Литературное объединение «Новые писатели». Занятие семнадцатое

Добрый день всем!

Помните, чем мы закончили предыдущий разговор?

Мы, давайте-ка, в следующее воскресенье поговорим о том «чуть-чуть», что отличает истинную поэзию от обычных рифмованных строк. Попробуем понять, а можно ли научиться самому творить это чудо, превращающее поделку в Искусство. И конечно же, с примерами, насколько возможно.

Вот кстати насчет примеров. Давайте, действительно, попробуем написать "на заказ". Юрий предложил в качестве примера — о солнце. Почему бы и нет? Чем мы хуже египтян?

Вот и поговорим.

Рената Юрьева

НАМ НЕ ДАНО

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется,

И нам сочувствие дается,

Как нам дается благодать...

Фёдор Тютчев

Прав Юрий, очень даже прав в своем открытии этого «чуть-чуть». Оно такое неуловимое, скажу я вам! Настолько, что порой сам автор не сможет угадать и определить… «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…»

Зато это дано читателю. Да, не всегда он может быть прав, возможно не сумеет и объяснить толком, но именно его особенное восприятие того или иного стихотворения и дает мне право подтвердить присутствие и особенность этого «чуть-чуть»… Вот как объяснить, что стихи одного и того же поэта могут вызывать и трепет с бурным восторгом и … безразличие? Да простят меня классики, но и у них не всё трогает… боюсь, изъясняюсь я сумбурно и туманно. А потому перехожу к примерам.

Мне трудно определить, какие стихи мои действительно хороши, а какие вежливо удостаиваются удобных смайликов (говоря языком обитателей поэтических сайтов). Но! Впервые я обратила внимание на особенность моих стихов опять-таки благодаря звонку. И вы не поверите, это была та же женщина, которая тремя годами позже станет невольным «вдохновителем» стихотворения, опубликованного мной в предыдущем занятии «Вечерний звонок». В тот первый раз она говорила об одном стихотворении, которое поразило её, которое она назвала лучшим у меня… помню, я сразу же вернулась к нему, читала несколько раз, пытаясь понять, ЧТО?! Я приведу его вам:

ВЕЧНОСТЬ

Мелькают жизни дни, событья.

Как в скором поезде живём,

И не могу с собой побыть я,

Не вижу смены лет, времён.

Лишь занялась зарница лета —

Уж осень жалует дождём.

Плутаем часто как без света

И лучших дней когда-то ждём…

И вдруг морозным утром стылым

Средь шумных буден иногда

Блеснет на солнце звёздной пылью

Земля, деревья, провода,

И вдруг исчезнет мир распятый,

Его проблемы, суета,

Лишь этот миг, зимой объятый,

Лишь тишина, лишь красота!

Глаза слезятся от мороза.

Иль от нахлынувшей любви?

Любви к есенинской березе

И к вечным таинствам земли.

К чему искать смысл бесконечно?

Что значат слава и слова,

Когда перед тобою — вечность,

И лишь она всегда жива.

Ответа я не нашла, но полюбила его. Наверное, в знак благодарности… и забыла бы, когда б не другое стихотворение, вызвавшее такую реакцию и восторг одного человека, который уже более года как вспоминает его и возвращается к нему снова и снова. Вот оно:

ПРЕЛЮДИЯ

Лучом несмелым, предрассветным,

Но пробуждается любовь,

Ещё наивна, безответна,

Без долгих взглядов, нежных слов.

Мой милый друг ещё не знает,

Что ждёт он именно меня…

Миг незнакомства быстро тает,

Прелюдией уже звеня.

Я слышу звон её хрустальный

В прощальном вальсе снежных вьюг;

Златую нить мечты кристальной

Уже искусно птицы вьют.

И светят звёзды с упоеньем

И приглашает Млечный путь.

Жду ласк немыслимых в томленье…

Осталось ждать совсем чуть-чуть…

Иду по улице знакомой,

Снежинки вышли на поклон...

