Артем ЛЕОНОВ (г.Москва) ГЛАЗАМИ ЗЛА

Он сидел в кромешной темноте пустого тронного зала. По крайней мере, казалось, что зал пуст из-за непроницаемого мрака, в который было погружено помещение. И полыхающие жаровни, – единственный источник света – стоящие по обе стороны от трона, не в силах были тягаться с тьмой. Здесь властвовала тишина, даже пламя всё тех же жаровен не издавало ни звука. Хотя нет, тут властвовала не тишина, здесь властвовал только Он – тот, кто восседал на огромном каменном троне.

Властвовал уже долго и безраздельно, будучи погруженным во тьму и распространяя её вокруг себя. Он медленно и величественно поднял руку с подлокотника и взглянул на свою раскрытую ладонь, словно в неё отражался целый мир. Впрочем, так оно и было. Его спокойные с налетом надменности глаза действительно видели в руке мир и почти всё человечество, и эта рука с когтистыми пальцами держала их крепко. Тонкие губы на аристократическом лице растянулись в улыбке, а разноцветные глаза – один с зеленовато-золотой радужкой, а другой с темно-серой – с удовольствием наблюдали за тем, как несколько человек под покровом ночи избивают одного.

Вдруг из темноты вышла фигура, облаченная в чёрный балахон с глухим капюшоном. Кто бы это ни был, из-за своих одеяний он казался осколком неподвижной тьмы, отколовшимся от единого целого. Выделялся человек, если это конечно был человек, лишь слабым янтарным блеском недобрых глаз. Фигура склонилась в глубоком поклоне и замерла, ожидая указаний. Сидящий на троне неспешно перевел взгляд на гостя и слегка прищурился, молча отдал свое распоряжение, после чего гость поспешил удалиться, отступив обратно во мрак, дабы избежать гнева своего господина. Им не нужны были слова, ведь они находились на совершенно ином уровне восприятия. Да и зачем нужны слова, когда ты можешь творить всё, что угодно, не сходя с трона? Как бы то ни было, Он вернулся к созерцанию собственной длани, наблюдая в ней движение сотен миллионов судеб, жизней и, главное, грехов. Большая часть человечества, не подозревая ни о чём, копошилась в его ладони, а некоторые из них так и вовсе делали это по собственной воле. А всё почему?

Потому что, когда они трясутся от страха, Он наблюдает за ними из тьмы.

Потому что, когда они воруют или убивают, Он движет их руками.

Потому что, когда они обманывают и предают, Он ведает правду.

Потому что, когда они познают истинное отчаяние, Он овладевает их сердцами.

Потому что, когда мать посреди улицы говорит своему ребенку: "Тварью ты родился, тварью ты и подохнешь!", то это Он говорит её устами.

По воле его начинаются войны за землю, за ресурсы, за право, даже за веру, которой так дорожат. По его воле содрогаются земли и поднимаются волны. По его воле человек, несмотря на божественную искру и природу, несмотря на свою гордость, вывалян в грязи. Даже пробки на автодорогах образуются по его воле! Во всяком случае, так считают. А может, так и есть. Он сжал ладонь в кулак, с силой и злостью стиснув его, после чего расслабился и медленно положил руку обратно на подлокотник. Откинувшись на спинку трона, Он закрыл глаза, чтобы вновь быть всюду и нигде конкретно, чтобы немного поразмыслить. Даже у сильных мира сего бывают такие моменты, когда вспоминается и оценивается прошлое…

Он ненавидел мир и людей, а ведь когда-то искренне любил их. Когда-то он сиял ярче всех и был всех прекраснее, и называли его Первой Утренней Звездой. Он был горд и великолепен, пользуясь уважением своих сестер и собратьев, но ничему хорошему не суждено длиться вечно. Так же, как и остальные, дарил свет и любовь всему мирозданию, привносил порядок в хаос, благословлял человечество. Однако мироздание отвергало дары Его и его товарищей, идеальный порядок скоро вновь обращался в хаос, и люди не обращали внимания на дарованное счастье. Это заставляло задуматься. Он не впал в отчаяние. Он не стал переживать. Со свойственным ему хладнокровием и расчетливостью, всесторонне обдумал Он эту проблему и пришел к самому правильному, на его взгляд, выводу. Он поделился мыслями с  четырьмя своими ближайшими соратниками, но те  не согласились с ним, завязался спор. Один попытался вразумить Его, другой крепко задумался над словами своего уважаемого товарища, третий попытался успокоить Его. И только легко улыбнулся романтичный Рафаил:

– Не забивай себе голову, друг мой.

