Сергей БУЛГАКОВ (г. Воронеж) КРИЗИС ЖАНРА

Изнывавший от жары город дышал раскалённым воздухом, обильно сдобренным мелкой песчаной пылью и приправленным автомобильными выхлопами. Температура выстрелила вверх так, словно июнь решил выполнить работу сразу всего лета. На полупустынных остановках люди выискивали пятачки тени и старались не выходить из их пределов, ожидая прибытия общественного транспорта.

Редкие счастливчики уже весело плескались в прохладной солёной воде на средиземноморских курортах, большинство хлынуло на отечественное побережье, студенты и школьники разъехались по родственникам и лагерям, пенсионеры ещё в мае сбежали на дачи. Дороги, ведущие к реке, после окончания рабочего дня превращались в сияющие цветные потоки из металла и резины. Никому не хотелось печься в бетонно-асфальтовой духовке. Люди предпочитали жариться на песчаной сковородке. Многие были вынуждены остаться. Работа сама себя не сделает. Да и отдых пожирает деньги подобно проглотившему солнце ненасытному крокодилу из детской сказки, Город затаивался днём, чтобы ночью взорваться мутной неоновой вспышкой. И часто темнота не приносила свежести, захлебнувшись в волнах алкоголя и вихрях табачного дыма.

Ближе к полудню Виктор Снегов ехал на своём маленьком красном БМВ в самый центр городского пекла. Крыша двухместного кабриолета была закрыта, тонированные дверные стёкла подняты, а кондиционер, хоть и надрывался, создавал внутри комфортную температуру. По радио играла очередная безликая сезонная музыка, в такт которой мужчина слегка постукивал по рулю пальцами. Он лениво глядел по сторонам, пока ждал зелёного сигнала светофора, когда посмотрел на неё. Таким же банальным оценивающим и слегка похотливым взглядом, которым миллионы мужчин по всему миру ежедневно одаривают стоящих на остановке девушек. Но в тот момент Виктор готов был поклясться на любой священной книге, что чувство, резанувшее всё его естество сверкающим как само солнце клинком, банальным не являлось.

Она была прекрасна! Нет, это звучало так типично… Восхитительна? Несомненно, но… Божественна? Не то… Да к чёрту все эти эпитеты! Они хороши лишь для дурацких романов. Девушка была просто очень красивой. Точно. И молодой.

Одетая в модное, отвратительно-безвкусное, похожее на мужскую рубашку клетчатое платье, слегка тесноватое ей в груди, красотка укрывалась от жестокого зноя в слабой тени чахлого деревца. Узкий ремешок подчёркивал её тонкую талию, а на загорелых стройных ножках красовались белые кеды. С ними прекрасно гармонировал рюкзачок, украшенный узором из маленьких сов. А лицо? Сначала Виктор не увидел её глаз, опущенных на экран белого смартфона. Пробежав взглядом по проводу наушников, тянувшемуся от гаджета к касавшимся плеч слегка взъерошенным угольно-чёрным волосам, мужчина остановился на пухлых губках и жадно уставился на них, невзирая на доносившиеся сзади отчаянные сигналы какого-то нетерпеливого водилы.

И тут она подняла глаза, поймала взгляд Виктора их бесконечной ледяной синевой… Её лукавая улыбка вывела Снегова из состояния каменного истукана. Он крутанул руль вправо, бросив свой автомобиль к остановке с тем же рвением, что герои классических литературных произведений стелили на лужи плащи перед прекрасной дамой. Матерная брань не ожидавших такого манёвра водителей вспышкой промчалась где-то вдали и исчезла. В наступившей тишине тихо зашелестело опускающееся вниз стекло.

— Вас не подвезти? — спросил Виктор, вытянувшись через пассажирское сидение и забавно изогнувшись.

— Не стоит. Скоро уже что-нибудь подъедет, — улыбнулась девушка, вытащив один наушник.

Снегов заметил, как белая силиконовая накладка соскочила с него и нырнула за ворот платья между расстёгнутых верхних пуговиц.