Вдруг замер мир заворожено:

В глаза смотрел с улыбкой ОН…

Сказать честно, думаю у меня есть лучше стихи о любви… Но...

«… перед нами не стих, а именно стихотворение!

Вы же смогли уловить тот МИГ НАЧАЛА ЛЮБВИ, когда она вот-вот, накануне, какие-то макро-секунды... Уловить и показать нам!

С превеликим удовольствием я перечёл этот Гимн Зарождения Любви. Правильно подобранные слова стихотворения нежно трогают душу и глубокие чувства, о которых мы не всегда вспоминаем, вращаясь в современном ритме жизни. Даже не передать словами моего восторга и благодарности за шедевр».

Я бы очень не хотела, чтобы вы восприняли эти выдержки читателя под стихотворением за хваставство, нет! Просто я до сих пор снова и снова пытаюсь понять — ЧТО?!.

Мне самой, например, очень нравится одно из моих:

НЕЖНОСТЬ

В глазах — безбрежность, безмятежность,

Как море в ласковые дни.

Так вот она какая — нежность:

Когда купаешься в любви,

Когда захлёстывают чувства

От слов на грани сладких слёз,

Когда признаний милых буйства

Уносят в выси томных звёзд,

И поцелуи неустанно

Порхают, бабочкам под стать…

В своей любви к тебе, как странно,

Весь мир земной хочу обнять!

Он, этот свет, взращённый в муках,

Жив потому лишь, что любовь

Сама взяла мир на поруки

Под свой незыблемый покров…

Так вот она какая — нежность:

В твоих объятьях утонуть,

Любить тебя как неизбежность,

И на плече твоем уснуть…

Ответить, почему именно это, не смогу, и опять останется открытым вопрос: ЧТО?

И, не умея объяснить, прихожу к выводу: самому автору невозможно специально научиться «творить это чудо, превращающее поделку в Искусство». Начиная писать, забываешь время, обстановку, боль, проблемы… Есть только лист бумаги(!) и оживающие образы… во что выльются эти сладко-мучительные минуты-часы-дни, автору знать не дано… И это нормально. Даже, думаю, правильно! Попробуйте представить себе такую картину, когда, написав, автор отложил перо в сторону и довольно выдохнул: «Всё! шедевр готов!»

Мне вообще странно было читать еще в школе учебники литературы, в которых кто-то с таким упоением расписывает, о чём, оказывается, то или иное стихотворение Пушкина или Некрасова, подробно излагает, что именно поэт хотел выразить, и что зашифровано в строках и многоточиях… Мне все время было интересно узнать, знал ли сам поэт о том, что именно этот смысл он, оказывается, подразумевал, вкладывал и пытался вывести в строках и между ними. Отчего-то думается, что они бы удивились многим выводам, сделанным кем-то… Они просто писали! Потому что того требовала душа, время, переполняющие эмоции.

Мне очень понравились точные и выразительные слова Игоря Косаркина:

«Можно ли написать стихотворение гениально и набело? Можно. В двух случаях.

Первый — сильное эмоционально потрясение. Когда душа наголо, а нервы наружу! Вот в этом чувственном порыве чаще всего и рождаются стихи, которые впоследствии править — только безнадёжно их испортить. Да ещё и над собой поизгаляться, занимаясь умственным мазохизмом.

Второй случай чем-то роднится с первым, но не так тесно завязан на психоэмоциональном состоянии поэта. И знаете, что это? Экспромт. Он может быть как результатом эмоциональных переживаний поэта, так и следствием незначительного явления…»

О том же говорит Леонид Кузнецов:

«Первый «выплеск», когда бросаешься к листку бумаги или компьютеру, чтобы записать строчку, строфу, а если повезет, так и все стихотворение, обычно самый продуктивный. После того, как стихотворение рождено, остается его не испортить. Не упразднить эмоции, не устранить душу».

