Антон МИХЕЕВ (г.Москва) СУПЕРКУБОК

Револьвер в руке Рауля совсем не дрожал, всё-таки не первый раз. Зато дрожал Риккардо. Да ещё как! Мелко потрясываясь, стуча зубами, и не в силах моргнуть от страха.

Он сейчас сидел в куче песка посреди пустыря на окраине Лос-Анджелеса по ту сторону пистолета, которую не принято направлять на человека, когда ты тренируешься в тире или же сдаешь экзамен по стрельбе в учебке, проходя срочную службу в рядах Вооружённых Сил Соединённых Штатов Америки. В Вооружённых Силах Рауль не служил, поскольку, строго говоря, гражданином США он и не был, а в тир ни разу в жизни так и не заглянул, не довелось. Наверное, именно поэтому он сейчас и держал шестизарядный кольт у головы Риккардо, от чего тот усиленно дрожал. В куче песка. На окраине Лос-Анджелеса.

— Рауль, я прошу тебя, просто послушай ещё раз и попытайся поверить. Меня подставили, и я уверен, что в глубине души ты и сам это понимаешь... — Риккардо держал руки на затылке. Они уже порядком затекли, но парень не решался их опустить, боясь спровоцировать бывшего друга. Тот в общем-то и не просил его класть руки на затылок, когда выловил буквально перед дверью квартиры. Как-то само собой получилось. Думаю, вы бы и сами привыкли так делать, если бы на вас направляли заряженный ствол раз в год минимум. А в Риккардо только в этом году уже целились раза три.

— Ну конечно, я всё понимаю, это же очевидная подстава. Только двое дельцов во всем городе знают о прибытии партии метамфетамина из Сан-Диего. На встречу с продавцами приходит только один из них, потому как у второго в тот день какие-то неотложные дела в другом конце города...

— Но ты же знаешь, что я подрабатываю разносчиком пиццы, а в тот день у меня как раз было дежурство, с которого я не смог отпроситься, я звонил, но ты был вне зоны...

— Заткни свою пасть! — Рауль сильнее сжал рукоятку кольта, отчего Риккардо на секунду задержал дыхание. - Ну так вот, первый приехал на сделку и дожидается прибытия второго, и что же он там видит? Ты меня слышишь, ублюдок? Что он там видит? Вместо малыша Рикки на сделку решили заехать детективы Метьюс и Керриган, которые, вот совпадение, за неделю до этого поймали… кого бы вы думали? Малыша Рикки. И тоже с партией мета.

— Клянусь, я не сдавал тебя... — казалось, что малыш Рикки вот-вот зарыдает.

— Но на следующий день, — Рауль неумолимо продолжал, — его почему-то сразу же отпускают. А через неделю ловят его глупого друга Рауля и отправляют в Сан-Квентин. На четыре года. Да, дружище, подстава налицо.

Словно в подтверждение своих слов, он прислонил ствол вплотную к лицу своего бывшего друга.

Тишина была гробовая, даже ветра не было слышно, только всхлипы удачливого разносчика пиццы, однако не слишком удачливого наркоторговца. Вполне очевидно, что ни тот, ни другой внутри Риккардо не собирались мириться со своей участью.

— Ты же понимаешь, что... что тебя всё равно поймают, — собрав мысли в кулак, Риккардо принялся искать разумные доводы, а его голос начал заметно прибавлять в громкости. — Подумай сам — человек выходит из тюрьмы... ну, вот это ты... отсидев четыре года за торговлю метом... и... и через два дня убивают его бывшего подельника... меня. Да в тот же день как обнаружат моё тело копы схватят тебя и не слезут, пока не восстановят весь сегодняшний день по секундам вплоть до того... ну... например, сколько раз и каким пальцем ты ковырялся в носу! — последнюю фразу Риккардо уже провизжал, видя, что бывший подельник начинает злиться.

— Да кому ты на хрен сдался, — устало проговорил в ответ недавно откинувшийся наркоторговец, — силы ещё на твои поиски тратить, а особенно сегодня.

Рауль знал, что говорил. Шоссе, на котором он бросил свою тачку, и в обычные-то дни патрулировалось через раз, а уж в вечер финала Суперкубка можно было не сомневаться, что ни один коп не вытащит свой зад на улицу после свистка, объявляющего начало встречи. Озлобленный и повидавший немалое за четыре года в стенах Сан-Квентина мексиканец не особо торопился с исполнением своих намерений. Для того, чтобы закопать этот вонючий кусок дерьма, каким оказался его приятель, много времени не понадобится.

— Рауль, я понимаю, что ты не особо будешь жалеть, когда мои мозги окрасят песок, но постарайся прислушаться к своему сердцу. Как после всей этой бодяги ты сможешь смотреть в лицо моей матери...

— Боже, Риккардо, я тебя умоляю, только не вплетай сюда сеньору Софию, — на лице Рауля проступила смесь разочарования с презрением. — Ты бы ещё свою двоюродную сестру вспомнил, с которой мы гуляли, когда нам было по восемь лет.