— Б.....ь, — хмыкнула красотка и немного подёргалась, чтобы штуковина упала на землю. Девушка соблазнительно присела, подняла накладку, а когда выпрямилась, то поправила платье, сделавшееся совсем неприлично коротким, так что даже стала видна часть татуировки на бедре.

— Я всё же настоятельно рекомендую вам поехать со мной, — весело сказал Виктор. — Сегодня аномальная жара. А у меня в машине прохладно.

— Может я люблю погорячее, — улыбнулась его собеседница.

— Поэтому у вас солнышко на ножке нарисовано? — спросил он.

— Глазастый. Прям всё рассмотрел?

— Нет, только пару лучиков, — честно ответил Виктор, — но хотелось бы увидеть всю картину целиком.

— Ослепнешь, — хихикнула девушка и нервно посмотрела на часы.

— Опаздываете? — участливо осведомился мужчина.

— Да, — коротко бросила она. — Ладно, поехали. Мне к главному корпусу университета.

Красотка легко впорхнула в машину, закрыла дверь и с наслаждением откинула голову назад.

— Ты был прав, здесь кайфово. Хорошая машинка. Маленькая, но миленькая.

Снегов довольно кивнул головой, нажал на педаль газа.

— Меня Виктор зовут, — сказал он, решив перейти на «ты» и отбросить никому не нужный этикет. — А тебя?

— Ольга, — ответила она и поправила прядь волос, спадавшую на лоб.

— А в универ зачем? Вроде бы сессия закончилась.

— Это у кого как. Пересдачи сейчас идут, — рассмеялась девушка.

— Ясно. И на кого учишься? — поинтересовался Виктор.

— А! На юриста, — небрежно бросила Ольга.

— И зачем ты выбрала себе такую бесполезную профессию?

— Нормальная профессия, — парировала она, — очень популярная и достойная.

— Ну да… Желаешь пополнить ряды словоблудов или попытаться покорить вершины государственной службы?

— Что-то я не понимаю твоего юмора, — насупилась девушка.

— А тут и понимать нечего, — добродушно улыбнулся он. — В адвокаты идут только те, кто или фильмов западных насмотрелся, или планирует решать вопросы через свои связи. Юрист в организации — типичный буквоед на окладе или разгильдяй-временщик. Про то, как у нас занимают высокие места в госорганах, ты хорошо должна знать… Вроде взрослая уже. Даже твоя ослепительная внешность не факт, что поможет. Если только замуж выйдешь удачно. А про топовые компании я вообще молчу.

— Всезнайка, блин, — хмыкнула Ольга. — Но комплимент в твоих словах я уловила. Спасибо. Я вообще учусь здесь только потому, что предки отправили. Они платят — я хожу на занятия.

— Ясно. А что же ты пересдаёшь?

— Проблемы теории государства и права, — фыркнула она. — Кому это нужно? Хрень полная!

Неожиданно в голове у Виктора возникла идея:

— А кто принимает пересдачу?

— Да есть у нас там придурок один, Швабрин Олег Ильич. Строит из себя умного!

— А ты учила хоть что-нибудь? — осторожно поинтересовался Снегов.

— Не-а, — улыбнулась она, — может так прокатит, на халяву.

— Ясно, — хмыкнул мужчина. — Считай, что тебе повезло.

— Это почему? — нахмурилась Оля.

— Да знаю я этого Олега Ильича. Я ведь тоже юрист по первому образованию. Учились вместе. Давай я с ним поговорю.

— И чё я должна буду? — хитро прищурилась девушка.

— Ничего, — покачал головой Виктор, — только номер телефона и обещание сходить вечером в ресторан.

— Ладно. Мужик ты вроде симпатичный, машина хорошая. Я бы и так согласилась, — засмеялась Оля.

— То есть мне можно с Ильичом не разговаривать?

— Конечно нужно! — с жаром сказала красотка.

Непринужденно болтая, они подъехали к новому, но уже слегка облезлому зданию университета. Вероятно, что и здесь не обошлось без откатов при строительстве.

— Я глушить не буду, — сказал Виктор, — чтобы кондиционер продолжал работать. Не угонишь?

— Вот ещё, — возмутилась Ольга, — я и водить-то не умею.

