Анастасия ГУБАНОВА (г. Тверь)

* * *

Солнце гладит промёрзшую землю своими лучами.

Тают лёд и снега. Новорожденный мир обнажён.

Наступила весна. И все чаще в церквушке часами

Я молюсь, застывая у заспанных темных икон.

Долго длилась зима. И душа словно заледенела.

Перед образом божьим слезами омою её.

Молча пламя на свечке танцует и кажется белым,

А над золотом купола звон колокольный плывет.

И душа оживает, становится юной и чистой,

Как природа, которую Бог возрождает весной.

А душа — это птица. И, крылья расправив со свистом,

Окунается в небо, как будто в источник святой.

Если лето кончается

Если лето кончается, это всегда печально.

Расстаёшься, как будто оно не вернётся снова.

Плачут тонкие липы в нарядах своих венчальных,

Не успев обручиться, понурые, словно вдовы.

И темнеет листва, и дожди осаждают крыши,

И в бутылке уже «Каберне Совиньон» на донце.

Мне в дыхании осени влажном, холодном, скисшем,

Всё мерещится запах жасмина, травы и солнца.

* * *

Тучи серой собачьей сворой

Всё бегут и бегут куда-то.

В этой серости кружит ворон,

Бьется с ветром — врагом заклятым.

А Господь снегом землю солит,

Густо, словно горбушку хлеба.

И, закутавшись в мех соболий,

Смотрит осень в сырое небо.

Черный ворон устал от битвы:

Двум бродягам на небе тесно.

Осень тихо ушла с молитвой,

Декабрю уступая место.

* * *

Бабье лето сменили морозы, и скоро

Станет ярче и слаще на ветках рябина.

Только в клумбах у дома торчат, словно хворост,

Омертвелые выцветшие георгины.

Только небо вдруг стало холодным и серым.

Даже птицы в набрякшую высь не взлетают.

Ветер мчит по дорогам лохматым терьером,

Разгоняя вороньи голодные стаи.

Побледнели от снега покатые крыши.

Поутру на стекле — ледяные картины.

Осень кончилась так незаметно, неслышно,

Наконец-то свой терем решившись покинуть.

Обнажились деревья, и голые ветки

Слепо тянут, и пробуют воздух наощупь.

А зима в длинном платье и лисьей горжетке

Ест рябину на лавке в заснеженной роще.

По весне

Река проснулась и своим хребтом

Сломала лёд и вырвалась на волю.

Белеет храм, а в небе над крестом

Застыло солнце, словно Бога молит.

Наперебой звенят колокола,

Чтоб эту жизнь и Господа восславить.

Качает ветер с самого утра

Их языки с налётом вечной ржави.

И влажно дышит потемневший снег.

Прозрачна высь. В ней крылья моют птицы.

Как хочется сегодня, по весне,

Мне умереть,

И заново родиться...

Весна в разгаре

Весна в разгаре.

Вот уже апрель

Хозяйничает на лесных тропинках.

То там, то тут звучит его свирель,

Скрипят давно промокшие ботинки.

Апрель спешит, да так, что сбился с ног:

Он топит снег, он будит листья в почках.

И первый распустившийся цветок

Целует нежно, как родную дочку.

Проснулся лес! Его зелёный чуб

Покрыло солнце нежной позолотой.

И май, похлопав брата по плечу,

Сказал с восторгом: «Славная работа!»

Мой двор

Мой двор — невзрачная хрущёвка

И старый яблоневый сад.

Как будто флаги на верёвках,

Рубахи мокрые висят.

На лавке — бабушки-соседки

Ведут беседы целый день.

А мы, вовсю ломая ветки,

С Маринкой жадно рвём сирень.

И я боготворила лето,

И счастье видела в простом:

Найти цветок среди букета —

Волшебный, с пятым лепестком.

Разрисовать асфальт мелками,

Залезть на яблоню в саду,

Надеть красивый шарфик мамин,

Забраться в бабушкин сундук.

Отрыть в нём старые альбомы

Среди вещей, как древний клад,

И снова убежать из дома

С Маринкой в яблоневый сад.

И там, усевшись между веток,

Мечтать часами: ну, когда

Мы из обычных восьмилеток

Вдруг станем взрослыми «мадам»?

Мы повзрослели наконец-то,

Но в жизни зрелой, занятой,

Так сильно не хватает детства

С его беспечной простотой.