В такие вот моменты точно не до постановки целей написать гениально.

Оттого и неуловимо, и необъяснимо, и неповторимо это, насколько эфемерное, настолько великое «чуть-чуть». И невозможно его придумать, запланировать, заказать. Оно или есть или нет… свой выбор будут делать читатель и время.

Я благодарно всем, кто откликнулся на мои вопросы о гениальности и труде… мои смутные спутанные мысли приобрели, наконец, приличный вид. Ну, до совершенства им еще далеко, но поняла и согласна с главным, в чём сошлись все мои коллеги по перу:

«… для того, чтобы «стать», необходим долгий и упорный труд, бесконечная работа над самим собой, поиск самого себя, своего лица, стиля и почерка». (Юрий Гончаренко)

«Поэзия не что иное, как результат системной работы автора. Прежде всего над собой. … Дар, увы, можно растерять, растратить. А можно обернуть его во благо себя и общества. Во благо литературы. Национальной и мировой. Поэтому труд для гениального поэта — неотъемлемая составляющая его творчества». (Игорь Косаркин)

«Настоящий поэт на этом никогда не остановится. Ему придется дошлифовать свое творение, огранить бриллиант». (Леонид Кузнецов)

А еще хочу сказать «спасибо» замечательной «сентенции» Леонида, в которой так точно «подсмотрены» наиболее часто встречающиеся лично у меня «грехи» творчества. Эти советы однозначно для меня:

Поэты, учитесь читать!

Делить эйфорию на двадцать,

Себя от себя отдалять,

Восторгам не поддаваться.

Писать по заказу… Мы начинали говорить об этом на пятнадцатом занятии, и мне было очень любопытно познакомиться с опытом написания Александра Агаркова. Соглашусь с ним, что это замечательный опыт! Да, есть специальные заказы на стихи. Но скажите, разве не заказом по сути являются все эти многочисленные и популярные конкурсы поэтов и писателей? Где-то задают тему, где-то строчки, где-то жанр… Это и есть заказ, и поэты пишут, не задумываясь, что выполняют чей-то заказ. Это не есть плохо. Для меня наоборот, это большая школа, которую я прохожу на сайтах. Когда бы не они, я бы не решилась замахнуться на многие вещи, в частности, лимерики, эпиграммы, сонеты. А теперь в моей копилке есть сонет, пока правда один, но лиха беда начало. А темы! Да разве ж написала бы когда-нибудь добровольно про рыбалку, прелесть которой так и не могу понять?! А получилось не только написать, но и занять место. Что-то сегодня я как будто хвастаюсь? Простите, коли так. Просто всегда задерживаюсь взглядом и мыслью на фразе Леонида: «на личных примерах». Итак, солнце… что ж… попытка — не пытка.

Предлагаю вашему вниманию два стихотворения о солнце: то, которое уже было написано ранее и то, что «по заказу». У меня есть своё мнение на эти два варианта, но пока промолчу.

30.05.2014

СОЛНЦЕ

Маминым теплом богато солнце,

Обнимает ласково оно,

Распахни скорей свое оконце:

Счастье дивное зовёт давно!

Вездесуще, щедро, многолико,

Светит одинаково для всех…

Почему же на земле великой

Есть места, где был потерян смех?!.

Солнце, ты с прекрасным чудом схоже!

Озаряй любовью каждый миг!

Ничего на свете нет дороже,

Чем улыбки и надежный мир.

11.11.2015

СВЕТИЛО

Предрассветный час кромешный.

Почернели краски все.

Заполняет ночь поспешно

Дня прошедшего досье.

На душе тревожно, жутко

От отчаянья клейма:

Кажется, застыли сутки

На одном деленье — «тьма»…

Вдруг стрелой, кометой яркой

Мрак пронзает первый луч,

Явью, чудом и подарком

Разорвав оковы туч!