— Исправим, — улыбнулся Снегов. — Давай зачётку.

Он вылез из машины, хлопнул дверью и медленно пошёл к главному входу, щурясь от яркого солнечного света.

* * *

Доцент Олег Ильич Швабрин стоял в кабинете университетской кафедры около открытого окна и нервно курил, сжимая сигарету между пальцами правой руки. Левой рукой мужчина машинально гладил свою небольшую, похожую на козлиную бородку. Сегодня была назначена пересдача, но мысли Швабрина витали совсем далеко от учебных проблем. В конце концов, можно посадить всех этих нерадивых студентов в аудиторию на часок, дать им задание, а потом завалить дополнительными вопросами, чтобы не слушать текст, списанный из интернета или учебных пособий.

Олег Ильич переживал очередной семейный кризис. Его обожаемая супруга снова заявила, что ей надоело жить как нищебродке, она устала от работы, а посему необходимо, чтобы он бросил свою никчемную преподавательскую деятельность и сразу стал успешным человеком, зарабатывающим достаточно, чтобы удовлетворять все её капризы.

Под нищебродским существованием жена понимала большую трехкомнатную квартиру в престижном районе, пару хороших семейных машин, регулярный отдых на море и частое посещение всяческих развлекательных мероприятий. Она всегда заявляла, что давно жила бы где-нибудь на Манхэттене в роскоши и не работала, попадись ей в свое время нормальный мужик, а не Олег. Но Швабрин любил её и терпел. Пока что.

И сейчас он размышлял о том, как бы капитализировать предстоящий экзамен с минимальным риском. Ведь половину из его студентов-пересдатчиков составляли дети чиновников, силовиков, других высокодолжностных юристов… Эти ещё с первого курса знали, что для них всё решено и активно обсуждали, какое место займут после получения диплома. Попытка не поставить хотя бы «удовлетворительно» таким личностям оборачивалась неприятным разговором с людьми из деканата, сразу прибегавшими решать все вопросы. Оставались только студенты, родители которых по глупости запихнули своих детей на юридический, не понимая, что в их случае полученный диплом в будущем никому не будет нужен.

— Добрый день, Олег Ильич, — прервал мысли доцента приятный мужской голос.

Швабрин обернулся и увидел на пороге высокого молодо выглядевшего мужчину, одетого в белые брюки и красную футболку. Только еле заметные проблески седины среди каштановых волос и морщинки вокруг глаз свидетельствовали о том, что вошедший был немного его старше.

— Здравствуйте. А вы ко мне по какому вопросу? — поинтересовался доцент.

— Забыли, значит, — покачал головой Снегов, — мы же учились вместе. КВН на втором курсе помните?

— Допустим, — неуверенно произнёс Швабрин, думая о том, что этих мероприятий в его далёкой студенческой жизни было чересчур много.

— А я тогда на пятом был, — продолжил Виктор. — Потом все команды пошли отмечать в сквер за стелой. Ух и напились мы тогда!

Швабрин столько раз будучи студентом что-нибудь отмечал в указанном месте, что пытаться вспомнить конкретный случай было бессмысленно. Вообще, после первого курса там регулярно устраивали посиделки в хорошую погоду. Ну а какие посиделки без выпивки…

От приятных воспоминаний о молодости доцент улыбнулся.

— Да вроде лицо знакомое, — пробормотал он. — Кажется…

— Витя! — радостно подсказал Снегов и протянул Швабрину руку.

— Столько лет прошло, — вздохнул Олег Ильич, ответив на рукопожатие.

— И не говори, — кивнул Виктор, — а ты всё преподаешь. Доцентом стал. Ну, ты всегда умный был. Я ещё когда заканчивал, нам тебя уже в пример ставили. После той… олимпиады, кажись, когда ты победил.

— Это был конкурс ораторского искусства, — удивленно сказал Швабрин.

— Да-да, точно, я немного ошибся, — поспешно кивнул Снегов и в душе довольно улыбнулся правильности своей догадки.

— А … ты сейчас чем занимаешься? — вежливо поинтересовался Олег.

— Последние пару лет свободным творчеством, — улыбнулся Виктор, — с госслужбой не сложилось, бизнес прогорел. Но на жизнь хватает, хоть и без избытка.