Эти слова закончили спор. Он, кипя негодованием, тщательно скрытым под маской спокойствия, удалился, оставив этот квартет вполголоса обсуждать только что произошедшее. И тогда он явился в обитель Отца своего и других, чье сияние нельзя сравнить ни с чем, в надежде, что мудрейший согласится с таким простым решением. Он заявил ему, что этот Мир неправилен, и единственный способ всё исправить – разрушить творение Отца и создать новый Мир.

– Нет, – ответил тогда ему Отец, если бы их общение можно было облечь в человеческую речь. – Зачем создавать новое, если можно сделать лучше это? В нём заложена моя природа, словно драгоценный минерал нуждается она в тщательной обработке. Мир и существа, его населяющие, не должны свернуть с верного пути, и наставлять их – наш труд.

Но слова Творца впервые не убедили Его, и усомнился он в мудрости старшего. Если люди не замечают своей божественной природы, значит, они её не достойны. Он знал, что Создатель, возможно, был прав, но решил идти более коротким путем. Должен быть создан новый мир. Тогда собрал Он своих самых верных друзей и других, что разделяли мнение Утренней Звезды и с радостью откликнулись на призыв. За ним пошли и молчаливый Вельзевул, и остроумный Асмодей, и добродушный Бегемот, и неугомонный и шумный Астарот. Где была гарантия, что новый Мир будет лучше? А гарантий не было. Он тогда был молод и горяч, и был уверен, что его будущее творение превзойдет то, что есть сейчас. Но всякий, кто идет против системы и большинства, даже если он хочет сделать Мир лучше, будет заклеймён Злом. Впрочем, Он и его компания не обманывались насчёт своего эгоизма и прекрасно понимали, что новый Мир будет лучше только для них, их друзей и последователей. И, тем не менее, Он начал своё восстание, свою революцию. В этой борьбе с себе подобными, он не мог выйти победителем, да он и не хотел. Его противником были не его собратья, не Творец, его противником был  Мир, созданный ими. А они встали у него на пути, не способные понять элементарных вещей. Особенно тяжело Ему сражаться пришлось с Михаилом, ведь они были почти что братья, а теперь один – воевода Отца, другой – главарь бунтовщиков и предатель.

После долгой революции Он всё-таки был вынужден бежать, отправляясь вместе со своими товарищами в добровольную ссылку. Правда, друзья теперь превратились в слуг, которым уже нельзя доверять. Но даже будучи изгнан, уйдя в свое подполье, и окружив себя вероломными существами, Он не оставлял попыток свершить задуманное. Сидя на своем троне, он вёл Мир к погибели, чтобы создать новый – лучший для себя. И справедливо ли за это вешать на него ярлык Князя Тьмы?

Его имя боятся произносить.

Его именем проклинают.

Его имя – синоним Зла.

Порою он задумывался, а не было ли это планом Отца, чтобы добавить мирозданию испытаний? Ответов на эти вопросы Он не знал и не искал. Зато, за долгое время своего правления здесь, успел насмотреться на разных людей. Кто-то из них уподобился Ему, но не в стремлении разрушить свой Мир, а сделать его лучше для себя, захватив и поработив. Римлянин, француз и немец. Они всегда вызывали у него добродушную усмешку, но её, разумеется, никто не видел, так как перед лицом подданных надо сохранять вид суровый и неприступный. Трое вышеупомянутых свершили многое, и хотя большую часть они сделали по собственной инициативе, без вмешательства каких-либо сущностей, их зло всё равно приписывается Ему, ибо он – Зло. Они восстали против устоявшегося мирового порядка, а значит – они тоже Зло. Но была и другая троица. Они так же родились в разные эпохи, в разных народах, являясь воплощением одного и того же. Они старались изменить Мир. И их нарекли – добром, несмотря на то, что современники понимали их по-разному. Всё-таки абсолютно всё относительно. Ох, уж эти люди…

