Альберт НУРДИНОВ (г. Екатеринбург)

Журавли

Уходило тепло из лугов и полей,

Под ветрами леса оголялись…

На заре далеко слышен крик журавлей —

В путь-дорогу они отправлялись.

Совершив над родными болотами круг,

Прокурлыкали птицы прощально.

И вожак, взяв по солнцу дорогу на юг,

За собою повел клин печальный.

Распластавшись в едином строю, журавли

Над полями, лесами летели,

Направляясь к зимовьям заморской земли,

Где не ведомы снег и метели.

Нелегка их дорога в чужие края:

Впереди перевалы белеют,

А за ними простерлись озера, моря —

И не все этот путь одолеют.

Но едва приземлятся в заморской стране,

Умиляясь зеленым листочкам,

Как возьмёт их тоска по родной стороне,

По далеким заснеженным кочкам.

И, лишь солнце растопит сугробы и лед,

Эти сильные смелые птицы

Возвратятся назад — в край лесов и болот;

Но не всем им дано возвратиться…

Дачная история

В сентябрьский денек, положась на удачу,

Проникла полевка к Ульяне на дачу

(Искала объект, подходящий для хаты —

Кров нужен, друзья, даже мышкам хвостатым).

Она на пригорке гарбуз[1] увидала —

О доме таком с малолетства мечтала!

В него без раздумий вселилась зверушка

С улыбкой счастливой от ушка до ушка.

Жила мышка сытно, душа её пела!

Но дачница в тыкве дыру разглядела

И пнула испорченный овощ со злостью,

Чтоб выгнать оттуда незваную гостью.

Вот вышла жиличка узнать, что случилось.

Владелица дачи на мышь ополчилась:

«Вселилась без спроса… (здесь ставлю я точки,

Чтоб вам не читать непечатные строчки).

Но жить задарма у тебя не прокатит,

Ведь этот гарбуз стоит дорого. Кстати,

Могу сдать в аренду тебе эту хату.

Ты, вижу, согласна. Скажу адвокату,

Чтоб сделал для нас договор двусторонний.

Нарушишь его — сразу съедешь, запомни!

И нечего глазками наглыми хлопать —

За дерзость такую могу и отшлепать!»

Дивчина задумчиво лоб почесала,

Потом на листочке число написала:

«Гляди, вертихвостка, — вот твёрдая такса.

И, кстати, платить будешь в гривнах иль в баксах?»

Но мышка в ответ лишь таращила глазки,

Ведь звери с людьми говорят только в сказке

(А денег она отродясь не имела,

Платить не могла, даже если б хотела).

«Даю тебе день, чтоб внести предоплату».

Хозяйка ушла. Гостья юркнула в хату.

Она отсыпалась да овощ глодала

И близость развязки её не пугала.

… Ульяна на ветер слова не бросала,

И судное время для мышки настало.

Напрасно жиличка глядела с укором —

Пришлось ей покинуть квартиру с позором.

Чудесный гарбуз распилили на части,

Да разве попрёшь против силы и власти?!

Стояла дивчина, скалой возвышаясь,

И гостья ушла, про себя сокрушаясь,

Что снова придется скитаться без крова…

Но Улю, друзья, не судите сурово.

Она поступить по закону пыталась,

Но мышь договор подписать отказалась!

Могла бы хозяйка помиловать мышку,

Да в поле сестер у неё сотня с лишком.

Вдруг в гости к сестренке придет эта стая?

Ульяне тогда не видать урожая.

* * *

Покинув раз насиженный шесток,

Чтоб дать ногам и крыльям поразмяться,

Надумал Петя, сельский петушок,

В Москву, столичный город, прогуляться.

И вот петух по улице идёт,

Шокированный блеском и размахом

(Кто был в Москве впервые — тот поймёт),

Хотя и был наш кочет храбрым птахом.

Вдруг, проходя киоск с названьем «Grill»,

Застыл петух у красочной витрины;

Взъерошил перья, даже клюв раскрыл

При виде эротической картины

(Такой стриптиз увидел бедный птах,

Что выразить немыслимо словами):

В ряд курицы кружились на лотках,

Сверкая загорелыми телами.

Ну как тут было Пете не взроптать:

«Да что ж творится в мире в самом деле?

Уже по селам некого топтать;

А куры здесь кружат на карусели!»

* * *

Проснулся Андрей, голова как в тумане.

Взглянул он в окошко и замер в испуге:

Ведь только вчера парень парился в бане,

А нынче лишь брёвна лежат друг на друге.

Но кто ж учинил разрушения эти?

Найти и побить бы обидчиков надо!

И, чтоб получить на вопросы ответы,

Стучит он в калитку соседки по саду.

Вот вышла старушка — худа, седовласа;

Взглянула с укором. Он ей: «Тетя Луша!

Кто баньку порушил, не видела, часом?

Хочу из тех варваров вытрясти души».

Взмахнула соседка руками как чайка,

Потом замерла на крыльце в позе цапли:

«Так сам же ты ночью чудил, вспоминай-ка!

Неужто, сердешный, не помнишь ни капли?»

Несчастный Андрей не прилёг до рассвета:

Вновь баньку собрал, а потом конопатил…

Работал он зло, бормоча: «С пьянкой этой

Завязывать надо, покуда не спятил».

Новый год под водой

Новый год наступил! Поздравленья стране

Не смолкают на телеэкране.

В эту ночь наш корабль на большой глубине

Продолжает свой путь в океане.

У российских подводников нет выходных,

Как у штатских на службе обычной,

Потому мы сейчас вдалеке от родных

И несем нашу вахту привычно.

И безусый кадет, и седой капитан,

Не колеблясь, сойдутся в ответе:

Встретить так Новый год — значит год океан

Бороздить, по известной примете.

Все матросы к походу готовы всегда,

Но сейчас мы, полярные волки,

С замираньем глядим, как мерцает звезда

На верхушке искусственной елки.

Это диво принес и украсил наш кок

(Что за праздник без елки нарядной?!),

И в столовой сейчас собрались все кто мог,

Облачившись «по форме парадной».

Поздравленье своё произнес командир.

Всем подводникам атомохода

Он с улыбкой вручил небольшой сувенир —

Мягкий символ наставшего года.

А потом появился с мешком Дед Мороз —

Наш старпом с бородою из меха.

И Снегурка при нём — это наш же матрос

Нарядился в неё, вот потеха!

Но никто не шутил про такой маскарад,

За остротой скрывая волненье, —

Все в столовой притихли, и каждый был рад

Получить от родных поздравленье.

Пусть в бокалах у нас только ягодный морс,

Но причин нет весомых для грусти:

В феврале мы вернемся в наш Североморск

И за праздник по стопке пропустим.

… Дан приказ отдыхать, только нам не до сна:

В эту ночь мы едины с народом.

Поздравляем тебя дорогая страна!

С Новым годом тебя! С Новым годом!

* * *

Ботинками стуча наперебой,

Одетые в нарядные рубашки,

Идут Антон и Фрол по мостовой:

Их приняли сегодня в первоклашки!

Малец смешной бежит за ними вслед.

— Меня возьмите, — просит их ребенок.

Он так смотрел… Но буркнул Фрол в ответ:

— Ты слишком мал — не вырос из пелёнок!

И прочь пошёл, сопливый нос задрав:

Коль старше он — есть повод возгордиться.

Ах, как же ты, дружок, сейчас не прав.

Так поступать, поверь мне, не годится!

А что малец? Раздумав горевать,

Рисует мелом Фролкину фигуру…

Художника не стоит задевать…

Иль попадёшь в его карикатуру!