— Знаешь, а я бы тоже хотел всё бросить к чертям! — неожиданно горячо воскликнул Швабрин. — Мы ведь ещё не совсем старые. Сидишь тут, бумажки перебираешь, а жизнь проходит. На образование сейчас всем плевать. И стране, и людям…

— Да, не ценят ваш труд, — участливо кивнул Снегов, — приходится крутиться, подрабатывать.

— Ага, — грустно согласился доцент. — На семью времени не хватает.

— И финансов тоже, наверное, даже несмотря на подработки?

Вместо ответа Олег вздохнул. По его глазам Виктор всё понял.

— Слушай, а ты не мог бы оказать мне маленькую услугу. Поставишь «троечку» одной моей знакомой. Хорошая девочка…

Если бы не неумолимо приближавшийся день рождения супруги, Швабрин мог бы упереться, но тогда он рисковал опять ограничиться паршивым букетиком за несколько сотен и дрянным украшением, стоящим ненамного больше. А это означало серьезный семейный скандал и новое нытьё жены о том, что рано рожать ребенка с такими-то доходами.

Тихо перекочевавшие в карман двадцать тысяч позволили Швабрину не только решить проблему с подарком, но и на некоторое время породили в его душе чувство собственной значимости.

— Спасибо, дружище, — улыбнулся Снегов, забирая зачётку. — Я тебе оставил свой номерок. Набери — сохраню твой. Может, бизнес наладим. Всех благ.

* * *

В ресторане было немноголюдно. Приглушенный свет от ламп блуждал где-то под потолком. На столе чуть колебался язычок пламени свечи. Тихая музыка звучала фоном, совершенно не мешая разговаривать. Виктор смотрел Ольге в глаза и рассказывал.

— С женой я развёлся лет пять назад. Хорошая женщина. Красивая и умная. Мне с ней всегда было интересно. Сейчас у неё новый муж, ребенка родила недавно. Но до сих пор общаемся.

— А чего развелись?

— Тебе какой-нибудь типовой ответ дать? Да чёрт его знает… Со школьной скамьи дружили. За одной партой сидели… Получилось так. Она стала видеть в нашей совместной жизни только плохое… Проехали. Главное, что у нас хорошие отношения остались, а сын — вообще наша гордость. На три года тебя моложе…

— С матерью живёт?

— Нет. В прошлом году в колледж отправили, американский. Он парень головастый. В технике отлично соображает. Не то что папка криворукий. Я, то есть… По гранту для талантливых детей поехал. Английским владеет получше многих местных, по-испански шпарит лихо. А сейчас вообще японский учит. И в кого такой… Видимо, в мать.

— Ясно. Что-то долго несут моих креветок…

— Сейчас позову официанта. В этом ресторане обычно быстро готовят.

Виктор любил здесь бывать. Небольшой зал. Интерьер в итальянском стиле. Удобные диваны и кресла. И, конечно же, отличная кухня. Бывшей жене тоже всегда нравилось…

Огромные королевские креветки оказались очень вкусными, салаты были бесподобны, а пара коктейлей стали достойным завершением ужина.

— Теперь ты позовёшь меня к себе домой? — хитро улыбаясь спросила Оля. — Показать коллекцию пластинок или бабочек?

— Ты ещё вспомни о лютневой музыке… Нет, — вздохнул Виктор, — в своей жизни я собирал только шарфики футбольных команд. Накопил около двухсот штук. Они занимают целую стену.

— Обожаю футбол, — быстро сказала девушка, — особенно этого… Ренальдо.

— Роналду, — поправил Снегов. — Если честно, то мне он не нравится. Подкрашенный, слащавый… Как баба. Одно слово — румын.

— Так он же португалец, — возразила Ольга. — Разве нет?

— Вот и я о том же, — расхохотался мужчина. — Счёт!