Почему они не принимают добро? Почему вершат грехи и с завидной регулярностью нарушают заповеди? Кто-то, возможно, считает, что первоисточником является гнев, как первый из грехов, другие склоны считать первопричиной зависть. Кто-то может предполагать первопричиной греха отчаяние, которое порождает гнев, а затем и ненависть. Можно копнуть ещё глубже и обнаружить, что зачастую отчаяние вызывает не что иное, как одиночество. Так или иначе, человека поглощает тьма. Он же прекрасно понял первопричину всего. Имя ей – Глупость. Простая человеческая глупость, которой Он и его слуги с удовольствием пользовались. Ибо, если душа человека является его божественной природой, то разум является той самой божественной искрой. И люди отрицают эту искру, поддаваясь низменным инстинктам, поддаваясь глупости. И тогда их сердцем овладевает Он.

Они не любят искать компромисс, они предпочитают решать конфликты применением силы, они совершают бессмысленные злые поступки из одного лишь желания напакостить ближнему. Они совершают суицид, вместо того, чтобы продолжать искать выход. Они ссорятся и развязывают войны по совершенно бессмысленным причинам. Они связывают себя с нелюбимыми, чтобы затем изменять им.  Хотят быть свободными, но сами запирают себя в клетки. Боятся любить по-настоящему. Лелеют и взращивают свои недостатки и фобии. С замиранием сердца и удовольствием наблюдают за насилием. С легкостью поддаются очевидному обману. Не доверяют сами себе. И совершенно не понимают простых, непреложных истин. Ведь поэтому ими так легко управлять. Ну как же этим не воспользоваться! Глупость настолько прижилась в человечестве, что некоторые из них предпочитают звонить в платную справочную, лишь затем, чтобы узнать время, вместо того, чтобы посмотреть на часы. Они предпочитают заставлять думать за них других, перекладывая ответственность. Ведь это естественно – отдаться безумию и жить, будто в бреду. Так живется легче, чем с разумом и совестью. И даже собственная история ничему не учит, а голоса тех, кто прославляет разум, тонут в базарном гвалте и становятся неслышны. Это не те Люди, которых хотел создать Отец, уж Он-то был в этом уверен. Но есть ещё личности сильные, но не пользующиеся силой для себя; гордые, но не возгордившиеся; обладающие честью, слушающие и свое сердце, где живет совесть, и свой разум.  Их Он даже любит, они достойные противники, ибо в их душах тяжело, но очень приятно поселить сомнение. А если остальные не желают мыслить, зачем их заставлять, как хотел того Отец? Гораздо проще их уничтожить, как тараканов, как болезнь. Ему надо лишь  довести их до края, а прыгнут они сами.

            Он, сидя у себя в темном тронном зале, открывает свои разноцветные глаза, улыбаясь ему одной понятной улыбкой. Ведь глупость их порождает всё остальное, что нужно Ему и его слугам, которых когда-то он звал друзьями… Да, уже скоро… Если верить недавно явившемуся гостю, то скоро явится новое Воплощение, но Его приказ был короток и ясен – пока ничего не предпринимать. Он снова поднял ладонь и всмотрелся в глубину мира.

Во французском городе Вандом, что на реке Луара, по одной из автодорог спешила машина скорой помощи, в ней готовилась к родам женщина по имени Натали Дюран. Рядом с ней её возлюбленный супруг Бернард Дюран крепко сжимал ладонь своей дорогой супруги. На его лице смешались беспокойство и радость, почти что страх и восхищение. Этот день, он знал, станет одним из самых запоминающихся дней его жизни, хотя бы потому, что именно сегодня его и ещё нескольких счастливчиков повысили в должности.  А теперь этот день должен был воссиять для него, как звезда, ибо Небо подарило ему дитя! Он наконец-то станет отцом, а они с его прелестной Натали так мечтали завести малыша. Бернард поцеловал свою супругу в лоб, шепча что-то успокаивающее и мысленно подгоняя водителя, но не решаясь делать этого вслух.