И свершилось! Птицы тотчас

Объявили «Новый день!»,

Таял мрак, в тумане корчась,

Отступая молча в тень.

А над миром величаво

И достойно, не спеша,

Выплывало, словно пава,

Солнце — вечности душа.

Улыбнулось чуть смущенно,

Потянулось как дитя,

И на землю, тьмой пленённой,

Расплескалось всё, светя.

Вспыхнули огнями росы,

Звёздам-искоркам подстать,

И лучей златая россыпь

Ниспослала благодать.

Снова солнце победило,

Грустных звёзд прервав парад.

Знает мудрое светило:

Жизнь дороже всех наград.

Игорь Косаркин

Биение головой об стену как научно-практический метод поэзии

Добрый день, друзья!

Надеюсь, вы не восприняли заголовок статьи буквально. Это всего лишь образ, наглядно характеризующий темы предыдущих занятий. И всех хитрых вопросов, поставленных в литобъединении.

Как того требует любое образование, например высшее, наступает момент истины. Реализация познаний на практике. Заодно практические занятия демонстрируют вашему преподавателю, чем вы были заняты на лекциях. Внимали его каждому слову, витали в облаках, глядя в окно, ковырялись в носу или просто рассматривали прелестные ножки сокурсницы, пришедшей в короткой юбке. А практика в высшем учебном заведении — штука серьёзная и суровая. Её надо впоследствии защищать, с занесением оценки в зачётную книжку.

Представим, что начальный курс теории мы уже прошли. И теперь начались практические занятия. Надеюсь, авторы и читатели строго меня не осудят, потому как я всегда был студентом не очень радивым и тянул всё до последнего занятия. И, конечно же, из всех преподаваемых предметов предпочитал самый интересный — прелестные стройные ножки сокурсницы. Оттого защита практики, сдача зачётов и экзаменов всегда проходила в экстремальных условиях: путём впихивания в голову всего учебно-методического материала за ночь перед часом Икс. Здесь я, с вашего позволения, поищу себе оправдание. Вот я написал, а две трети бывших студиозусов тут же вспомнили аналогичный опыт. Поэтому прошу, друзья, рассматривать выполнение моего первого практического задания как подготовку к экзамену в течение одной ночи. Хотя отведена была почти целая неделя, не таким простым делом оказалось сложить стихотворение именно в рамках обозначенной темы.

Казалось бы, что проще — стихотворение о солнце. Ан нет. Первым делом в голову полезло что-то навроде:

Солнышко лучистое,

Ясное и чистое…

В общем-то и в таком духе пишут. На открытки. Или детские стихи-потешки. Но необходимо было написать что-то достаточно оригинальное. Может даже и потешное, но свежее и интересное. Для гения может и плёвое дело. Задача и задача. Для меня задача оказалась сверхзадачей.

Первое — идея. Казалось бы, к середине недели нащупал и идею, и сюжет. Когда посчитал, что «клиент созрел», то есть я готов начать писать, принялся за работу. И… занесло меня так далеко, что стихотворение пришлось оставить в стороночке. Потому как начал за здравие, а кончил за упокой. Поначалу речь шла о солнце. Но сознанию стало вдруг невтерпёж углубиться в исторические дали, философию, религию, социологию. В итоге стихотворение о солнце превратилось в стихотворение о лжепророках, зороастрийцах, et cetera. Всё, из темы выпал. Не скажу, что мне не понравилось совсем стихотворение, но план-наряд у прораба был на двухэтажный дом, а я построил башню, да ещё заборов нагородил. В общем, словом по слову, мордой по столу — пришлось заняться генерацией новой идеи. В итоге от темы солнца я не ушёл. Наоборот, пришёл к нему (солнцу). Ну, да вы сами прочтёте, и, думаю, найдёте множество моментов, чтобы объяснить, что мне мешает хорошо танцевать. Тем не менее, я старался. Честно. Просто никогда не писал, так сказать, «на заказ». Одно дело — налетевшее вдохновение, да если ещё и сокурсница в короткой… простите, муза, посетила. Тут строки начинают сами возникать из ниоткуда. Конечно, как мы обсуждали в прошлый раз, даже в этих случаях не обходится без пауз, заминок, долгих минут раздумий. Исправлений. Стираний. В данном случае пришлось покорпеть значительно дольше. При этом не значит, что я сотворил шедевр… Вот так хочется говорить, говорить… Как ученик у доски, который, забыв стихотворение, раз десять повторяет имя автора и название. У Константина Мелихана есть отличная юмористическая миниатюра как раз о таком ученике, усердно, под подсказку услужливого товарища, пытающегося рассказать училке стихотворение А.С. Пушкина «Пророк»…

