Сергей ЛИНОВ (г. Ульяновск)

* * *

Россыпь самоцветов —

Городских огней.

Улица пустынна,

Я иду по ней.

Этой ночью звёздной

Встречу я весну.

Воздуха хмельного

Вдоволь я хлебну.

Этой ночью снова

Буду молодым,

Разбитным, весёлым,

Бодрым и шальным.

Этой ночью тихой

В тёплом добром сне

Как и той весною

Ты придёшь ко мне.

* * *

Всего три слова,

И это всем не ново.

И это вам не сон,

И в этом весь резон.

В них жизни суть,

А не могилы мрака жуть.

В них песен страсть —

Есть, что поэтам написать.

Они исходят из души,

Их шепчу в ночной тиши.

Но лишь одной их говорю:

 — Я тебя люблю!   

* * *

Голубая даль —

Голубой небосвод.

На горизонте марь —

Синева вешних вод.

Мерцают в полях

Озёр синяки.

Мы встречали на днях

Гусей косяки.

Зелены  озимя

Радуют взор.

И чарует меня

Весенний простор.

За туманами

За туманами — горе,

За туманами — мрак.

За туманами — море,

За туманами — враг.

За туманами — счастье,

За туманами — ложь.

Там сплошное ненастье —

За туманами дождь.

За туманами — воля,

Что заждалися все.

За туманами поле —

Васильками во сне.

За туманами парами

Влюблённые ходят в саду.

Всё за туманами,

Что я имею в виду.

* * *

На берегу великой реки

Я сижу один и скучаю.

Но мои мысли далеки,

Я о лучшей жизни мечтаю.

Чтоб не было горя, зла и невзгод,

Чтоб снова не стало криминальных господ.

И словно как витязь из призрачных вод

По жизни воспрянул мой Великий народ!

* * *

Облака плывут издалека.

Под ними дремлет река.

Округа широка,

Благоухает запахом донника.

Мы вечеру рады.

В травах стрекочут цикады.

Они выдают минорные лады.

Ты опьянён близостью Лады.

Скошены луга.

Там и тут сгорбились стога.

Туман стелется из лога.

С неба звёздочки сыплются, словно из рога.

Они рассыпали галактик узоры.

Нам не грозят никакие раздоры.

И наши радуют взоры

Мерцая вдали хлебозоры.

* * *

Поговорим о вечном —

Поговорим о любви.

На шляхе млечном

Погулять меня позови.

Давай понесёмся

К далёким мирам.

Ведь может случиться,

Что встретимся там.

Что помешает

Нам помечтать?

А сердце растает —

Ведь жаркая страсть.

Что помешает

Нам полюбить?

И кто помешает

Счастливыми быть?

* * *

Простой русский мужик…

Пуля взвизгнула — вжик.

Пробила широкую грудь,

Оборвала жизненный путь.

Он бросался с последней гранатой под танки,

Разорвавшей металлические траки.

В последний бой с отвагой пошёл,

Зато враг на его рубеже не прошёл.

И в последнюю атаку поднимаясь,

Встал, под пулями не сгибаясь.

Лишь прозвучало в воздухе мглистом:

— Считайте меня коммунистом!

* * *

Со смертного одра

Снова вставая,

По жизни бодро

Снова шагая

Под тяжкою ношей

Иду, не сгибаюсь.

С хворобой нехорошей

Отважно сражаюсь.

Как птица Феникс

Из пепла встаю.

Плюю на аппендикс

И жизнь отстою.

От бодрости духа

Тяжкий недуг

Заглушится глухо,

И отпустит вдруг.

* * *

Тёмная ночь навевает

Такой философский стиль:

Что правда ложью бывает —

Такая грустная быль.

Иной вполне понимает —

Его окружает пошлая мразь.

Но чистую дружбу толкает

Лицом в придорожную грязь.

Ему капли не стоит

Через друга шагнуть.

Лишь сердце после заноет,

Когда обуяет житейская муть.

Умоясь горькой слезою

Когда душу изгложет тоска,

Поймёт он этой порою,

Что потерял он тогда.

Друзей не бывает много,

Ими не балует «жисть».

Потом ведь каешься долго,

Что дружбу не мог сохранить.

* * *

Ты думаешь, что мне не по плечу,

Что я зазря терзаю свою душу,

Что я уже не полечу,

Не полечу я оттого, что струшу.

Ты думаешь, что мне не по годам,

Что тяжкую взвалил я ношу,

Что негодяям не воздам,

Что дело брошу.

Ты думаешь, что мне не по себе,

Что трепещу я весь от страха.

А дело вовсе не в тебе,

Все оттого, что подлецов минует плаха. 

* * *

Я никого так не любил —

Одну тебя.

Я яд любовный пригубил

За тебя.

Я безумно ревновал

Лишь тебя.

И всем сердцем обожал

Всю тебя.

По ночам стихи рифмую

Для тебя.

И так безудержно тоскую

Без тебя…

* * *

Я порой тоскую по стихам:

Ведь их почти не пишут.

А преподносят всякий хлам —

Не сеют и не пашут.

Мне оттого тоскливо,

Что звание поэт

Не стало горделивым

А сведено на нет.

Но не в этом вся проблема,

Не в старине седин.

А возникшая дилемма:

Куда девался гражданин?