* * *

Она стояла перед ним в одном нижнем белье. Пару секунд назад лёгкое летнее платье сползло на пол, обнажив практически идеальное юное тело. У Снегова пересохло в горле, когда Ольга игриво повернулась бочком и продемонстрировала целиком татуировку на бедре. Нарисованное солнце весьма нагло улыбалось и показывало язык, а часть его лучей тянулись туда, куда мужчине сейчас так хотелось положить свою руку. Решив, что не стоит затягивать с раздеванием, девушка расстегнула застёжку на груди. И всё завертелось, как в прекрасном сне…

Он терзал её тело вновь и вновь, радуясь Ольгиному удивлению и негаснущему желанию. После двух часов страсти наступил период покоя. Виктор обнял девушку, и они уснули поперёк кровати. Когда Ольга открыла глаза, то стрелки на часах уже перешагнули за полночь.

— М-м-м… Ехать нужно, — прошептала она.

— Оставайся, — зевнул мужчина, — ещё поспим, а потом опять поиграем.

Его руки вновь начали ласкать её, но Ольга отстранилась.

— Отвезёшь домой? Или на такси отправишь?

— Я же тебе предлагаю остаться, — нахмурился он.

— Мать волноваться будет.

— Это серьезная причина. Но ты бы её предупредила просто. Не думаю, что ты впервые так задерживаешься.

— Шлюхой, значит, считаешь меня, — вздохнула Ольга и начала одеваться.

— Ты не так поняла, — возразил Виктор, вставая с кровати.

— Да всё я правильно поняла! Типичный стареющий мудак… Ладно, я с тобой в расчёте. В другой раз лучше выучу.

— Ну хватит тебе…

Но Оля уже накинула платье, взяла рюкзачок и быстрым шагом прошла к двери. Обулась.

Виктор не стал её догонять. Щёлкнул замок, а он всё ещё стоял посреди комнаты.

— Пока! За здоровьем следи, а то одышка сильная, — на прощанье сказала девушка и вышла.

Снегов расхохотался, не спеша оделся и отправился вдогонку. Он нисколечко не удивился, увидев Ольгу, сидевшую на лавочке около подъезда.

— Долго копаешься! Я могла бы уже уехать. А номер телефона в чёрный список добавить. Потом бы не нашёл.

— Учитывая, что я знаю место твоей учёбы? И в соцсети я лазить тоже бы не стал… Сейчас нужно очень захотеть, чтобы действительно спрятаться. Ты извини, если что-то не так сказал… Впредь буду осторожней в выражениях.

— Ладно. Сама виновата. Ещё сутки не прошли, как мы познакомились, а уже… Вот всегда с мужиками так…

— Да всё хорошо. Я никаких выводов для себя не сделал. Ты мне всё так же интересна. Слушай, ну ты всё-таки реши, везти тебя домой или нет.

— Я уже написала, что у друзей осталась. Но к тебе опять не пойду. Свози куда-нибудь, погуляем. Можно в клуб. Ты сам думай, а то я уже заскучала. Ещё подожду немного и сбегу.

От мысли о тесноте, духоте и дурацкой музыке, разрывающей мозг, Виктор невольно поморщился. Но это был самый простой вариант. А сложностей ему сегодня не хотелось.

* * *

Рассвет они встретили на набережной. Река сверкала в лучах восходящего солнца. Птицы весело щебетали в ветвях деревьев. И вокруг не было ни души. Словно всё происходило не в центре города, а в какой-то глухой рощице.

— Извини, но ты просто деревянный, когда танцуешь, — улыбнулась Ольга.

— Я знаю, что напрочь лишен чувства ритма, — ей в тон ответил Снегов. — Зато ты двигаешься шикарно… И в танце тоже.

— Шутник. Спать хочется. Домой отвези… Ко мне, разумеется.

— Сейчас я настроен лишь на сон. Отвезу, конечно. Потом сам высплюсь.

— А ты разве сегодня не работаешь? — зевая спросила Оля. — Выходной?

— Не-а, я вообще сбросил цепи трудового рабства около года назад.

— Рабства прям?

— Ну а как ещё это назвать, — улыбнулся Виктор. — Нас с детских лет воспитывают потомственными рабами из поколения в поколение.

— В смысле?