Так и слышу, да не тяни ты кота за то, за что тянуть не положено. Ладно, согласен. Разносите в пух и прах мои вирши, дорогие и более опытные товарищи:

Притяжение Солнца

«В космосе никто не услышит твоего крика…».

Слоган к фильму Р. Скотта «Чужой».

На нас пролили слов хвалебных водопады.

И с помпой отправляли в звёздную дорогу.

Трубили — мы пройдём вблизи порога ада!

Но мы нежданно преступили край порога…

Всё. Дальний космос. Связь накрылась.

Земля умолкла, точка невозврата позади.

Борьба закончена. Оставлена решимость

Преодолеть участок мёртвого пути.

В глаза смотреть друг другу несподручно.

Эмоции закрыты в светофильтры шлемов.

Вне плана помирать и муторно, и скучно.

Но эпитафию поют расплавленные клеммы.

Жара. Отсек в дыму. Прошли Меркурий.

Теперь уж скоро завершим слепой полёт.

Кого мы встретим — ангелов иль гурий?

Я к визору. Но слышу лишь: «Оставь, пилот!

Там Солнце. Дышащая плазма. Жгущий свет.

Нет космоса и звёзд. От края и до края,

Встречая пылко нас, раскинулся рассвет.

И нет уже имён. Земля их только знает».

Всё горячей. В глазах темно. Изнеможенье.

И командир несёт какой-то бред. Или секрет?

Нет тяги корабля — есть Солнца притяженье.

Светило тащит нас к себе. Я в нём найду ответ…

Последний проблеск разума… Как близко…

Мы словно в доменной печи. Кричи! Хриплю…

Корабль гибнет. Гибнем мы. И в скафе склизко.

Ткань липнет и сползает с кожей… Господи, я сплю?..

… как тихо… не слышен слуху человека,

пока он жив, шум солнечного ветра…

… повсюду грохот как прибой.

И солнечного ветра дикий вой.

Средь арок и хвостов протуберанцев кружим мы.

Мы — часть звезды...

Вот такая курсовая работа. Красной пастой все запаслись? Чтобы влепить жирный «неуд»?

Ну ладно, надеюсь, я вас не очень сильно разочаровал. Тем более, что у меня есть уверенность, что вы всей душой насладитесь стихами Юрия Гончаренко, Ренаты Юрьевой и, возможно, других авторов.

В завершение нашей беседы возвращаюсь к теме: гениально и набело? Нет, друзья. Кто пишет, тот знает. Даже строки представленного на ваш суд текста приходилось менять, править. И, думаю, ещё придётся. Но в душе надеюсь, кому-то всё-таки понравилось, зацепило. Мечты-мечты…

Леонид Кузнецов

Приятель, которому веришь

Прежде я предложу свой вариант задания по имени «Солнце».

МЕЖДУ

Да, мы дети бытия,

Да, мы солнце не обманем.

Огнезарная змея

Проползла по нашим граням.

Николай Гумилев

Перезрелый апельсин

Конопатый беспризорник,

Сингулярный протосборник

Неизменных величин.

