Dixi

Архив



М. АБРАМОВА (г. Мюнхен, Германия) ПОСЕТИТЕЛЬ ИЗ ЖЕНЕВЫ

Абрамова

Прохожий остановился у пятиэтажного кирпичного дома и начал медленно водить ногой по поверхности небольшой, но довольно глубокой лужи. Может быть, он стоял где-то на другом конце земли и окунал свою ступню в воды Тихого океана. А может он сидел на краю открытого бассейна и болтал обеими ногами, тем самым вызывая недоумение у пловцов, готовившихся к ответственным соревнованиям. К чему нам точные координаты? Стоит ли брезгливо проходить мимо луж и хмурить брови только потому, что они не океан и не открытый бассейн?

Через десять минут у Павла была назначена встреча с представителем выставочного агентства. Он прилетел в Москву из Женевы, расположился в одном из лучших отелей города и теперь напряженно поднимался по лестнице на третий этаж офисного здания. За несколько лет упорного труда в швейцарской маркетинговой компании заграничные командировки стали неотъемлемой частью его рабочего графика: он привык к частым перелетам, общению на разных языках, равно как и соприкосновению с многочисленными культурами. Только на этот раз ему предстояло вести беседу на родном языке с женщиной из его далекого прошлого, которое было насквозь пропитано желанием уехать за границу.

Нина открыла дверь и встретила Павла радостной улыбкой. Он улыбнулся ей в ответ и произнес невнятное приветствие. Первые минуты встречи прошли для посетителя как в тумане. Словно пораженный электрическим током, Павел молчаливо следовал за Ниной по коридору и не мог поверить, что она находилась всего в нескольких сантиметрах от него. Наконец-то это был не собранный из разрозненных воспоминаний образ, не листок с карандашным наброском знакомых черт и даже не случайная прохожая, принимаемая за Нину в густом сигаретном дыму...

Мир превратился в одну застывшую точку. Впервые за годы своих странствий, поисков себя и попыток выделиться из толпы, Павел почувствовал, что его беспокойная душа отыскала вожделенный край земли. Как ни странно, им оказался небольшой невзрачный офис и она, Нина, которая шла рядом с ним. Настоящее перестало быть мертвой субстанцией, ненавистной полоской между прошлым и будущим: оно ожило, в нем появилась глубина. Неожиданно Павел почувствовал, как в его груди сильно забилось сердце, существование которого им давно отрицалось.

Впустив гостя внутрь своего кабинета, Нина еще раз улыбнулась и предложила ему напитки. Павел отказался. Затем он снял с себя пальто и шарф и повесил их на вешалку в углу.

— Присаживайся, пожалуйста, в кресло, — вежливо произнесла она. — Для начала предлагаю ознакомиться с нашим предложением.

Нина включила планшетник. Ее отстраненный тон привел Павла в отчаяние.

Да, именно она была его потерянным раем из иллюзий, серебряных нитей паутины, падающих в ладони звезд. За одиннадцать лет разлуки он стал взрослее, умнее, опытнее. Но сердце по-прежнему шептало ее имя по ночам и отказывалось расставаться с мечтою о воссоединении с любимой. Все это время Нина оставалась его навязчивым видением, живым воплощением несбыточного счастья, тоской по всему родному. В ее зелёных глазах навсегда запечатлен образ их маленького парка с молодыми берёзками, в её каштановых волосах всегда будет играть свет ночных фонарей такой знакомой и теперь такой уже далекой улицы Мира, на ее губах никогда не сотрётся их первый поцелуй. Одинаково убранные комнаты в гостиницах даже через тысячу лет по-прежнему будут холодными, улицы других городов — серыми, а прикосновения других никогда не породят электрического заряда, вырывающего на долю секунды из обыденности.

— Большое спасибо, что прислали приглашение, — собравшись с силами, произнёс он. — Мы очень заинтересованы в сотрудничестве с твоим агентством.

— Спасибо, взаимно, — произнесла она и развернула к нему планшетник. — Вот, посмотри, пожалуйста, наши первые наработки. Для начала мы отобрали несколько помещений, лучше всего подходящих…

Павел не дал ей договорить и отодвинул планшетник в сторону. Её холодность становилась пыткой — он не мог больше терять драгоценные минуты их встречи наедине на разговоры о бездушных залах, рекламе и выставке вообще.

В последние годы его жизнь стала комфортной, упорядоченной, интересной… Ему казалось, что он научился отгонять болезненные воспоминания, предотвращать вспышки меланхолии, гасить необъяснимую тревогу. Он обрел новый дом — небольшую квартирку в Женеве, нашел новых друзей, заполнил шкаф новой одеждой. Когда-то в прошлом он был еще слишком наивен, чтобы постоянно рассчитывать приход-расход-выручку; когда-то он выбирал краски по наитию и смело макал в них судьбоносную кисть. И сегодня Павел снова стал тем робким юношей, который был готов сражаться за свои идеалы с целым светом, открывать неизведанное, дышать полной грудью и стыдливо заглядывать в глаза любимой. Он сбросил маску циника, привыкшего на ходу запивать таблетки бокалом виски и аккуратно открывать очередную пачку дорогих сигар. Он больше ни Dear Mr., ни Sehr geehrter Herr, ни Cher Monsieur[1]

— Нина, я с удовольствием посмотрю всё это, но позже. Мы так давно не виделись, — черты его лица смягчились. — Как твои дела?