— Распорядок дня, выполнение бессмысленных заданий, дисциплина. Ну, детский сад отбросим, хотя и там начинается муштра. Школа — основной этап приобщения к рабству, затем техникум, университет. Самых надёжных рабов создают в армии. Таких уже ничем не исправишь.

— Ты же вроде про работу говорил изначально, — нахмурилась Оля.

— Вот я до неё и дошёл. Главное — лишить человека свободы. Привязать его на восемь часов к одному месту. Плюс ещё час перерыва и дорога домой, до и после рабочего дня. При этом устроено всё так, что шанс найти достойную подработку сводится к нулю. Никаких гибких графиков! Хотя вполне можно было бы трудиться с семи утра до двух часов, к примеру. А потом ещё где-нибудь. Нет. Вся система заточена на бессмысленное просиживание задниц в установленный отрезок времени. Что может быть страшнее для работодателя, чем осознание возможности своего работника легко переметнуться на сторону и заработать там?

— Ну ведь есть же сдельная работа. По результату платят.

— Да, но суть от этого не меняется. Всегда имеется… руководящая особь, обожающая выплёскивать свои комплексы на подчиненных. В государственных структурах вообще степень порабощения достигает максимума. Типа как при абсолютизме. Ты же изучала историю? А частный сектор… Здесь ближе к феодализму… Вот так.

— Витя, тебе бы на митингах выступать, — сказала девушка и покрутила пальцем у виска.

— Не, я политикой не интересуюсь.

— А сам ты откуда деньги берёшь, раз работать не хочешь?

— Я достаточно в жизни уже потрудился. А что касается заработка… сейчас покажу, — хмыкнул мужчина и достал смартфон. — Гляди.

С экрана на Ольгу смотрел коряво нарисованный толстый человек в деловом костюме. Он сидел в большом чёрном кресле и держался обеими руками за горло. Из лысины персонажа хаотично торчали антенны разной длины.

— Забавная картинка, — улыбнулась Оля, — а почему она вся в дырках.

— Это следы от пуль. Главная фишка моего творчества. Заказчики любят. Вот ещё. И вот…

Виктор несколько раз двинул большим пальцем, пролистывая фотографии своих рисунков, на которых был изображены уродливые чиновники, чудовищно тучные женщины и другие подобные персонажи. И все картины были в разной степени продырявлены.

— Ты же только одну комнату видела у меня. В другой — как раз мастерская, где я это малюю.

— Офигеть! Художник. А ты что, продаёшь их?

— Да. Есть несколько десятков полоумных людей в России и даже за границей, готовых платить за эту дрянь. Слава Интернету, иначе как бы я их нашёл. Обычно дают двести-триста евро за полотно. В месяц продаю штук пять. Бывает, что больше. И мелкие заказы ещё…

— И ты в них прямо в квартире стреляешь?

— Нет, езжу в деревню. Заодно заглядываю на могилку к родным. Там за кладбищем отличный пустырь.

— А ствол у тебя какой? — спросила Оля и слегка покраснела.

— Травмат обычный, ничего особенного.

— Ну прямо так ничего… — улыбнулась красотка, тесно прижавшись к нему.

— Поехали. А то усну, — поцеловал её мужчина и повёл к машине.

* * *

— Да, отдых на море составляет существенную часть современного образа жизни, — улыбнулся Виктор. — Общество потребления давно запустило свои гигантские щупальца в умы людей.

— А что плохого в том, чтобы отдыхать? — недоуменно посмотрела на него Оля.

— Ничего, кроме того, что люди уже зомбированы до крайней степени. Наш человек готов копить весь год на то, чтобы трястись сутки в духоте вагона поезда, снимать жильё без удобств, но купаться и напиваться каждый день. А богатенькие в принципе ничем не отличаются. Только их доят по крупному на элитных курортах. Такое же стадо, но с деньгами.

Он ещё минут десять описывал все сомнительные достоинства массового туризма. Солнце клонилось к закату. На смотровой площадке у нового здания театра собралось много народа. Зрители ожидали продолжения уличного представления, активно обсуждая увиденное в первой части. За прошедшие десять дней Снегов побывал вместе с новой подругой на трёх постановках в жанре современного искусства, хотя и не разделял её восторга от них, и от всего фестиваля в целом.

