упал плашмя на братьев как большое спиленное под корень дерево, собрав обоих в охапку здоровенными ручищами.

Братья лежали рядом, широко раскинув в стороны руки и молча смотрели в бесконечно-глубокое голубое небо. Хорошо-то как! Листья тихо шептались, чирикали птички, шелестела зеленая травка, сладкий воздух с тонким запахом кедровой смолы восстанавливал вконец подорванные силы. Да, жизнь прекрасна!

Обратно в поселок братья шли по опушке леса, собирая грибы за пазуху. Вечером мать сварила ароматную грибовницу, а старшие все говорили, что вот ведь не зря гнались — хоть грибов набрали, отчетливо сознавая, что структура родовой субординации между старшими и младшим претерпела радикальные изменения. На этом трудное детство Вали закончилось, да и исполнение предновогодних желаний никто не отменял.

Что тут скажешь? Но как бывает поздно, лишь с сединой на висках, до нас, старших братьев, доходит истина, что наши младшие — это наилучший подарок тебе от твоих родителей и шанс вместе с ними стать сильнее, взойти на вершины, не покоряющиеся одиночкам, обрести радость ни с чем несравнимой братской дружбы, крепнущей с годами и перипетиями неожиданных поворотов в потоке непредсказуемых событий такой богатой на сюрпризы судьбы.