— Идут потихоньку, все свободное от работы время занимает переезд, — всё так же отстраненно ответила она и добавила. — Своя квартира, пусть и в кредит, — большое для нас событие.

— Да, конечно, — произнес он и задумчиво посмотрел на её обручальное кольцо. — Вы будете жить где-то в центре?

— Ах, Паша. Какой там центр! Но зато рядом с нами будет небольшой парк, где можно будет гулять на выходных с Вадиком.

— Вадик — это твой сын? — изобразив удивление, спросил у нее Павел. Он отлично знал, что Нина давно замужем и у нее четырёхлетний ребёнок.

— Да, — просияла она.  — Ты же знаешь, как я мечтала о семье и детях. Пусть до сих пор меня многие подруги называют старомодной.

— Иметь семью — большая привилегия. Наверное, самая большая…

Павел вздохнул и посмотрел в окно: дождь, не желавший прекращаться последние два дня, закончился, а небо просветлело. Нина взяла со стола карандаш и крепко сжала его в правой руке.

— Может быть и вы с Мартой скоро поженитесь, — вдруг промолвила она.

Павел удивленно поднял глаза на собеседницу. Нина отвела взгляд и сильнее сжала карандаш.

— Я слышала, что вы… Ты встречаешься с Торелли?.. Знаешь, люди всякое болтают, не интересуешься — все равно услышишь, — начала оправдываться она.

— От них ничего не скроешь, — задумчиво произнес он.

Талантливый иллюстратор Марта Торелли познакомилась с Павлом три года назад на одной из выставок современного искусства в Милане. С тех пор их часто видели вместе, итальянка как минимум раз в месяц приезжала в Женеву и даже помогла Павлу получить место в одной из успешных швейцарских компаний. Однако одна вещь не давала покою Торелли: взгляд её возлюбленного постоянно казался безразличным и отчужденным. Они начали ссориться все чаще, пока, наконец, ревнивая итальянка случайно не узнала о первой любви Павла и его неостывших чувствах к Нине.

Ревновать к человеку из плоти и крови и пытаться превзойти его — конечно подчас непростая задача. Но как соперничать с воспоминаниями, окутанными паутиной времени? С образами, растворенными и доведенными до совершенства памятью за одиннадцать лет? Невыносимо. Бессмысленно. Жестоко.

Мучимая ревностью, Марта Торелли решила расставить все точки над "и": она отправила запрос в одно из московских агентств об организации выставки своих работ. Именно в нём, как она выяснила заранее, работала причина её бессонных ночей.

Агентство вцепилось мертвой хваткой в интересный заказ и в течение нескольких дней прислало приглашение в Москву. Торелли нашла способ вынудить Павла отправиться в столицу России и все-таки встретиться с Ниной: сам влюбленный никогда бы на это не решился.

— Прошу прощения, Нина, но у меня сегодня еще одна встреча, — пробормотал чуть слышно Павел.

— Понимаю...

— Пришли мне, пожалуйста, всю информацию на мыло; мы можем обсудить ее потом по скайпу. У тебя есть все мои контактные данные, верно?

— Да, конечно. Отправлю все сегодня же. Спасибо, что уделил мне время.

— Жаль, что так мало...

— Всего доброго!

— Тебе того же.

Он поспешно встал и пожал руку Нины. Посмотрев на прощание в ее глаза, Павел вновь почувствовал, как по его клеткам побежал электрический ток. Он быстро замотал шею шарфом, накинул пальто и выбежал из офисного здания. Небо над Москвой вновь заволокло тяжелыми тучами; в воздухе оставалось слишком мало кислорода.

Запрыгнув в стоящее неподалеку такси, Павел случайно обратился к водителю по-английски. Тот пожал плечами и включил счетчик.

«Да, пусть будет английский. Я хочу ехать в тишине...» — подумал взволнованный пассажир.

Снова начался дождь. Капли отчаянно били по стеклу, безнадежно пытаясь проникнуть внутрь салона. Павел плотнее кутался в свое дорогое пальто и с интересом наблюдал, как люди снаружи угрюмо шли под разноцветными зонтами; на некоторых прохожих были плащи-дождевики. Примерно через полчаса машина остановилась. Не сказав ни слова водителю, Павел расплатился и заперся в комнате отеля.

Через несколько дней он отправится в очередную командировку в Гонконг, Чикаго или Барселону, познакомится с интересными людьми и может быть снова закурит джойнт. Новые ощущения будут накладываться одно на другое, пытаясь вызвать скачок адреналина. Но с каждым разом Павлу становилось все труднее увеличивать дозу наркотика приключений: необъятные просторы неизведанного сужались и все хуже помогали избегать встреч с самим собой.

Выставка работ известного итальянского иллюстратора Марты Торелли была перенесена из Москвы в Лиссабон.



[1] Уважаемый господин

 
html counter