Огнекрылый печенег,

Греховодник и пройдоха…

… Между выдохом и вдохом

Обязательный пробег.

Между завтра и вчера

Мягкий шорох отраженья…

Браги тонкое броженье,

Тени, стены, вечера…

Между «да» и «может быть»

Рифмы, страхи, осторожность,

Немота и невозможность

Быть любимым и любить.

Между новым и старьем

Два пробела до проклятья.

Спешно сброшенное платье,

Томно снятое белье.

Между встало и зашло.

Мотылька полночный танец.

… Вот и все. Протуберанец

Между было и прошло.

Когда мы говорим «чуть-чуть», мы откровенно пасуем. Мы совершенно не знаем, что это такое — чуть-чуть.

Вот Мандельштам:

Из полутемной залы, вдруг,

Ты выскользнула в легкой шали —

Мы никому не помешали,

Мы не будили спящих слуг...

А представьте, что написано вот так.

Из полутемной залы ресторана

Ты проскользнула, не будя паркет.

Где было поздно, стало слишком рано,

И мы ушли туда, где ждал рассвет.

Ну, это не Мандельштам, вы скажете, это вообще не стихи, а так себе, нечто. А вы вообще уверены, что преподнеси я вам это как из раннего Блока, вы несомненно определите, что это грубый фарс и подделка?

Я не уверен. Есть, во-первых, магия имени, а во-вторых, достаточно знать пару приемов (или приемчиков, так точнее), чтобы вполне успешно стилизовать свои поделки, выдавая их за Поэзию.

Их довольно много. Из самых примитивных — точечное употребление конкретной лексики. Во-первых, слово «ресторан». Помните блоковское знаменитое «Дыша духами и туманами»? Пойдет? А то! Дальше. Паркет. В контексте тоже словечко из той эпохи. Вы думаете, этого мало? Да более чем достаточно! Заверьте собеседника, что он ничего не понимает в ИСТИННОЙ поэзии, и с вами девяносто человек из ста согласятся — ага, ну это же Блок, конечно гениально.

Про этих, которые НЕ СОГЛАСЯТСЯ, мы и поговорим. Мало того, что у них абсолютный слух, и их «ресторанами», как старого воробья мякиной не проведешь, так ведь, что главное, их непременно следует использовать по назначению.

Для начала — как их отыскать. Я проводил такой эксперимент. Во времена оно, когда был «должен инженер копить в размере чуть ли не зарплаты, чтобы Ахматову купить», и когда Ахматова, Цветаева, Мандельштам и другие поэты серебряного века попадали ко мне в виде страничек с машинописным текстом, я тасовал их стихи, разбавляя стихами местных знаменитых и не очень поэтов, и давал читать приятелям и приятельницам вразнобой, без тех страничек, на которых напечатано имя автора.

Когда отсеялись те, кто выказал полную поэтическую неосведомленность и остались пресловутые десять процентов (четко определяющие кто есть ху), я задал другой вопрос. Мне было безумно интересно, как люди оценивают предложенные стихи. И вот что важно. Многие (многие!) говорили, что стихи некоторых современников им гораздо ближе, чем поэзия «серебряновековых» корифеев. При этом они четко разделяли эти два понятия — лучше и ближе. Мандельштам — лучше, а Люба Медведева — ближе.

И вот начиналось самое интересное. Я задавал один и тот же вопрос: «А кто важнее?»

Чаще всего повисала тишина. Меня либо посылали, что было чаще, либо откровенно тупили… Но один ответ запомнился. Суть его сводился к тому, что важнее те стихи, которые зацепили сейчас, в данную секунду.

Полдела сделано. Итак, мы нашли человека, который ЧУВСТВУЕТ поэзию. Совершенно не важно, что он не сможет (почти наверняка) объяснить — почему. Почему плохо, почему хорошо. Просто чувствует. Этого достаточно, чтобы взять его в читатели, то есть по сути в соавторы. И еще. Этот человек должен уметь говорить не только слова «хорошо», «молодец», «это класс», но и слово «дрянь». Не просто знать, что такое слово существует, а воспроизвести его вам в лицо по отношению к вашим стихам. Вот если вы такого человека отыскали, вам баснословно повезло.