В тоже время в России, если быть точным – в Москве, у молодого и видного бизнесмена Николая Чернохвостова, собирающегося на важную встречу, зазвонил мобильный телефон.

– Да, слушаю, – безразлично и даже немного грубо бросил он в трубку. Звонила теща, которая сейчас гостила у Николая и его жены в их пентхаусе.

Всего несколько слов, услышанных им, повергли его в шок и изумление. Всегда спокойное лицо застыло в выражении глубокого удивления. Выйдя из оцепенения, он крикнул в сотовый: "Сейчас буду!", а потом приказал шоферу немедленно разворачивать машину. Его Ксюша, его сокровище и единственная отрада рожает. Пока шофер, войдя в его положение, вдавливал ногу в педаль газа, с трудом соблюдая правила дорожного движения, Чернохвостов отзванивал в срочном порядке своим деловым партнерам, отменяя, пожалуй, самую важную встречу в своей карьере. Но сейчас это было не важно, он будет отцом! У него будет наследник!  Спустя всего полчаса бизнесмен стремительно влетел в комнату своей супруги, распахнув дверь. Он так спешил, что чуть не упал, ворвавшись в залитую солнцем богатую комнату. Возбуждённое лицо с широко раскрытыми то ли от удивления, то ли от испуга, глазами было бледно, а обычно идеально уложенные чёрные волосы были сейчас растрёпаны, на лбу выступили капли пота. Вид Николая в целом свидетельствовал о его спешке. Тяжело дыша, он обвёл глазами комнату, словно не сразу увидев лежащую прямо перед ним на кровати жену, лицо которой было перекошено болью, но найдя, наконец, возлюбленную растерянным взглядом, он лишь хрипло выдавил:

– Как ты, милая?

В ответ она разразилась криками боли, отчего ссутулившийся муж мгновенно выпрямился по струнке и отскочил назад. Причитающая теща Галина Валентиновна, дежурившая около дочки, поспешила вытолкать непутевого зятя, сообщая, что уже вызвала скорую. Правда, дожидаться врачей Чернохвостов не стал, не без помощи шофера и тещи он погрузил Ксению в авто и они помчались в больницу.

Пока Бернард и Николай везли своих возлюбленных жен на роды, в США в городке Паркерсберг некто Сэм Хэмпар вез в больницу свою дочку, которой только недавно исполнилось восемнадцать. Он едва не грыз руль, стараясь объезжать пробки и не отвлекаться от дороги, когда Клэр на заднем сидении стонала от схваток. Его жена старалась успокоить дочь и поторапливала его, отчего Сэм мысленно ругался на все лады. Его непутевая дочь никак не хотела называть имени отца ребёнка, на все вопросы отвечая, что не знает, кто он. И, несмотря на все скандалы и пересуды, дурочка Клэр решила оставить этого ребенка. Отчего? Почему? Неужели не боялась трудностей? Или так сильно рассчитывала на помощь родителей, которые раньше, до беременности, только и судачили, пусть и в шутку, о том, что хотят внуков.

"Прибить бы того мерзавца, что бросил её с ребёнком!" - в который раз подумал будущий дедушка, сжимая руль.

Итак, Он наблюдал за ними. Он наблюдал за тем, как родились три ребенка, девочка и два мальчика, и от него не укрылось, как родители и родные каждого из детей подумали словно один: "Этот ребенок будет Великим. И мы будем гордиться им!"

Три претендента, хотя в последний раз – две тысячи лет назад – таковых претендентов было аж семеро. Что ж, тем Ему лучше. Каждого из этих чад ждет впереди опасный путь и грязный Мир, но одному из них суждено изменить его. По крайней мере, попытаться, как пытались до этого три других Воплощения воли Отца. Сидящий на троне пока и сам не знал, кому из троих детей уготована такая Судьба, но  с их рождением должен начаться новый виток "Большой игры". Той ладонью, на которую только что смотрел, Он резко взмахнул, и перед троном вырос каменный стол с большой шахматной доской. Ну что ж, кто же будет первым? Тот, кто изменит Мир к лучшему, или тот, кто его разрушит… Блиц.