Риккардо хотел было ответить, но передумал. Вариант с сестрой отпал сам собой.

— Чёрт, — Рауль явно сожалел обо всем случившемся и на секунду даже опустил ствол, — я так верил тебе... — Однако жалость быстро оставила мексиканца, предоставив место решимости. Он направил пистолет в лоб когда-то лучшего друга и про себя начал отсчёт. Риккардо уже ничего не оставалось, кроме как молиться.

И его молитва была услышана!

— Домингес, брось пушку!

Этот голос Рауль узнал бы спустя и десять лет. Такие голоса не забываются, ведь они принадлежат людям, которые имеют самое непосредственное отношение к вашей судьбе. Его Рауль не раз слышал во сне, это он каждую ночь зачитывал ему права и предлагал воспользоваться услугами адвоката, когда парень, нервно подрагивая, сопел на нижней полке в своей камере.

А принадлежал он офицеру Метьюсу, детективу, что арестовал Рауля четыре года назад.

Полицейский не был вооружён и выбежал из-за скалы в тот момент, когда мексиканец взвёл курок и вот-вот был готов вышибить мозги второму мексиканцу. В любой другой момент Рауль, не колеблясь ни секунды, разрядил бы все патроны из револьвера в живот чёртова фараона, но не сегодня. И тому помешали два чрезвычайно странных обстоятельства. Во-первых, детектив Метьюс был абсолютно голым. А во-вторых, у него был просто бронебойный стояк!

— Какого? Хрена? Тут? Происходит? — только и смог выдавить из себя удивлённый мститель. На секунду весь мир завертелся у него перед глазами. Рауль в общем-то уже и забыл про трясущегося друга, сидящего рядом, но тот и не пытался бежать, всё ещё держа руки на затылке.

— Это я у тебя должен спросить, подонок. Одного срока в Сан-Квентине тебе было мало и ты решил узнать, каково сидится в камере смертников? Подумай как следует, Домингес. И пока не поздно, опусти свой ствол.

Тут стоит заметить, что "ствол" самого детектива опускаться не желал, а казалось, будто только стал твёрже.

— Какого хрена... — неуверенность в голосе Рауля только возрастала.

— Брось парень, ты же не станешь делать этого на глазах у копа. Мы сейчас все успокоимся, я подойду чуть ближе...

— Не приближайся.

— Хорошо, я останусь стоять тут, но за это ты опустишь пистолет на землю, и мы поговорим, как мужчина с мужчиной, один на один.

— Какого, чёрт подери, хрена тут творится? — ещё чуть-чуть и казалось, что у взорвавшегося вмиг мексиканца случится истерика.

— Твою мать, Стив, вот на кой чёрт тебя потянуло снова вляпаться в это дерьмо? В героя решил поиграть? Сначала тогда, четыре года назад, а теперь вот сейчас? Хренов Капитан Америка!

Когда голый Керриган появился из-за скалы, у Рауля в голове было всего две мысли. У Метьюса — длиннее. Керриган бреет волосы на груди и ногах.

Между тем, второй детектив продолжал, обращаясь уже к Раулю:

— А ты чего встал? Давай закончи начатое, пристрели этого ублюдка. Давно пора. Никогда не забуду, как он ныл тогда в допросной и умолял его отпустить. Уж поверь, он и свою матушку в тот момент бы продал, сестёр, братьев, да кого угодно. Его ничего не волнует, кроме своей собственной задницы.

— Это ложь! — к Риккардо словно вернулись силы. — Каждое твоё грёбаное слово — наглая ложь!

Но голого детектива было нелегко остановить.

— Поверь, если ты пристрелишь этого слизняка, никто не пожалеет. Даже дело не станут заводить. Ты же знаком с нашей судебной системой, всё спишут на очередные разборки между бандами. Никому не хочется оформлять кучу бумажек, тем более по явному глухарю. У нас в отделе и так хреновая раскрываемость, уже год не могут поймать серийного убийцу, что похищает девушек из парка, а уж убийство такой «важной персоны» как малыш Рикки с вероятностью сто процентов пройдет незамеченным.

— Дэвид, какого хрена ты несёшь? — казалось, Метьюс был удивлён не меньше Рауля. — Мы обязаны задержать его. Как минимум за незаконное ношение оружия!

— Перестань нести эту чушь, пускай мексикашки сами разбираются в своих проблемах. Давай, Домингес, пристрели этого ублюдка, представь, что нас здесь вообще не было. Уходим, Стив.

Рауль слушал всё это с приоткрытым ртом, а потом вдруг произнёс:

— Вы что, педики?

Гробовое молчание обрушилось на пустырь.      

Керриган как-то нервно сглотнул, а Рауль подметил, что конец Метьюса уже не такой твёрдый и по длине приближается к размерам отростка второго детектива.