— Так что весь этот отдых — полная ерунда, — закончил Виктор.

— Фу, какой ты зануда, — фыркнула Оля, доев мороженое. — Я просто начала говорить о том, что было бы неплохо съездить отдохнуть, поплавать, а ты стал нудить. Старпёр!

— Разумеется, — улыбнулся Виктор, — наверное поэтому я уже забронировал номер в отеле прямо на берегу нашего моря. У тебя же нет пока загранпаспорта… Поедешь со мной на недельку?

— Когда? — быстро выпалила девушка.

— Завтра в ночь. На машине.

— Б….ь, что ж ты раньше не сказал!

— А у тебя планы есть, матершинница? — нахмурился Снегов.

— Нет, но предкам же надо объяснить.

На импровизированной сцене началось какое-то движение. Актёры вытаскивали новые декорации, появились здоровые статуи на ходулях, огромные цветные шары и кубы.

— Захватывающее зрелище, — прокомментировал Виктор. — Какой замысел!

— Ты ничего не понимаешь. Это очень модная тема… Я поеду с тобой.

— Отлично. Как раз по трассе водить поучишься. А спектакль я кажется начинаю понимать… Браво!

* * *

Сотрудник ДПС выскочил из кустов ещё быстрее, чем чёртик из коробочки. Скорость его движений резко контрастировала с габаритами.

Естественно, что человека, едущего по дороге в кабриолете с красивой девушкой на пассажирском сидении следовало остановить. Даже если бы он не нарушал. Хоть на пять минут заставить его понервничать! Что ещё нужно изнывающему на этой проклятой жаре постовому? А здесь может и заработать получится… Тем более, что приближался выпускной дочери.

— Почему превышаете? — сразу спросил гаишник после того, как невнятно пробубнил свою фамилию, должность и потребовал документы.

— Я не уверен… У вас может видеозапись какая есть, — улыбнулся Виктор.

— Конечно есть. Камеру не заметили на горке? Пройдёмте!

Снегов устало вздохнул, отстегнул ремень безопасности и отправился в патрульную машину, аккуратно замаскированную в ближайших кустах.

Ольга презрительно фыркнула, сняла балетки и откинулась в кресле, положив ноги на приборную панель. Солнечный свет отражался от стекол её тёмных очков фиолетовыми отблесками. Девушка продолжила активно жевать резинку, надула пузырь и сделала музыку погромче.

Всего лишь две тысячи рублей улучшили настроение лейтенанта на ближайшие пару часов. И он искренне улыбался, провожая Снегова до машины, желая ему счастливого пути.

— Как мало бывает нужно людям для счастья! — весело сказал Виктор, удобно устроившись в кресле и игриво потрепав Ольгу по коленке. — А мы действительно что-то разогнались.

Она бросила на него провокационный взгляд из-под очков и соблазнительно облизнулась.

— Нам ещё долго ехать?

— Часа два, — немного подумав ответил Снегов.

— До-о-олго! — протянула она. — Нужно будет остановиться.

— Зачем?

— Узнаешь… Вон, кстати, какие-то деревья. Подходящее место.

Виктор свернул, вильнул несколько раз по грунтовке и встал под раскидистой ивой. Вокруг росло множество кустарников. Дорога была не видна, напоминая о себе лишь гулом автомобилей. А с другой стороны раскинулось огромное поле подсолнухов, убегая вдаль почти до горизонта.

Ещё прежде, чем заглушил машину, Снегов почувствовал цепкость девичьих объятий и жар прильнувшего к нему тела.

* * *

Побережье встретило путешественников свежим лёгким бризом. Отличная погода. Ясное голубое небо. Тёплое море. А что ещё надо?

Снегов часто бывал за границей, но ему нравилось отдыхать и на Родине. Люди, которые презрительно морщились, услышав про отечественные курорты, вызывали у мужчины искреннюю жалость. Обычно ему сразу вспоминалась фраза про свиней, умеющих находить то, что им по-настоящему интересно, буквально везде.