* * *

Я специально дал свое «Солнце» в начале этого текста, чтобы поговорить об исследуемом сегодня «чуть-чуть».

Смею надеяться, никто не принял эти мои потуги за стихи.

Честно — я старался. Я даже сильно-сильно старался. Я делал стихи по всем законам, я их правил, переписывал, шлифовал… И все равно получилась дрянь. Это не мазохизм, увы. Я знаю, почему это. В моем стихотворении изначально не было жизни, это такой очень красивый трупик, который просто надо закопать и забыть о нем.

Давайте попробуем разобраться, как идентифицировать подобные поэтические экзерсисы.

Это довольно просто. Пара мест, где искать.

Образ. Если образ слишком заумен, размыт, СЛИШКОМ, даже искусственно, красив — верное дело, перед нами вариант зомби, оживленного поэтического трупа.

СЛИШКОМ гладко. Да, поверьте. Это — тоже.

Есть еще несколько СЛИШКОМ. К примеру, одна-две слишком вычурные рифмы, НАРОШНОШНЫЕ, притянутые за уши. А еще знаете, это — «виньетка ложной сути». Когда красивый набор слов, не имеющий смысла. Если такая виньетка есть, тогда…

СТОП!

Красный фонарь. Притормозим. А вдруг это вовсе никакая не «виньетка ложной сути», а реально классно и здорово? Вдруг это я тупой, а поэт — острый?

Мой друг Сергей Миляев, автор одного замечательного романа и сотен великолепных стихов, ПО-ДРУГОМУ не пишет. Вот, к примеру.

Где ты, красавец-эллин, с лирой своей, стихами?

В моде тату и пирсинг, а не твоя Эллада.

Зевс стал еще коварней, как и волна цунами,

Власть, террористы, горцы, небо и автострада.

 
Гектор убит. С Орфеем тоже не все в порядке:

Если поет фальцетом, не попадает в ноты,

Плюс примеряет платья женские, и украдкой

Строит мужчинам глазки, а не свои фаготы.

Стал Одиссей Улиссом — и не поплыл в Итаку

К хахалям Пенелопы, верной и умной вроде.

Бахус низверг атлантов, спирт подливая в брагу.

Следом циклопы сдохли в радиоактивном гроте.

 
Дафна теперь — приправа, листик лавровый в пачке.

Чтоб не отстать от моды, влезли сирены в джинсы.

У Посейдона страхи, он не выносит качки,

Да и Нарцисс печален, ибо поставил линзы.

 
Мифы не актуальны даже в златой оправе, —

Кто бы слепцу Гомеру здесь подписал контракты! —

Так что не вздумай, эллин, бредить о прежней славе,

Есть Голливуд и Канны, серверы и компакты.

Вряд ли в пенатах наших кто-то потянет кличку

Беллерофонт, а Цербер так и не стал добрее.

Есть ли резон у Понта строить на перекличку

Роты богов, почивших в крымском Пантикапее?

В новом Боспорском царстве власть не грустит о славе.

Грекам остались волны, да москали на пляже.

Стикс обмелел, развеяв страхи о переправе.

Да и Гермес попался, алчный, на мелкой краже.

Резко теплеет климат, всюду бардак и войны.

Стал человек циничней, плюс тяжелей и шире.

Только Приам с Гекубой кашей пустой довольны,

Ибо не в Трое чахнут, а на краю Сибири.

Так что, Мусей, спагетти нам не клади на уши,

Что твои гимны круче песен о дерзком Стеньке, —

Лучше молчи в платочек, как в деревеньках клуши,

И воспевай Геракла подвиги — не за деньги.