— Спасибо, Кэп! Наконец-то до тебя дошло, — Риккардо наконец опустил затекшие руки. — Я уже думал — на песке придется подписывать и стрелочками подводить к каждому персонально.

— Альварес, ещё слово, и я сам придушу тебя, — Керриган прошипел свои слова настолько яростно, что Рауль решил, будто у него только что закипели мозги. К слову, это было недалеко от истины.

— Заткнитесь, детектив, — прибавивший в уверенности малыш Рикки постарался выразить максимум презрения в своих словах и продолжил, уже обращаясь к бывшему приятелю. — Хочешь, я расскажу тебе занимательную историю четырехлетней давности, когда я решил обдолбанным поразвозить пиццу? Так вот, к нам поступил заказ на одну большую с анчоусами. Доставить её нужно было в мотельные коттеджи у Ральфа. Пока я ехал, то почему-то думал, что анчоусы шевелятся там внутри коробки, но это не суть дела.

Приезжаю я, значит, к нужному коттеджу, стучу в номер, а дверь мне открывает детектив Дэвид Керриган в махровом халате на голое тело. А за его спиной из душа, обтираясь полотенцем, выходит Метьюс. На прикроватном столике лежат смазка и презервативы, на самой кровати висят наручники. Ну, мы бы конечно разошлись мирно, я тогда ещё не знал, кто они такие. Подумаешь, два мужика решили вдвоём провести ночь в мотеле, и хрен бы с ним, но наш супергерой, — при этом Риккардо указал на Метьюса, — вдруг заметил, что я слегка не в адеквате, отцепил наручники от кровати, нацепил на меня и начал зачитывать права. Клянусь, я в тот момент боялся, что они меня не в участок повезут, а прямо там прицепят обратно к кровати и вдвоём оприходуют.

— Стив, какой же ты идиот, — с досадой в голосе проговорил Керриган.

— Ну, Дейви... — на сморщившийся пенис Метьюса было жалко смотреть.

Между тем, Риккардо продолжил:

— А вот в участке меня уже подопустило, и я начал догонять ситуацию. Особенно придало сил фото жены с дочкой на столе Метьюса. Наши бравые детективы, конечно, ночь проспорили, решая свою и мою судьбы, но на утро всё-таки отпустили, любезно предоставив мне иммунитет от задержаний, по крайней мере, на их территории.

Рауль всё ещё переваривал полученную информацию, когда вдруг Керриган, местами запинаясь, заговорил:

— После того случая мы договорились больше не устраивать наши встречи в мотелях, а стараться всё делать дома, когда жёны с детьми едут проведать родителей или, на худой конец, прямо в машине в безлюдных местах во время дежурства. Так мы случайно и наткнулись тогда на тебя и продавцов с партией метамфетамина из Сан-Диего. Я просил Стива не поднимать шум, момент был, мягко говоря, неподходящий, но в этом идиоте как обычно разыгрался долг полицейского. Поверь, там не было никакой наводки.

Спустя минуту раздумий Рауль произнёс:

— Вы хотите сказать, что я отсидел четыре года в камере с двумя качками-нацистами только потому, что двум геям приспичило потрахаться в безлюдном месте?

Ответом ему было молчание.

Которое Рауль сам тут же и нарушил, начав дико кричать и стрелять из револьвера вглубь пустыря,  совершенно не целясь. На пятом выстреле все четверо услыхали вдалеке крик боли подстреленного мужчины, а сразу за ним истерический крик женщины.

Первым спасать раненого рванул Метьюс.

* * *

Медали всем четверым вручали в один день — мексиканцам за помощь в задержании, детективам за проявленный героизм при поимке опасного преступника.

Когда пятая пуля вылетела из ствола пистолета Рауля, ей оставалось пролететь ещё четыре50 метров, прежде чем она встретилась с коленной чашечкой Брайана Томаса Фьюри, и, как это водится, после встречи сильно раздосадовала последнего.

Дело в том, что Брайан Томас Фьюри в момент выстрела был занят чрезвычайно важным делом: он заносил нож над своей одиннадцатой жертвой, Мэри Элизабет Катц, которую перед этим похитил из парка, заткнув рот тряпкой.

Мистер Фьюри не боялся разоблачения. Шоссе, на котором он бросил свою тачку, и в обычные-то дни патрулировалось через раз, а уж в вечер финала Суперкубка можно было не сомневаться, что ни один коп не вытащит свой зад на улицу после свистка, объявляющего начало встречи.

Справившись с тряпкой и выплюнув её, напуганная, в разорванной на груди блузке девушка не смогла остановить крик, когда к корчащемуся на земле серийному убийце подбежал абсолютно голый мужчина спортивного телосложения и начал оказывать первую помощь.

Заметив, что девушка всё ещё кричит, мужчина героическим голосом произнёс:

— Не волнуйтесь, мисс, я из полиции, нас обучали оказывать первую помощь. И не беспокойтесь по поводу того, что я вижу вашу голую грудь. Я — гей, мне это совершенно неинтересно!