Другое дело — как отдыхать…

Вообще Виктор больше любил пешие прогулки по европейским городам, экскурсии, памятники архитектуры, музеи, картинные галереи и уютные небольшие ресторанчики. Но кто в здравом уме потащит с собой на такие развлечения молодую красивую девушку? Хотя, если совместить всё вышеперечисленное с результативными походами по магазинам, то эффект мог быть весьма впечатляющим. Впрочем, в сложившейся ситуации всё было иначе.

Пять дней Снегов провёл будто во сне. Он успел обгореть, перекупаться, покататься со всех обычных и водяных горок в парке развлечений, запомнил модные клубные хиты, научился правильно делать селфи и, разумеется, вдоволь занимался с Ольгой сексом. Немного высыпались только на пляже. Иногда его даже посещало обманчивое чувство, будто он стал немного моложе. Никаких дурацких разговоров, никакого быта, никаких мелочных планов на будущее. Он даже не думал о том, сколько продлятся его с Ольгой отношения. Завтра казалось абсолютно ненужным.

* * *

«В этой жизни никто не знает, что его ждёт. Бог не скажет, а у Дьявола и спрашивать не хочется», — подумал Виктор.

Сон упорно не хотел приходить. Чувство тревоги уверенно его отгоняло. За окном шумело море. Барабаном ударил гром. Ольга приоткрыла глаза.

— Ты чего не спишь?

— Дождь пошёл.

— А… — она задремала.

«А может быть я сегодня ночью умру?»

Неожиданно Снегову стало страшно. Холод окутал тело. Он осторожно толкнул девушку и на её недоуменный встревоженный взгляд выпалил:

— Ты меня любишь? Честно?

— О, да, — пробормотала она сонным голосом, ни секунды не задумываясь, и сразу снова погрузилась в сон.

И хотя Виктор знал, что она врёт, ему стало как-то теплее. Да и гроза, видимо, обходила берег стороной. Мужчина осторожно встал с кровати, прошёл во вторую комнату. Свет небольшой ночной лампы немного рассеял тьму. Виктор тяжело вздохнул, откинувшись в кресле. В голове завертелись глупые мысли о бывшей жене, прожитых годах, бессмысленной суете мира.

Среди всего хаоса воспоминаний самые яркие были о сыне. Как он сейчас там? Раньше Снегову казалось, что можно будет полностью посвятить себя ребенку, помочь ему устроиться в жизни, чтобы тот занимался действительно тем, что нравится и добился успеха. Разумеется, как и множество отцов, Виктор видел в сыне своё продолжение, неосуществлённые надежды и планы. В реальности же тот милый малыш из детства уже давно стал самостоятельной личностью со своими характером, интересами и целями в жизни. Но всё равно, Снегов знал, что в мире есть самый любимый и дорогой ему человек, и так будет всегда, несмотря ни на что.

Снегов решил отвлечься. Пальцы привычно забегали по экрану смартфона. Сводки новостей об очередном звёздном скандале, хакерской атаке или спортивном событии пролетали перед его глазами, сопровождаемые комментариями авторитетных экспертов. Но среди всех сообщений то и дело мелькали выделенные жирным шрифтом сводки панического содержания.

— Обвал котировок ценных бумаг на Нью-Йоркской бирже спровоцировал кризис на мировом финансовом рынке!

— Небывалый кризис перепроизводства поразил нефтедобывающие отрасли ведущих держав!

— Кризис межнациональных отношений на Ближнем Востоке достиг пика напряжения!

— Кризис! Кризис! Кризис! — буквально орали заголовки.

Виктор покачал головой и отложил в сторону гаджет. Кто знает, как бороться с этим ужасным кризисом. Сколько раз он думал о том, что когда-нибудь сможет заниматься любимым делом, будет приносить пользу обществу, совершит что-то важное. Воспитает детей, затем внуков, возможно даже увидит правнуков. А потом спокойно умрёт с достоинством, окруженный почётом и уважением. Но всё уперлось в молодую красивую девушку… Банально. И умирать стало так страшно.

В спальне тихо заскрипела кровать.

— Ты где? — раздался встревоженный голос Ольги. — Мне холодно.

— Иду, — ответил Снегов.

Над морем одна за другой вспыхивали зарницы. Но они были очень далеко.