Время не терпит лести прошлому и гротеска.

Разве что клон Хирона стал-таки человеком,

Да о Горгоне вздорной напоминает фреска...

Будет лукавить, эллин, мифом пугать иль веком,

Списком галер, разбитых валом девятибалльным! —

Нам, христианам пьяным, так ли страшны преграды,

Если полно героев в каждом районе спальном,

Где и взывать не стоит к мертвым богам Эллады.

Так что — только приятель!

Он выходит на авансцену и ему надо просто поверить. И если он сказал — «хорошо», то это и вправду хорошо, а если «дрянь», то уж вы ему поверьте — так и есть.

Вот такое злополучное «чуть-чуть».

А мы, знаете… Мы к стихам Ренаты и Игоря добавим еще два, по моему мнению, не менее настоящих стихотворения. В них есть солнце. И оба тоже — сделаны. Но как-то не так, как у меня…

Одно — победителя нашего первого поэтического конкурса «Новые писатели — 2011» Юлии Землянской. Второе — Юрия Гончаренко, постоянного участника нашего литобъединения. А вы, прочитав, сразу разницу и увидите. Или почувствуете, что тоже хорошо.

Юлия Землянская

Менiн отаным

У нас в краю берез не много

И ивы — не везде.

Но та ж разбитая дорога

И кольца на воде

От камня, брошенного в лужу.

В степях — ковыль.

Мороз и солнце? Пекло, стужа,

Навоз и пыль.

От безграничья дрожь по коже…

… Отары, табуны…

Здесь вальс Шопена переложен

На две струны.

И пусть глаза твои раскосы

И речь чудна.

Я пью запоем твои росы

Моя страна.

Юрий Гончаренко

Рассветное

 «И днесь пред юным днём, грядущим в славе,

 С звучащими веселием лучами

 И пурпурной разлитою зарёй,

 Он прочь бежит…»

 Гейне «Путевые записки»

Под благовест второго петуха,

Скользнув с небес,

рассыпалась на части,

В песок пролив иллюзии и страсти

Сквозь полумрака рваные меха,

Бесстыдница луна…

И вместе с ней,

Вновь не найдя желанного приюта,

Дряхлею я…

Ларёк. Сентябрь. Утро.

Ауканье озябших голубей

Над головой моею очумелой…

Они — вдвоем.

Им, право, нет и дела

С кем этой ночью я

И кто со мной…

Просачиваясь в поры серых стен,

Уходит ночь,

А с ней уходят силы

Из вен моих.

Я, будто бы в могилу,

В сияющий

Проваливаюсь день...

И протыкает иглами меня,

И рвёт на части гордое светило,

Которое мне жизнь подарило

И, также безучастно, дарит смерть.

А смерти — нет. Как нет у неба края.

И бьет огонь.

И я в огне сгораю.

Чтобы как Феникс

Возродиться вспять…

_____

С позволения литературного агентства хочу задать вопрос к следующему занятию. Далеко не праздный. И не менее сложный, чем предыдущие.

Краткий экскурс. Грибоедов успел из значимых произведений написать только одно — пьесу «Горе от ума». Был у него ряд ещё соавторских работ, но в историю как русской так и мировой литературы он вошёл именно с одним произведением. Не погибни он в схватке с персами, может были бы ещё не менее блистательные пьесы. Но… Но забыть его уже никогда не забудем. И как прекрасного писателя, и как отважного русского посла в Персии, павшего в неравном бою. Причём, как ни парадоксально, многие даже не знают о его воинском подвиге.

Вот собственно и вопрос: может ли поэт, написав сотни никчёмных произведений, единожды сотворив жемчужину поэзии, один единственный умопомрачительный гениальный стих, войти в историю литературы на многие столетия, если не навсегда, как ГЕНИАЛЬНЫЙ поэт?

Интересно ваше мнение.

До встречи!

Игорь Косаркин